Эта маленькая девочка долго лежала в больнице, а недавно ее выписали и, так как ей негде было жить, я взяла заботу о ней на себя. Когда я открыла дверь своего дома, то увидела на пороге маленькую девочку (ее сопровождала няня), которая сжимала в руках деревянную куклу. Она заглянула в дом, подозрительно огляделась по сторонам и спросила:
– Это и есть дом?
Я ответила утвердительно.
– А таких, как я, сюда пускают? – прошептала она.
– Конечно, пускают, – уверила ее я. – Потому что это твой дом. Заходи. Может быть, тебе здесь понравится.
Ее ангельское личико осветила такая радостная улыбка, что мне даже показалось, будто бы передо мной не земная девочка, а действительно ангел небесный.
– А вы мама? – спросила она.
– Если хочешь, то я буду твоей мамой, – сказала я.
Я взяла ее за руку, и мы вошли в дом. После того как мы с ней тщательно осмотрели весь дом, она всплеснула руками и затанцевала вокруг меня, прихрамывая на больную ногу.
Дженни Дру теперь принадлежит мне. Я заявила на нее свои права (хотя она – любимая сестра Эммы). Мистер Эллин спас эту малышку. Именно новости о ее судьбе помогли ему помириться с Эммой. Он привез ко мне Эмму и сразу же начал разыскивать вторую девочку. Умирающую Дженни снова отправили в работный дом. Там он ее и нашел. Она была без сознания, но еще дышала. Если силу воли можно сравнить с волей к жизни, тогда этой малышке досталась львиная доля и того и другого, а еще у нее было львиное сердце. Мистер Эллин оплачивал услуги многочисленных врачей, пока дело не дошло до того, что ему пришлось жить лишь на свое скудное жалованье священника. Однако во всем, что не касается денег, он стал намного богаче, чем тогда, когда приехал в этот город. Он был счастливым и уверенным в себе человеком, занимался полезным делом, его ценили и любили.
Уличная жизнь Дженни оставила на память о себе мучительный кашель. К ней иногда приходит тот самый загадочный джентльмен, которого, кроме нее, никто не может увидеть. Я боюсь, что Господь может забрать у меня этого ангела, но я решила, что так просто не сдамся и дам ему настоящий бой, ведь он уже призвал к себе стольких людей, которых я любила. Однако силы небесные решили сделать небольшой обмен. Дженни Дру, которая должна была умереть, выжила, а Финч Корнхилл, который должен был жить, умер. Хотя он и не испытывал нежных чувств к тем несчастным детям, которых спасал, но мог без колебаний отдать свою жизнь за любого из них. Он работал не покладая рук для того, чтобы им легче жилось на этом свете.
Дженни постоянно спрашивала меня обо всех моих родственниках и близких мне людях. Она стала просто идеальной ученицей и вскоре знала почти все о семейной жизни, любви, признаниях и помолвках. Эта маленькая женщина слово в слово запомнила всю историю моей большой любви и даже дала всему услышанному свою оценку.
– Кажется, он хороший человек. Если бы он посадил нас к себе на колени, то нам было бы очень неудобно сидеть. Ведь все хорошие люди худые, как щепки.
Мой маленький философ всегда рассматривает все возможные варианты развития событий. Финч никогда не любил жизненные блага. Эта возвышенная и мятежная душа никогда бы не превратилась в оседлую птицу. Однообразные будничные удобства, которые были основой супружеской жизни, не представляли для него никакой ценности. Его пылкая натура не признавала рутины. Он был послан мне Господом для того, чтобы я познала рай, и он же первым переселился в это благословенное место.
Его похоронили в нашем городе на церковном кладбище. Теперь мы наконец были вместе. Только сейчас я поняла, почему он так пылко и властно выражал свои чувства. Влюбленные всегда предъявляют друг к другу высокие требования, и в этом они правы. Ведь только влюбленному человеку дано увидеть все то лучшее, что в нас есть. Под властью их любви мы развиваемся и расцветаем. Даже смерть не может положить конец этой преобразующей силе любви. Любовь не исчезает, она просто переходит в другую ипостась. Нет больше ни ревности, ни подозрений, и нашим возлюбленным уже не нужно спрашивать нас о том, верны ли мы им. Теперь их интересует только одно – верны ли мы сами себе.
Возможно, когда-нибудь в будущем, когда мы станем лучше и чище, мы снова встретимся. Я не стремлюсь приблизить этот день, потому что сейчас я счастлива. Ведь у меня есть это маленькое дорогое мне существо и память о любимом человеке, который покинул этот мир.
Сегодня мы с Дженни пошли навестить одного из дорогих моему сердцу людей. Мы сорвали в нашем саду последние летние цветы и отправились в путь. За нами неотступно, словно тень, шла собака. Это был тот самый пес, которого спасла Эмма после того, как умер его хозяин-браконьер. Хотя звали его Демон, но благодаря любви и заботам Эммы это свирепое животное превратилось в кроткого ягненка. После того как Эмма уехала, он привязался к Дженни и стал ее надежным защитником. Мы решили, что имя Демон нынче ему совершенно не подходит, и переименовали пса, назвав его Серафимом.
Мы шли на кладбище. Дул легкий, приятный ветерок. Вчера прошел дождь, и теперь казалось, что все вокруг стало чистым и свежим. Долина лежала в тени деревьев, а на залитых солнцем полях овцы, коровы и прочая домашняя скотина наслаждалась теплом и покоем. Дженни вдруг остановилась и огляделась вокруг.
– Должно быть, это и есть рай, – уверенно заявила она.
И в этот момент послышался мелодичный перезвон церковных колоколов. Я поняла, что наш мир наконец пробудился от долгого сна и нас ожидают большие перемены. Грандиозная арка, возведенная принцем Альбертом, стала эмблемой новой эпохи. Однако в некоторых заведениях, таких как Фашиа Лодж, все еще придерживались старых, закостенелых принципов и юных девушек всячески пытались уберечь от реалий этого сурового мира. Однако добро должно обязательно познать зло. Ведь противника всегда нужно знать в лицо. Только яркий огонь добра может победить тьму, в которой прячется зло.
Придя на кладбище, мы с Дженни опустились на колени – дело в том, что она всегда повторяла то, что делала я. Серафим улегся рядом, положив голову на лапы, и смотрел а Дженни. У меня на глазах появились слезы, и Дженни, видев, что я плачу, тоже заплакала. Серафим решил утешить девочку. Он подошел к ней и лизнул ее щеку.
– Кто здесь похоронен? – спросила Дженни своим хриплым голосом.
– Мужчина, которому я была предназначена самой судьбой, – ответила я.
– Как его имя? – спросила она.
Что же было выгравировано на этом гранитном надгробии? Чью могилу я окропила своими слезами? Я посадила здесь кусты ежевики. Летом они обычно цветут яркими, похожими на розы, цветами. Это маленькое и чрезвычайно сообразительное создание усиленно пыталось понять, что означают буквы, вырезанные на могильной плите (она только начала учиться читать). Чье же это было имя? Это вы сами должны решить, дорогой читатель.
Послесловие
Первые две главы этой книги написаны Шарлоттой Бронте. В то время она как раз закончила работу над «Вийетт» и собиралась выйти замуж. Эта рукопись стала ее последним произведением. Собиралась ли она закончить этот роман? Линдал Гордон и Жульет Баркер, биографы Бронте, которые и познакомили меня с этой рукописью, считают, что обязательно закончила бы. Дело в том, что сохранилось доказательство того, что она собиралась сделать это. Как-то раз вечером, это было в 1854 году, она сказала своему мужу (он был священником): «Если бы я сейчас не была с тобой, то наверняка бы писала». Она взбежала вверх по лестнице, принесла рукопись и прочитала ее мужу. Артур Белл Николлс осторожно заметил, что критики могут обвинить ее в том, что она повторяется – ведь действие романа снова происходит в школе. Возможно, это и предопределило судьбу рукописи, и произведение, имевшее такое яркое и интересное начало, так и осталось незаконченным. Шарлотта отложила рукопись, что называется, в дальний ящик.
