– Девочка ненадолго задумалась, а потом прошептала:
– Меня туда не пустят, ведь на мне ночная рубашка, которую на меня надели в работном доме.
– Пустят-пустят, ведь ты у меня сейчас станешь просто неземной красавицей. – Эмма достала из повозки маленькое платье с вышитым поясом, которое она когда-то купила на рынке, и помогла больной девочке надеть его. При этом малышка хрипела от восторга.
Наконец взошло солнце. Оно осветило этот величественный город, а корабли, плывущие по реке, купались в его золотом сиянии. Громкий стук копыт, скрип экипажей, крики уличных торговцев, мелодичные голоса маленьких цветочниц – весь этот шум сопровождал восшествие светила на его законное место. Небо окрасилось в привычный ярко-голубой цвет.
Эмма пообещала Дженни то, что было не в ее власти, – она пообещала девочке взять ее на небеса. Однако здесь, на земле, она знала одно место, которое было не менее прекрасным, чем Царство Небесное. По дороге туда они прошли два великолепных парка. Дженни никогда в жизни не видела столько зелени. И тут показался величественный дворец, окруженный извилистыми каналами и ровными рядами деревьев.
– Здесь очень тихо, и пахнет чистотой, – сказала девочка. Ее огромные глаза засияли от удовольствия, и она улыбнулась. Но тут она вдруг увидела людей, которые бросали
кусочки хлеба уткам, плавающим в пруду. – Посмотри, Эмма! – с ужасом воскликнула она. – Этим большим птицам дают хлеб. Мы должны взять у них немного для тех, кому нечего есть.
Они прошли через парк Сент-Джеймс в Грин-парк. Дженни села в своей повозке и во все глаза смотрела на красиво одетых детей, сидевших на траве со своими нянями.
– Это же надо, – сказала девочка, – у детей есть ноги, а они не играют. О-о, с каким бы удовольствием я сейчас здесь побегала.
Они вошли в Гайд-парк. Пред ними предстало великолепнейшее зрелище – на ровной глади озера покачивались лодки и маленькие фрегаты, везде были разноцветные флаги, играла музыка. И вот наконец они увидели самое главное чудо – Хрустальный дворец. Для тех, кто знает о рае только то, что известно всем и каждому, эта детская Валгалла [Валгалла – согласно скандинавской мифологии это рай, куда попадают воины, погибшие в битве], возможно, покажется безвкусной подделкой, но дети так не думали. Не думали так и те, кто стоял здесь вместе с ними. В основном это были простые рабочие люди, которые ждали того часа, когда цена на входной билет во Дворец уменьшится до одного шиллинга. Сейчас же он стоил целую крону. Прежде чем присоединиться к этой очереди, Эмма решила поискать что-нибудь на завтрак среди многочисленных торговых палаток, в которых продавали различные сувениры и закуски. Она хотела купить апельсин, но тут из соседней палатки услышала призывный голос продавца:
– Не хотите ли попробовать мой кофе? У меня самый крепкий и самый сладкий кофе в мире.
Она повернулась и посмотрела на говорившего. Это был невысокого роста джентльмен, турок по национальности. Кожа у него была темно-коричневого цвета, а одет он был в вышитую тунику и шелковые шаровары. На голове у турка красовалась яркая феска. Дженни, как зачарованная, смотрела на всю эту экзотику, и Эмме пришлось купить у него напиток, который он так расхваливал. Кофе продавец разливал в маленькие, украшенные орнаментом чашки из жестяного кувшина с длинной ручкой. Напиток этот был густой, словно суп, но обладал поразительным бодрящим эффектом.
Она протянула иностранцу деньги, но он вернул ей их обратно.
Убери их! – сказал он. – Убери и спрячь понадежнее.
Но позвольте мне все-таки заплатить, – запротестовала она. – Ваша работа должна быть оплачена.
– Я получу свои деньги, – улыбнулся он, – взяв двойную цену с тех людей, у которых есть деньги. А сейчас спрячь свой кошелек. Смотри, чтобы его у тебя не украли какие-нибудь воры или мошенники, – сказал он. На прощание он
дал им два кусочка турецких конфет [Турецкие конфеты – имеется в виду рахат-лукум]. Они были нежно-розового цвета, мягкие и прозрачные, а сверху эти конфеты были присыпаны сахарной пудрой. Когда же они попробовали их, то оказалось, что они имеют вкус розы.
– О Эмма! – прошептала Дженни. – Они просто чудесные.
Люди, стоявшие в очереди за билетами, смеялись и шутили.
Две девушки-служанки, одетые весьма вызывающе, утверждали, что они не будут платить за входные билеты, а пройдут внутрь исключительно благодаря своему обаянию.
– Что же, в таком случае я рада, что у меня есть деньги, потому что я не могу рассчитывать на свое обаяние, – призналась Эмма.
– А мы считаем тебя обаятельной, – сказали они и, обхватив Эмму за талию, начали вальсировать вместе с ней, пока у нее не закружилась голова.
Трое парней, на которых явно подействовали чары девушек, рассказали, что пришли пешком из Манчестера. Этот переход длился целых девять дней. По мере приближения к входной двери люди, стоявшие в очереди, начинали заметно волноваться. Маленькая Дженни с горящими от возбуждения глазами все время крутила головой по сторонам – все было интересно. Очередь была большой, но двигалась она очень быстро, и в скором времени уже предстояло войти внутрь. Эмма засунула руку в карман, чтобы достать кошелек, и замерла от удивления. «У меня пропали деньги! Их украли!» – воскликнула она. Эмма еще раз тщательно обыскала все свои карманы, но поиск никаких результатов не дал. Люди, стоящие за ней, начали волноваться. Человек, сидевший в билетной кассе, устало посмотрел на нее:
– Уходите, мисс. Этот номер со мной не пройдет. Люди, стоящие за вами, тоже хотят войти, ведь они так долго стояли в очереди.
Эмма заплакала и отвернулась, чтобы никто не видел ее слез. Она уже знала, что этим не сможет никого разжалобить. Она старалась не смотреть на Дженни. Ведь девочка с таким нетерпением ждала этого момента.
– Пойдем, Дженни, – сказала она. – Мы должны пойти домой.
Дженни печально кивнула в ответ:
– Я знаю, что это был святой Петр. Мне рассказывали о нем. Я знаю, что он не разрешает проходить таким, как я. Да, Эмма, нам лучше пойти домой.
Но где их дом? Куда она может привести умирающую девочку? Ее охватило такое безутешное горе, что она уже ничего не замечала. У них больше нет денег. Она не сможет привести Дженни к Джеку Вейли. А стоявшие за ней девушки-служанки уже вошли во дворец, и, похоже, их обаяние действительно помогло им в этом.
Паршивая собака! – крикнул кто-то за ее спиной. Она обернулась и увидела знакомого маленького турка, который кричал на кассира. – Ты все видел! – произнес он с сильным акцентом. – Эту девочку обокрали, а ты еще и обидел ее. Такие, как ты, позор Империи.
Моя работа принимать деньги и больше ничего, – ответил кассир. – Я не пускаю тех, кто не может заплатить за билет.
У тех девушек, которые стояли за мной, не было денег, – сказала Эмма, – а вы пропустили их потому, что они красивые и веселые.
Ничего подобного! – запротестовал кассир. – Они достали кошелек и заплатили за вход.
