Персидская лавка чем-то походила на магазин господина Али-Хабиба в Вене. Петр Иванович задержался в ней. Он купил золотые серьги с бирюзой для жены и золотое же колечко для Анны — в подарок, ведь малышке в конце сентября исполнялся год.
Глядя на смуглые лица персов, на их карие навыкате глаза, горбатые носы и бороды, выкрашенные хной в ярко-рыжий цвет, слушая их гортанный, словно бы лающий говор, князь невольно вспомнил об Игарри. В его венах текла русская кровь. Может быть, потому он мало был похож на этих своих соотечественников. Жаль, что путь его оказался так непредсказуем, так короток и так печален.
Глава четырнадцатая. Вторжение
Фельдъегерь с императорским приказом не застал Багратиона ни в селе Лысково, ни в Нижнем Новгороде, ни в Ярославле, где Петру Ивановичу пришлось задержаться из-за простуды. Только будучи в селе Сима Владимирской губернии, в имении у родственников и друзей Анны Александровны и Бориса Андреевича, генерал расписался в получении пакета государственной важности и прочитал бумагу с личной подписью самодержца Всероссийского.
Из села Сима он спешно выехал в Москву и несколько дней пробыл у дяди, который перебрался из особняка князей Щербатовых на улицу Мещанскую, где купил недавно дом.
Прибыли к князю Петру и просимые адъютанты, назначенные царем.
Из Москвы путь лежал на юго-запад в город Житомир. Там находилась штаб-квартира армии, прежде называемой Подольской, но ныне переименованной во Вторую Западную.
Довольно долго он добирался до Житомира потому, что в дороге решил не тратить времени зря и заезжать с инспекцией в те города на Украине, где квартировали полки вверенного ему воинского соединения. Как никто другой, понимал генерал от инфантерии, сколь важен теперь для него каждый день уходящего года.
Первую остановку Багратион, проехав 945 верст, сделал в Киеве. Здесь имелась крепость старой постройки, состоявшая из Киево-Печерской цитадели, оборонительных казарм и отдельных укреплений: Васильковского и Госпитального. Внутри цитадели располагалась Киево-Печерская лавра, окруженная каменными стенами.
В прошлом году, в ожидании войны с французами вышло Высочайшее повеление о приведении Киево-Печерской крепости в оборонительное положение. Для исполнения его на Зверинецкой горе, в полутора верстах к югу от цитадели начали возводить отдельное сильное укрепление. Предполагалось сделать его земляным, но высоким.
Петр Иванович осмотрел строительство. Оно продвигалось быстро и соответствовало генеральному плану. Затем князь обошел восемь крепостных бастионов: Рождественский, Семеновский, Алексеевский, Андреевский, Кавалерский, Успенский, Петровский и Спасский. На них стояло около двухсот пушек. Все орудия находились в полной исправности.
Кроме бастионов, готовых к бою, в Киеве имелись большие армейские склады с разнообразной амуницией и арсенал. В сопровождении военного губернатора города генерал-лейтенанта графа Милорадовича, бывшего своего сослуживца по Молдавской армии, коего он оттуда и спровадил за слишком легкомысленное поведение, Петр Иванович побывал в просторных помещениях с низкими сводчатыми потолками. Здесь на полках лежали тысячи ядер и картечных зарядов, в бочках хранился черный дымный порох. Главнокомандующий отметил, что боеприпасов достаточно для длительных военных действий и хранятся они хорошо.
Из Киева Багратион поехал в деревню Белая Церковь, где квартировал Екатеринославский кирасирский полк. Таковых частей тяжелой кавалерии в армии насчитывалось всего восемь, и были они элитными. В них отбирали и рекрутов высокого роста и лошадей не ниже, чем 165 смв холке. Парадно-строевая одежда кирасир состояла из белых колета и лосин, черных ботфортов и черной кожаной каски с волосяным гребнем. В строю они выглядели очень красиво и внушительно, вот только. кирас не имели. Лишь в начале 1812 года им вернули эти доспехи.
Генерал от инфантерии нашел Екатеринославский кирасирский полк отлично обученным, обмундированным, вооруженным. Он объявил служивым свою благодарность и поехал дальше.
В городке Махновке князь проинспектировал Татарский уланский полк, в городке Бердичеве — Черниговский драгунский. Как и кирасиры, уланы и драгуны порадовали князя лихо проведенным учением.
Житомир был довольно благоустроенным старинным городом, основанным в IX веке. Вместе с Киевской Русью пережил он набег татаро-монгольских орд хана Батыя, потом попал под владычество Литвы, а с 1569 года стал считаться польским. Однако при втором разделе Польши, в конце ХУШ века, эта территория отошла к Российской империи. В жизни его обитателей — украинцев, поляков, евреев, русских — при этом ничего не изменилось. Окруженный девственными лесами, с многочисленными мелкими реками Тетерев, Каменка, Утянка, Крошинка, Лесная, кое-где пересекавшими городскую территорию, Житомир вольно раскинулся на равнине.
Генерал избрал для своей квартиры особняк пана Миколы Задвигайло. Уютный, аккуратно выбеленный двухэтажный дом привлек его внимание удобным расположением, отлично ухоженным садом, чистыми просторными комнатами. Владелец здания к военным отнесся радушно, а его молодая, миловидная жена — и того более.
Из Житомира в начале сентября 1811 года Багратион послал рапорт в Санкт-Петербург о своем вступлении в должность Главнокомандующего. А через неделю отправился из Житомира с инспекцией в город Дубно, где располагалась штаб-квартира Четвертого армейского корпуса. Им командовал пятидесятипятилетний генерал от инфантерии Дмитрий Сергеевич Дохтуров.
Его Багратион тоже мог бы назвать боевым товарищем. Битва при Аустерлице, бои при Гутштадте, Гейльсберге, Фридланде также значились в формулярном списке Дохтурова. Он четыре раза был ранен и получил награды, одинаковые с Петром Ивановичем: в 1806 году — орден Святого Владимира второй степени, в 1808-м — ордена Святой Анны первой степени и Святого Александра Невского. Однако в генералы от инфантерии государь пожаловал Дмитрия Сергеевича годом позже, чем Багратиона.
Согласно правилам, существующим в Российской императорской армии, теперь Дохтурову следовало беспрекословно подчиняться Главнокомандующему Второй Западной армии, поскольку тот имел перед ним «старшинство производства». Не очень-то спокойно переживал данный факт командир Четвертого корпуса. Ему казалось, будто управление армией, согласное его чину, прошлым заслугам и наградам, труда бы для него не составило.
Полки Четвертого корпуса ближе других частей армии стояли к русско-польской границе. Вместе с Дохтуровым объехав их месторасположение, Петр Иванович распорядился учредить здесь пограничную стражу из донских казачьих полков. Конные отряды должны были патрулировать дороги, наблюдать за передвижениями противника на той стороне границы и обо всем замеченном доносить в штаб.
Вернувшись в Дубно, генералы вместе пообедали и обсудили ситуацию на границе. Разговор у них получился полуслужебный-получастный.
Дохтуров пожаловался на поведение местного дворянства. Земли и угодья здесь принадлежали в основном полякам по происхождению и католикам по вероисповеданию.
