— Они не дикари, — поправил правитель. — Не забывай, что я сам вырос в пустыне.
— Я тоже, — парировала принцесса Мерлью. — Значит, как только появятся на горизонте корабли с разведчиками, ты, Найл, должен бежать на пристань и требовать отпустить дикарей на волю. Пусть нас освободителями считают.
— Смертоносец-Повелитель обидится, — заметил Найл.
— Пусть обижается, — со свойственной ей циничностью усмехнулась принцесса, — обиду к Договору не пришьешь. Так вот: дикари получат свободу, Симеон их немедленно заграбастает и отправит на свой остров восстанавливать силы. Хорошее питание и безопасность после вечного голода и риска сразу поднимут им настроение. А тут еще и легкодоступные женщины… Я своих гвардейцев тоже пришлю.
— Как вы можете так относиться к женщинам! — не выдержал Найл. — Они ведь не вещи, они свободные люди.
— Если мы будем миндальничать сегодня, то лет через сорок подданных для проявления жалости просто не останется. — Как и Симеон, принцесса Мерлью считала, что ради спасения человеческой расы можно принебречь моральными принципами. — Пока существует дисциплина, ею надо пользоваться.
— Решено! — подвел итог медик и с довольным видом осушил бокал. — За сим разрешите откланяться.
— Постой, Симеон, — деланно обиделась Мерлью. — А жаркое?
— Увы, нет времени, всегда не хватает, извини.
Принцесса проводила его взглядом, потом взяла в руку бокал, погладила стеклянную ножку точеными пальчиками с покрытыми голубым лаком ногтями, склонила голову набок, ехидно улыбнулась и ласково спросила:
— Ты не собираешься посылать к Симеону своих стражниц, правда? Во дворце, кажется, и так рождаются здоровые дети…
— Это не мои дети, — вспыхнул малиновым цветом Найл, — это дети Вайга.
— А что ты так смутился? — расхохоталась девушка. — Разве тут есть что-то запретное?
Казалось, не было в мире такой силы, которая могла бы испортить принцессе настроение. Сейчас она была самим счастливым человеком во вселенной. Благодаря вот этому бокалу вина, благодаря бутонам тюльпанов на клумбе за спиной правителя, благодаря свежему воздуху и солнечному свету. Благодаря забавному смущению Найла. Даже став Посланником Богини, он остался все тем же смешным мальчишкой из пустыни. Заморенный с виду, он отличался от сытых и ленивых парней как Диры, так и города пауков не только худосочной внешностью. Всегда цепкий, настороженный взгляд, уверенность, смелость, неизменная внутренняя собранность, готовность к немедленному действию — словно внутри паренька постоянно бил источник энергии, распирающий его, рвущийся наружу. Даже там, в пустыне, щуплый и угловатый, он оказался сильнее всех ребят города.
Мерлью вспомнила, как в Дире боролась с Найлом, вспомнила объятия его сильных рук, тяжесть его тела. Девушке стало жарко. А ведь теперь ей больше не нужно его расположения, чтобы добиться власти, чтобы сохранить звание принцессы. Теперь они равны, и она может вновь смотреть на него, как на скромного, малость наивного паренька, без труда выживающего один на один с пустыней. Любить именно его, а не пост правителя города. Ну, что же ты сидишь, Найл? Иди сюда, обними меня, поцелуй…
Найл поднялся, приблизился, наклонился над девушкой, но в тот миг, когда губы их соприкоснулись, принцесса внезапно оттолкнула его от себя.
— Ты прочитал мои мысли, Найл?
— Я… я только…
— Ты ковырялся в моих мыслях. — Лицо ее мгновенно заледенело. — В моих воспоминаниях. Ты забрался в мою душу. Подлец, негодяй… Убирайся из моего дома!
— Подожди, Мерлью, я только хотел…
— Ты лапал мою память, мою душу. Мразь! Убирайся!
— Но Мерлью… — растерялся Найл от внезапного напора. — Извини, пожалуйста…
— Лучше бы ты тело лапал. — Она закрыла лицо ладонями. — Ненавижу.
— Мерлью, извини меня, пожалуйста. Я не хотел тебя обидеть, я невольно.
— А я его… — Принцесса Мерлью резко опустила руки, заплаканные глаза сверкнули злобным торжеством. — Ты, кажется, забыл, Посланник Богини, что я больше не доступная любому самцу рабыня? Мне вызвать гвардию? Вон из моего дома!
Она схватила со стола бокал и швырнула в Найла.
— Пошел прочь!
Потом отвернулась и убежала в дом.
Нефтис ждала правителя на крыльце. Увидев, заулыбалась и побежала навстречу, слегка прихрамывая… — Сегодня была девушка от доктора Симеона, мой господин, — объявила она, — осмотрела ногу и разрешила ходить без ограничений.
Найл грустно улыбнулся в ответ.
— Жаль, теперь я не буду спать в твоей комнате, — продолжила начальница стражи. — Мою постель вынесли.
— Уже? Тогда покажи, как ты устроилась.
— Очень хорошо устроилась. Пока меня не было, ремонт сделали. Пойдем.
В своей комнате Нефтис легла на постель, сладко потянулась.
— Нога пока что устает.
Найл сел рядом с ней, неторопливо развязал пояс на ее тунике, одним движением снял одежду девушки через голову. Потом разделся сам.
Нефтис жадно притянула правителя к себе — за время болезни сил в ней заметно прибавилось. Найл попытался сбросить свою энергию, полную горечи и обиды, напитаться буйной энергией Нефтис, но обмена не получилось. Образовался кокон. Он закручивал все силы, которые щедро отдавали в акте любви мужчина и женщина, но ничего не возвращал взамен.
«Ну да, — подумал Найл, когда все кончилось. — Зачем ой отдавать энергию? Энергия нужна для роста ребенка». Он погладил отдыхавшую, утомленную девушку по волосам и сказал:
— Когда появится младенец, не отдавай его на остров детей. Пусть растет во дворце.
— Младенец? Откуда?
— Но ведь ты беременна.
— Я? Не может быть, — поразилась Нефтис и настороженно пощупала свой живот.
— Может, — подтвердил Кайл, поднялся и начал одеваться. — И не просто может, а так оно и есть.
Правитель поужинал, не чувствуя вкуса пищи, потом прошелся вокруг дворца, немного постоял перед домом, в котором, несмотря ни на что, продолжался эксперимент, и наконец отправился спать.
Когда стемнело, в комнате послышались крадущиеся шаги и под одеяло к правителю скользнула Джарита. Правитель впился в ее тело с такой жадностью, словно увидел женщину впервые в жизни; он пил ее, поглощал, забыв обо всем и предоставив телу самому делать все что заблагорассудится. Служанка своей энергии для правителя не пожалела, Найл наконец-то обрел покой и уснул, сжав Джариту в объятиях.
Принцесса Мерлью явилась во дворец на третий день, сразу после обеда. Приказала о себе доложить. Найл радостно бросился в зал приемов, но, увидев его, принцесса отступила на пару шагов, холодно и кратко сообщила:
— Недалеко от Черной башни хищники напали на группу пауков. Все шестеро убиты. Им на помощь примчались ученики-разведчики. Произошло настоящее сражение. Тела шестерых убитых смертоносцев исчезли, погибло еще семеро пауков-разведчиков и трое хищников.
