Это же бред! Наглый обман!..
И боги терпят!
Вот же книги, хроники, которые хранятся в его личной библиотеке. В них все сказано, мудрые предки подробно записали, где, когда, в какой земле родился Топильцин-Кецалькоатль. В священном городе Туле… Вот все его деяния — он сделал много доброго для людей. Но какое отношение этот человек имеет к божественной сущности самого ветра, к силе урагана, святым тайнам, которые доверены жрецам. К самому грозному Кецалькоатлю Уэмаку?..
Никакого!
Бог воплотился в вожде тольтеков? Где об этом сказано? Ни в одной рукописи и слова о подобном событии нет…
Тлатоани на мгновение оторвал взгляд от манускрипта, посмотрел на встрепенувшееся пламя факела, при свете которого он до рези в глазах вглядывался в древние страницы, повествующие о том, что было издавна, год за годом. Записи были сделаны ещё до того, как племя теночков появилось на берегах Тескоко и после долгой борьбы сумело, наконец, установить порядок, обеспечивающий сохранность мира. Смена дня и ночи, правильное чередование месяцев и лет, своевременный приход весны и сезона дождей, появление звезд, а также священной звезды Пернатого змея,
[44]
точное хождение по небосводу Солнца и Луны — вот за что он, Мотекухсома, был теперь ответствен перед богами. Поддержание мирового распорядка — источника существования вселенной, вменялось ему в обязанность. Это было трудно, но почетно… Подобная тяжесть была по силам только ему, Мотекухсоме. С ранних лет боги испытывали к нему благосклонность.
Неужели теперь он лишен их милости?! За что? Так быть не может, это противоестественно. Это грозит гибелью всему живому на земле. Любого, кто осмелится нарушить заложенное изначала мировое устройство, ждет неминуемая гибель — это же проще простого! Тогда, согласно совершенно ясным на этот счет пророчествам, нагрянет потоп, громы и молнии сокрушат твердь. В конце концов погибнут не только люди науа, но и сами чужеземцы! Как это согласовать — появление так называемых потомков Кецалькоатля и гибель вселенной? Это невозможно понять или совместить. От подобной мысли сразу становилось зябко, страшно, кровь — священная жидкость, пища богов, — стыла в жилах.
…За тростниковой завесью мелькнул силуэт нижнего советника. Тлатоани взял себя в руки, приказал.
— Докладывай.
Чиновник, склонившись, не глядя на повелителя, коротко ответил.
— Гонец из Чолулы. Новые вести.
Мотекухсома вздрогнул. Ничего хорошего он не ждал, на гнев богов, способных испепелить этих варваров, уже не надеялся. В то же время нельзя было давать послабления окружавшим его слугам. Во дворце вопреки всему должен сохраняться порядок, соблюдаться приличия.
Ох, как трудно было сдерживать ярость и досаду, не повышая голос, требовать соблюдения благочиния и покорности, когда руки сами собой начинали подрагивать. Что там еще? Пополокас договорились с Тласкалой? Идут по дороге на Чолулу?
— Гонца после дневного принятия пищи доставить в зал для приемов. На вечер созвать совет. Сейчас приготовить свежую одежду.
Система приемов и доступа во дворец тлатоани были окончательно разработаны ещё в эпоху царствования отца Мотекухсомы Ашайякатла и всегда строго соблюдались. Никто не смел переступить порог государственного дома, не выждав положенный срок. Разве что члены совета и ближайшие родственники тлатоани обычно проходили без задержки, да и то, согласно традиции, на мгновение замирали перед главными, распахнутыми в дневное время воротами. Те, кто попроще, высиживали часами. В последние месяцы Мотекухсома распорядился, чтобы скороходов приравняли к средним чиновникам, которым полагалось не менее часа ожидать доступа во дворец. За это время сообщение заносилось в особый манускрипт, изучалось. Специальный советник заучивал его наизусть, кроме того, ему полагалось знать ответы на любые, касавшиеся существа дела, вопросы. Но и в этом ритуале великий тлатоани вынужден был пойти на уступки. Прежде Мотекухсома ни с кем из чиновников, тем более со слугами, запросто не разговаривал. Отдавал приказы, выслушивал донесения, которые должны были излагаться кратко, в нескольких словах. Разве могло божество, живущее в земном дворце, вступать в беседу с мелкими людишками? Кто они в сравнении с ним? Церемониал общения с живым богом разрабатывался лично Мотекухсомой, внедрялся неукоснительно, долгие годы. В первые же месяцы после избрания его главой союза трех городов из дворца были удалены все, кто не имел благородных предков. Каждый должен был знать свое место. Крестьянин — сеять и собирать урожай, купец — торговать и доставлять в Теночтитлан секретные сведения, воин — сражаться, советник — следить за слугами и давать советы, государь — хранить порядок. В начале своего правления Мотекухсома взялся за мздоимцев и нарушителей закона среди судейских. Теперь решения в судах выносятся быстро, по существу и в пользу справедливости. Потом приструнил благородных. К лицу ли представителю самой известной фамилии являться во дворец в роскошных одеждах? Прежде, чем предстать пред светлыми очами тлатоани, смири гордыню, разуйся, накинь простенький плащ и запомни, что ни в коем случае нельзя бросать взгляды на живое солнце!
Как было приятно видеть плоды просвещения подданных. Скоро в государстве вновь с благоговением начали относиться к установленному богами порядку.
Теперь Мотекухсома сердцем чувствовал — все устройство повседневной жизни висело на волоске. Чужеземцам было ясно сказано — не сметь являться в Теночтитлан! И что же — они уже на пороге. Покровители Мехико Уицилопочтли и Тлалок позволили одарить их богатствами — пришельцам этого оказалось мало. Они хотят забрать все! Вот где таится движущая сила их поступков. Но это же глупо! Это же прямой путь к всемирной катастрофе!..
После омовения и переодевания в свежие одежды, что он регулярно проделывал четыре раза в день, Мотекухсома направился в дворцовый зверинец покормить любимого оцелота. Тот в последнее время начал вести себя совершенно недопустимо, и его пришлось посадить в клетку.
Большой, полутора метровой длины, полосатый кот, завидев хозяина, истошно заорал. Начал ластиться к прутьям. Свежее мясо уже лежало в стоявшей рядом с клеткой глиняном горшке. Кот с ходу проглотил первый, брошенный ему кусок, при этом жутко заурчал. Тлатоани глянул в горшок решил выбрать любимцу что-нибудь повкуснее. Так, мясо, мясо — ага, вот детская ручонка, отрубленная до локтя. По-видимому, останки принесенного в жертву малыша.
На, ешь, негодник!
Не поворачиваясь к слуге, Тлатоани приказал.
— К вечеру выпустить из клетки.
Тут же невольно загадал про себя — если кот явится сегодня в спальню, свернется на постели в ногах, значит, все будет хорошо. Маленьким котенком, потом и взрослым самцом, он неизменно приходил к повелителю и охранял его сон. В последние дни почему-то позволяет себе шастать где-то по ночам. Нарушает дисциплину. Приходится спать с какой-нибудь наложницей.
Обида было глупой, какой-то детской. Если бы все невзгоды и нарушения дворцового устава были связаны только с поведением молодого оцелота, взращенного собственными руками!..
