— Витамины нужны, Найл, живые соки, микроэлементы…
— Ты хоть знаешь, что такое витамины? — огрызнулся в конце концов правитель.
— Они содержатся в свежих растениях и крайне необходимы людям.
Вера медика во все, что он прочитал в древних медицинских справочниках, граничила с религиозной.
— Хорошо, — кивнул правитель, — я согласен есть фрукты и овощи. Но вот только где их взять?
— Нужно послать группу людей на исследование окрестностей.
— Симеон, у нас людей, способных на ногах стоять — по пальцам пересчитать можно. Кого пошлешь?
— Но беременным крайне нужны витамины и микроэлементы…
Закончить этот бесконечный разговор не удавалось до тех пор, пока Найл не начал бездумно соглашаться со всем, что ни говорил Симеон. Тогда медик быстро выдохся и оставил правителя в покое. Увы, солнце к этому времени уже уступило небо звездам.
Спать не хотелось.
Лагерь же тем временем готовился к ночи: почти все люди поднялись в кроны, смертоносцы спрятались под обширные тенета. Из-под огромных котлов не вырывались больше языки пламени, опустевшие кувшины вниз горлышками висели на воткнутых в землю копьях, обожженные куски хитиновых панцирей лежали аккуратной горкой.
— Не спится, Посланник Богини?
От нежданно-вкрадчивого вопроса правитель вздрогнул, огляделся и вскоре заметил собеседника.
— Пока болел, отоспался. А ты почему не отдыхаешь, Шабр?
— О-о, мы вообще не умеем спать, Посланник Богини. То, что вы называете сном, для нас — маленькая смерть. Тело остывает, кровь все медленнее и медленнее двигается в жилах, сознание съеживается, становится все меньше и меньше и наконец гаснет… И ты каждый раз надеешься, что это не навсегда, что утреннее тепло согреет сердце, разгонит кровь и ты опять станешь сильным и бодрым.
— По тебе незаметно, Шабр, чтобы ты собрался умереть, пусть даже ненадолго.
— Любой из нас может заставить сердце биться чаще, мышцы — мелко трепетать, лапы — постоянно шевелиться. Становится теплее, и «сон» отступает. Но на это уходит слишком много сил. Если я не буду «спать», то есть мне придется больше, чем тебе.
Вот тут смертоносец попал в точку. Человек, даже если не шелохнется ни разу, без пищи больше месяца не проживет. Смертоносец в засаде может ждать добычу годами, не испытывая никаких неудобств. Еще одно преимущество восьмилапых: в трудных условиях паук проживет в несколько раз дольше человека.
— Вот именно. А охранница на посту уже хочет перекусить.
— Какая охранница?
— Та, что первой заметила гусеницу. Может, ты ее хоть взбодришь? Она честно заслужила твое сочувствие.
Облокотясь на дерево, охранница сидела напротив прохода сквозь кустарник и уныло глядела перед собой. Больше всего ей хотелось сейчас забраться в крону дерева-падалыцика, втиснуться между теплыми подружками и сладко заснуть — да вот не повезло. Приходится сидеть и караулить. Впрочем, честное отношение к службе было внушено ей с колыбели, и даже в самых потаенных уголках сознания женщины не появлялось мысли сбежать с поста.
— Не холодно? — присел рядом с ней Найл.
— Пока нет, Посланник Богини, — вежливо ответила женщина. — Ночью будет хуже.
— Морознее?
— Да.
— Как тебя зовут? — после недолгой паузы спросил Найл.
— Тания.
— Подожди, — засомневался правитель. — Разве Тания ты, а не…
— Кроме меня в отряде еще две Тании, — ответила охранница.
Опять воцарилось молчание. Внезапно Тания спокойно, неторопливо разделась догола, сложила одежду стопочкой и протянула Найлу:
— Подложи под себя, Посланник Богини, земля ночью сырая.
Простой и бесхитростный расчет женщины лежал на поверхности. Она отставила ногу и немного повернулась к правителю, давая возможность полюбоваться собой.
Надо отдать паукам должное, женщин они выращивали красивых: округлые формы лица, густые черные волосы, сильные руки, крупная грудь, широкие бедра, мягкая, бархатистая кожа. Найл ощутил, как его мужское естество зашевелилось, словно желая тоже полюбоваться обнаженной соседкой.
— Не беспокойтесь, я покараулю, — неведомо откуда пообещал Шабр.
Охранница придвинулась ближе, запустила руку правителю под тунику и крепко обхватила его член. От такой бесцеремонности Найл несколько опешил, а вот пенис, имеющий привычку временами жить своей собственной жизнью, немедленно напрягся. Тания спокойно и уверенно уложила правителя на спину, подняла подол туники, села сверху, направила член в себя и с силой опустилась. Женщина начала быстро двигать бедрами вперед-назад, закрыв глаза, откинув назад голову и жадно тиская груди. У Найла появилось странное ощущение, что его лишь используют для получения удовольствия — просто как живой инструмент.
Тания двигала бедрами все быстрее и быстрее, начиная громко постанывать, у Найла внизу живота зародилось напряжение, которое за несколько мгновений накрутило на себя все нервы и взорвалось семяизвержением.
— На спину, на спину откинься, — забеспокоился Шабр.
— Охранница свалилась вбок и послушно повернулась на спину, раздвинув согнутые в коленях ноги.
Найл тоже немного полежал, пытаясь понять, получил удовольствие или нет. Потом, так и не разобравшись, встал и ушел к себе.
Мерлью спала, по-детски свернувшись калачиком. Найл прилег рядом и стал медленно и нежно целовать ее лицо — брови, ресницы, переносицу, подбородок, уголки губ. Вскоре девушка начала отвечать, вытянулась во весь рост, обняла… И резко оттолкнула.
— Ты что, с ума сошел?!
Но уже через мгновение Мерлью снова прижала его к себе.
— Не сердись, милый, мне ведь тоже трудно. Не надо, очень тебя прошу, не мучай меня.
Девушка положила голову ему на грудь, ее длинные волосы тут же щекотно засыпали Найлу лицо и плечи. Мерлью пару раз пробормотала: «Только не вздумай, ладно?» — и заснула.
Некоторое время правитель не шевелился, боясь разбудить принцессу, потом все-таки решился убрать ее волосы с лица.
— Только не вздумай, ладно? — еще раз пробормотала Мерлью.
Найл с внезапной ясностью понял, что никакого удовольствия от ласк охранницы не получил, испытал от этого открытия явное облегчение и вскоре тоже уснул.
* * *
Когда он открыл глаза, принцессы рядом уже не было. На краю листа — подальше от прожорливого комля — лежали полная фляга и расколотая вдоль нога кузнечика. Есть с утра пораньше не хотелось, однако Найл не привык бросаться пищей сжевал все до последнего кусочка и только потом спустился вниз.
В лесу было пусто, если не считать двоих мужчин, которые поддерживали под котлами огонь, — одним из них был знакомый правителю Рион. Пламя исправно лизало закопченные днища, но вода закипать пока не спешила. Неподалеку лежали несколько освежеванных гусениц из вчерашней добычи.
