– А куда ты девал морфин?
– Отдавал одному человеку из штаба.
– Какому?
– Ты уверен, что хочешь знать его фамилию?
Ты пойми…
– Я задал вопрос. Я не интересуюсь твоим мнением. Мне нужна фамилия.
– Чудак ты! Мне, еще раз повторю, терять нечего. Фамилию я назову – полковник Игнатенко.
– Начштаба?
– Он самый.
– Дела!
– Слушай, ты, как я посмотрю, хороший парень…
– Мне твои комплименты до задницы.
– Дурак ты! Мой тебе совет – не лезь в это дело. Тебе рога мигом обломают…
– Советчик!
– Ты пойми: самое простое решение – бежать отсюда! Ты просто не вернулся с боевой операции, и никто ничего никогда не докажет. Знаешь, что напишет тот же Игнатенко твоей матери? "Ваш сын трагически погиб смертью храбрых и захоронен в районе заставы "Красная"… А может, еще подлее:
"Ваш сын во время выполнения боевого задания пропал без вести. Если он появится по месту проживания, настоятельно рекомендуем вам обратиться в ваш районный военный комиссариат для выяснения всех обстоятельств…" Понял, о чем я?
– Я понял. Не волнуйся.
Аркан чувствовал, что в словах капитана правды более чем достаточно, но он не хотел сейчас об этом задумываться. Как ему поступить в дальнейшем, он подумать успеет – путь к своим будет долгим и непростым. А сейчас нужно было просто узнать как можно больше. Знания несли угрозу, но знания же могли и спасти его.
И он продолжил допрос:
– Как Игнатенко транспортировал наркотики в Москву?
– Он мне не докладывал.
– Но ты сказал, что самолетами?
– Я могу только догадываться. Из Душанбе на Чкаловск, подмосковный аэродром, каждую неделю, а то и чаще, транспортник летает… Чего уж проще – начальнику штаба сунуть на борт мешочек, который должны встретить на Родине! Может, персики для родни, может, сухофрукты…
– Ты точно не знаешь?
– Я предполагаю.
– Хорошо. Теперь о последних событиях. И тоже все, что знаешь. Как на духу.
– Пошел ты! Без тебя тошно… – вдруг равнодушно послал его капитан.
– Ну ты!
– Я, старшой, не для тебя сейчас все это рассказываю, а для себя. Пойми! Мне самому нужно просто выговориться хоть кому-нибудь, проанализировать, что я натворил за последнее время, ясно?
– Я стараюсь тебя понять. Я стараюсь вообще понять то, что происходит в этих проклятых горах.
– Слушай, земляк, – вдруг оживился капитан, как будто что-то вспомнив. – Залезь-ка ко мне во внутренний карман кителя. Здесь вот, справа… Есть что-нибудь?
– Фляжка?
– Она! Вытаскивай!
– Пить хочешь – так бы и сказал…
– Какое там пить! Это водка. Дай пару глотков.
– Чего ж ты раньше молчал?! – Аркан почувствовал, что и ему, всегда совершенно спокойно относившемуся к горячительным напиткам, исключая разве что пиво, нестерпимо хочется хлебнуть чего-нибудь покрепче. Наверное, нервы у него за последние дни изрядно развинтились.
Он нетерпеливо отвинтил крышечку красивой плоской фляжки из нержавейки и сделал три больших глотка, затем поднес посудину к губам капитана, жадно следившего за каждым его глотком, – Хорошо!
– Класс!
– Чего раньше не сказал про водку?
– "Духи", суки, совсем из головы выбили…
– Сейчас бы закусить еще толком – сальцем, огурчиком, помидорчиком!
– Не трави душу, старшой! Давай еще по единой, как один поп говорил…
– Но только по единой – ты закончишь рассказывать, потом и допьем.
– Хорошо. Давай, не томи!..
Водка, попав в пустой желудок, подействовала мгновенно. Впрочем, усилить ее действие мог и разреженный чистый горный воздух. Почти сразу же теплая волна разлилась от живота по всему телу, а в голове приятно зашумело. На душе стало легче, а проблемы, с которыми Аркан здесь столкнулся, казались теперь не столь уж страшными и сложными.
Мужчины заметно повеселели и оживились.
– Ну так за что Карай-хан обложил твою заставу?
– Не знаю почему, но Игнатенко не передал деньги, которыми нужно было рассчитаться за последнюю партию наркотиков. Карай-хан доставил порошок вовремя, положил в пещеру и стал ожидать денег. Игнатенко приказал порошок взять и договориться как-нибудь с Карай-ханом о том, чтобы тот подождал оплаты всего несколько дней…
– Погоди. Что значит – "договориться с Карай-ханом"? Ты что, мог связаться с моджахедами в любой момент?
– Да. "Уоки-токи" – радиостанция малого радиуса действия. А Карай-хан и сам насобачился слегка по-русски понимать, и переводчика имел.
Ты, впрочем, его сам видел, – капитан кивнул на труп. – Он где-то у нас в Союзе учился, мать его!..
– Ладно, что дальше?
– Карай ждать не захотел. Сказал, что так дела не делаются. Предупредил, что собирается уходить, поэтому велел за три дня или деньги доставить на условленное место, или наркотики вернуть. И без вариантов.
– А почему Игнатенко не заплатил?
– Не представляю. Может, его самого подставили москвичи?.. Хотя…
– Что? – поторопил капитана Аркан.
– Хотя вряд ли. У меня есть какое-то смутное подозрение, что начштаба решил сыграть со мной в грязную игру. Правда, не рассчитал.
– Ты о чем?
– Представь себе ситуацию – деньги за товар… Кстати, на этот раз партия была солидная – пятнадцать килограммов морфина. За это надо было уплатить сто пятьдесят "тонн" "зелени".
– Ото!
– Это по местным ценам, точнее, по ценам Карай-хана. А по московским? А по цене, которую получал Игнатенко? Ты хоть представляешь, какие это деньги?
– Не слишком, – честно признался Аркан, никогда не державший в руках больше пары сотенных бумажек – в долларах, естественно.
– Для примера скажу тебе, что я, самая мелкая пешка в игре, мог оставлять себе в среднем десять тысяч долларов с каждой партии. Уверен, что Игнатенко имел как минимум в два раза больше. Теперь ясно?
– Ты не меня спрашивай, ты рассказывай, – разозлился Аркан, почувствовав в голосе капитана неприятные нотки превосходства.
