Впереди преамбула:
«Далее по тексту будут приводиться некоторые закрытые сведения, до сегодняшнего дня не подлежащие разглашению.
Форма допуска – два!
Ознакомился – забудь!
Если уважаемый читатель рискнет лично проверить эти сведения, в этом случае вся ответственность ляжет на него».
Вторая форма допуска к секретным материалам у меня была с советских времен, так что я счел возможным ознакомиться с содержанием вложенных в папку материалов.
Глава 3
Из воспоминаний Н. М. Трущева:
« …спецсообщение Второго было получено на Лубянке в середине ноября 1943 года. Это было сумасшедшее время – ни сна, ни минуты отдыха. В преддверии Тегеранской конференции напряжение в центральном аппарате достигло предела. Мой непосредственный начальник, генерал–лейтенант Федотов, назначенный ответственным за безопасность Большой тройки – Сталина, Рузвельта и Черчилля – уже неделю сидел в Тегеране, так что в оперативном порядке я подчинялся Меркулову. Когда я докладывал Всеволоду Николаевичу о шифровках, полученных от Второго, он только кивал и помалкивал.
На нем от усталости лица не было.
На следующий день меня в спешном порядке вызвали к Меркулову и тот огорошил меня приказом «аллюр три креста» – так оперативные работники между собой называли спешные и ответственные поручения, ради которых требовалось отложить все текущие дела и сосредоточиться на новом задании.
— Трущев, срочно займитесь составлением аналитической записки по Гессу. Используй все, что у нас есть на него. Твоя задача – обосновать, что «наци номер три» неспроста оказался в Англии, и результаты этого визита мы до сих пор ощущаем на себе. Ты сам как считаешь?
— Полагаю, союзники два года кормят нас отравленной наживкой. Полагаю также, пора выявить их нутро этом в деле.
Меркулов кивнул.
— Вот и займись…
Обнаружив единство мнений, Меркулов, как это частенько с ним случалось, взгрустнул, поделился внеслужебными новостями.
— Приказ исходит с самого верха. Не знаю, чем ты ему понравился. Я не девица какая‑нибудь, ревновать не буду, но предупреждаю, визу поставлю только на добротном, убедительном материале. Включи в справку донесение Второго, оно как раз к месту. Указания такого матерого империалиста как Шахт, мы не можем игнорировать. Срок исполнения – двое суток. Допуск ко всем потребным материалам тебе обеспечен. Понятно? Ко всем!!
— Так точно».
« …Так я был вырван из повседневной оперативной работы и занялся свихнувшимся на мистике и оккультизме нацистом. Это было не первое задание такого рода. Я уже составлял аналитические документы, например на оппозиционеров из вермахта, к которым загодя приглядывались наши люди в Берлине, на эсэсовскую элиту, включая руководителя реферата «S», члена личной комиссии рейхсфюрера СС группенфюрера СС Людвига фон Майендорфа, и на многих–многих других».
« …Путем анализа я пришел к выводу, что суматоха наверху напрямую связана с главным вопросом Тегеранской конференции – сроками открытия Второго фронта.
К разработке этой темы я впервые был подключен летом 1942 года. В те роковые дни – пишу об этом без всякого смеха! – когда немцы вышли к Воронежу и судьба страны висела на волоске, я выше головы был задействован в организации стратегической дезы, которую Ставка и Генштаб сливали через Бухгалтера и некоторые другие каналы. Речь шла о том, чтобы любой ценой отвлечь немцев от северо–восточного направления, не дать им свободно перебрасывать резервы. Удивительно, чем глубже я вникал в добытые нашими людьми, порой ценой жизни, документы, раскрывающие стратегическую обеспеченность врага живой силой, техникой, материальными ресурсами, тем более поражался авантюризму Гитлера. Постоянно удлиняя фронт наступления, он, казалось, напрочь игнорировал тот факт, что ему просто арифметически не хватит солдат, чтобы на каждом участке удерживать превосходство в силах. Я поражался – почему Гитлер без оглядки на свои тылы во Франции, Бельгии и Голландии так смело рвется вперед? Неужели, как и в сорок первом году, врагу сойдет с рук такая наглость и безрассудство?!
Неужели союзники не могут его наказать?!
Меня не оставляла смутная догадка, что в те суровые месяцы вопрос о Втором фронте является ключом к пониманию военной ситуации в Европе. Трудно было поверить, чтобы в ставке Гитлера не рассматривался вариант «Dolchstoss»* (сноска: «удар в спину») – возможная высадка десанта на побережье Франции или Бельгии. Неужели опытные в стратегических вопросах немецкие генералы могли пренебречь такой вполне напрашивающейся возможностью?
Мне бы поговорить с Гессом, перелетевшим в Англию на самолете в 1940 году. Так ли безумен был этот побег? Какие гарантии получили немцы во время переговоров Гесса с высшим руководством Великобритании…».
«В августе того же года в Москву наведался Черчилль улаживать разногласия со Вторым фронтом. Только избавились от Черчилля, как в Москву нагрянул Закруткин старший, доставивший от Анатолия первый весомый результат. Это были документальные данные, касавшийся Атлантического вала. Изучая эти материалы, я еще раз убедился, что дело нечисто. К сожалению, опоздание Закруткина заметно ослабила их ценность. Эти бы данные на стол во время переговоров с Черчиллем, да носом его, носом!..
Схемы укрепрайонов и дислокации частей, добытые Закруткиным, ясно свидетельствовали – к лету сорок второго фашисты только приступили к строительству оборонительных сооружений. Гарнизоны на побережье Нормандии укомплектовывались исключительно призывниками старших возрастов, молодежь сгоняли в маршевые роты и отправляли прямиком на Восточный фронт. Сил у фашистов уже не хватало – на двадцать километров берега одна артиллерийская батарея! Местами никаких частей, кроме наблюдательных постов, не было.
Получи Петробыч эти материалы вовремя, он, наверное, смог бы хотя бы кое‑что выколотить из Черчилля. В таких условиях даже небольшая десантная операция имела шансы на успех, и созданный на Западе плацдарм мог бы отвлечь врага от непрерывно наращиваемого давления на Сталинград.
— Эта загадка долгое время не давала мне покоя. Но, – Трущев развел руками, – не сложилось. Война, соавтор, это не парад и не штабная игра. Там все всерьез, там понарошку нельзя». * (сноска: даже известная десантная операция, проведенная в августе 1942 года в районе Дьеппа, была спланирована настолько бездарно, что в нашем Генеральном штабе сложилось единодушное мнение – такого рода усилия являлись откровенной демонстрацией невозможности преодолеть Ла–Манш.
Целью рейда был определен французский порт Дьепп, основная цель – судоремонтные доки и батареи береговой артиллерии. Стратегического или хотя бы тактического значения данная цель не имела. Кроме того, союзники успеха в случае удачной высадки для развития резервы не подготовили. Части должны были выполнить поставленную задачу и отойти на остров Британия. Высадка была произведена незначительными силами в пяти удаленных друг от друга районах, словно для того, чтобы немцы могли поочередно сбрасывать передовые отряды в море. И самое главное – не было обеспечено превосходство в воздухе, что, согласитесь, на четвертом году войны выглядело, по меньшей мере, странно.
