Книга Ямщина, страница 107. Автор книги Михаил Щукин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Ямщина»

Cтраница 107

— А ты чего не спишь?

— Как можно, Тихон Трофимыч! — Васька даже сделал вид, что обиделся. — А вдруг понадоблюсь.

— Ну, коли не спишь — ступай за мной.

И Тихон Трофимович первым выбрался на крыльцо.

Ночь стояла лунная, звездная. Земля, как обычно бывает ранней весной, пахла влагой, недавно стаявшим снегом. На улицах покачивались, как зыбкие полотнища, фиолетовые тени. В окнах светили еще кое-где огоньки, иногда запоздало стукала калитка и на стук разом отзывались беспокойные в это время собаки.

Шел Тихон Трофимович без всякой цели и стараясь ни о чем не думать. Шагал, твердо ставя ноги в сапогах на мягкую, беззвучную землю, глядел на улицу, смутно видную в лунном свете, и убеждал самого себя, что беспокойств никаких нет, что все обстоит ладно и можно ни о чем не тревожиться. А оказалось — шиворот навыворот. Об этом подумал Тихон Трофимович, когда остановился напротив дома Романа и уперся в запертые ворота. Вот, оказывается, куда его притянуло.

Но стучать и будить хозяина Тихон Трофимович не стал, представил печальный, с немым вопросом — может, какую новость принес? — взгляд Романа и повернул обратно. Не было у него никаких новостей от Феклуши с Петром, а была только одна душевная маята и тоска.

Когда вернулись домой и уже поднялись на крыльцо, Васька, до этого молчавший, простодушно спросил:

— А мы куда ходили-то, Тихон Трофимыч? Зачем?

— За вчерашним днем, — буркнул ему в ответ хозяин.

33

Собрался он и сходил к Роману только через несколько дней, когда проводил обратно в город Дидигурова, который на прощанье все увещевал его в Огневой Заимке не задерживаться. Тихон Трофимович согласно кивал головой, а сам досадливо думал: «Да отбывай ты скорей, тарахтелка, дай от тебя передохнуть!» И, выпроводив компаньона, действительно, вздохнул с облегчением.

В тот же день, после обеда, и пошел к Роману. Хозяина застал за сборами: на широкой лавке аккуратно разложен был плотницкий инструмент, а сам Роман запихивал в большой мешок свою небогатую одежонку.

— Вот и ходи к такому в гости: ты к нему в дом, а он — из дома. Куда собрался?

Роман поднял голову, долго вглядывался, словно не узнавал Дюжева, наконец кивнул и пригласил:

— Проходи, Тихон Трофимыч, присаживайся. А я задумался… Собираюсь вот… Посыльные позавчера были, алтайские, зовут церковь ставить, наша им шибко поглянулась. Подумал-подумал, да и согласился. Все-таки в деле веселее, глядишь — и дни быстрей побегут. Теперь вот собираюсь; правда, мне собраться — только подпоясаться…

— А я шел — думал, у тебя какая весточка про Феклушу с Петром. Сам понимаю: была бы — так сказал бы давно, а все надеюсь.

— Нету весточки, Тихон Трофимыч, нету… В этом и печаль вся…

— Ладно, вся не вся, а будем надеяться. Когда отправляться-то думаешь?

— Завтра. Они, алтайские, к обеду и подводу обещали прислать. Соберусь сегодня, а завтра потихоньку тронусь.

Нет, не получалось задушевного, как раньше, разговора. Будто совсем чужие, сидели они друг перед другом и тяготились, не зная, о чем говорить. И попрощались холодно, невесело. Тихон Трофимович медленно побрел домой и, когда добрался до своей спаленки, сразу же завалился спать, и сон его настиг тяжелый, душный, непонятный. Что снилось — он и вспомнить не мог, только одно осталось в памяти — большой розовый шар катился по пустой дороге.

«Приснится же дребедень всякая… — досадовал Тихон Трофимович, поглядывая в окно, за которым уже собирались сумерки, — и чего меня на дрыханье растащило, теперь ночью буду глазами в потолок лупать… Ох, грехи мои тяжкие!»

Но спать в эту ночь Тихону Трофимовичу не довелось совсем по другой причине. Вечером, когда уже стало смеркаться, в ворота кто-то громко затарабанил. Белянка, сидевшая на груди хозяина, торчком поставила ушки и насторожилась, словно почуяла что-то тревожное.

— Ну-ну, не бойся, — Тихон Трофимович погладил свою любимицу по макушке, бережно ссадил на пол и поднялся, чтобы узнать — что за гости явились на ночь глядя.

Оказалось, что пришел староста Тюрин. Непохожий на самого себя и донельзя растерянный, даже большущая окладистая борода и та была взъерошена и будто сдвинута набок. В руках — бумага, свернутая в трубочку, и он перекладывал ее из ладони в ладонь, словно она обжигала кожу и не было никакого терпения держать ее.

— А я уж думал — варнаки какие нагрянули, так шибко в ворота долбятся, — пошутил Тихон Трофимович.

Но поздний гость на его шутку не отозвался; не здороваясь и забыв лоб перекрестить, он прошел к столу, выкрутил до отказа фитиль в лампе, отчего в спаленке стало светло, как днем, и грузно шлепнулся на стул, будто шматок сырого теста.

— Тут покруче забота навалилась, Тихон Трофимыч, така забота, что варнаки по сравненью с ей — тьфу, семечки! — Тюрин перевел дух, выложил на стол бумагу и шепотом, оглянувшись, выговорил: — Царевич к нам едет…

— Куда? В Огневу Заимку? — опешил Тихон Трофимович.

— В том-то и дело, что через нас поедет. В волости я седни был, в Шадре, по вызову, начальства нагрянуло видимо-невидимо, настращали и бумагу вот выдали. Велено на сходе ее зачитать, ну и сделать все в точности, как там прописано… — Тюрин помолчал, со свистом потянул носом и вздохнул: — Не было печали… Ты уж, Тихон Трофимыч, пособи мне, ты человек бывалый, со всяким народом видался, не то что я — тележного скрипа пужаюсь…

— Да в чем же я тебе пособлю? — развел руками Тихон Трофимович.

— Вот прочитай эту бумагу, а после скажешь.

Тихон Трофимович помедлил и развернул скрученную в трубочку бумагу. Она оказалась толстой, лощеной и даже слегка поскрипывала. Четким каллиграфическим почерком с красивыми завитушками на ней было написано:

«Шадринскому волостному правлению

Во время проезда в начале июля месяца Его Высочества Наследника Цесаревича Николая Александровича, Его свиты и других высокопоставленных лиц, а равно и для чиновников, имеющих сопровождать Его Высочество, потребуется на каждой станции по Московскому тракту до 200 лошадей.

Имея в виду, что ни на одной из почтовых станций такого количества лошадей не имеется, а равно и нет во многих селах и деревнях по Московскому тракту, я поручаю волостному правлению вопрос этот разрешить немедленно и при этом нужно:

1. Немедленно, сейчас же, выбрать ямщиков, примерно по 10 экипажей, кроме нарочных, курьеров и т. п. На каждую станцию всем этим ямщикам составить список, который по каждой станции отдельно предоставить ко мне, указать тех ямщиков, которые повезут Его Величество, Его свиту, Томского губернатора и других высокопоставленных лиц примерно на 6 экипажей.

Раз составленный список изменению уже подлежать не может, так как каждого ямщика я должен знать лично и разъяснить ему порядок езды.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация