– Как ты можешь? – прошептал он.
Я пришла в жуткое смятение.
– Потому что мои чувства к тебе все еще живы. Ты же помнишь, как мы любили друг друга.
– Ты опять собралась играть мною?
– Я никогда не играла тобой.
– Я рисковал всем ради своей любви к тебе. Я семь лет терпел армейскую жизнь. Я бы с радостью перенес любые страдания, если бы знал, что в конце концов мы снова будем вместе. И тут моя мать сообщила мне, что через несколько месяцев после нашего расставания ты вышла замуж на бакалейщика.
– Это было сделано против моей воли, – убеждала я его. – Я никак не могла помешать этому.
Помешать? – презрительно произнес он. – Меня всегда удивляло, почему женщин называют слабым полом, если слабость чужда их природе.
– Как ты можешь быть таким жестоким по отношению ко мне?
– Это меня ты называешь жестоким? Ты, которая первой проявила жестокость.
Я хотела было возразить против этого незаслуженного обвинения, но, посмотрев на него, передумала. Я вдруг вспомнила свой приезд в Хеппен Хис. С какой холодной иронией он указал мне на мое место, дав понять, что между мной и их семьей лежит огромная пропасть.
Наверное, с тех пор он совсем не изменился. Эту резкость и высокомерие он впитал с молоком матери. Просто юность и романтическая влюбленность несколько затушевали эти качества, и я вообразила, что в его чувствах ко мне проявилась его истинная сущность. Я отошла в другой конец комнаты.
– Прошу прощения, сэр, что я позволила себе такую вольность и вспомнила о прошлом. Пусть прошлое останется в прошлом, а мы будем думать только о настоящем. Вы разыскиваете девочку по имени Матильда. Из письма вы узнали, что ее настоящее имя Эмма. Я хотела защитить ее, но вместо этого подвергла новой опасности. Теперь же мне известно только то, что она сообщила мне в своем письме. Можно сказать лишь одно: она подверглась жестоким испытаниям и была еще жива несколько дней тому назад, когда писала это письмо.
– Ты ошибаешься, Айза, – сказал он. После моего извинения он несколько смягчился, хотя держал себя со мной по-прежнему холодно. – Из этого письма мы многое узнали. Например, то, что эта юная дама весьма изобретательна и находчива, она ведет себя как взрослая и умная женщина. Если она будет продолжать в том же духе, есть надежда, что, когда мы отыщем ее, она будет цела и невредима.
– Но как ее найти? – взволнованно спросила я. – Мой друг, мистер Эллин, предпринял невероятные усилия, чтобы отыскать ее следы. Он искал ее даже среди лондонской бедноты. Везде он получал один и тот же ответ: девочки, похожей на ту, которую он описал, тут нет.
– Этот твой друг, мистер Эллин, тоже интересуется этим ребенком?
– Он первым познакомился с ней в Фашиа Лодж, и ему стало жаль ее.
– Так, – произнес он, усмехнувшись.
Неужели он ревнует? Я вспомнила, каким он был в молодости – просто какой-то клубок противоречий. «Однако как жаль, – подумала я, – что у него нет серьезных причин для ревности».
– Теперь мы знаем, как Эмма попала в Фашиа Лодж, – сказала я, изо всех сил стараясь думать только о деле. – Но мы до сих пор не знаем, кто она такая.
– Мне кажется, что я догадываюсь, кто она, – загадочно улыбаясь, произнес он.
– Я была готова убить его, но только после того, как он мне все расскажет.
– Скажи мне, кто она. – Я не могу.
– Если ты знаешь, кто она, ты должен рассказать об этом.
– Я не сказал, что знаю, кто она. Я сказал, что только догадываюсь об этом, а это совершенно разные вещи.
Между нами завязался некий поединок – моя гордость против его упрямства. Я не буду унижаться и просить его рассказать мне всю правду.
– Что же, я поздравляю тебя с тем, что ты так далеко продвинулся в своих поисках. Как тебе удалось узнать это? – спросила я.
– Это обычная работа журналиста – выяснять правду.
– И все же это, наверное, была задача не из легких. Мне очень интересно, как далеко продвинулся ты в своих поисках.
– Наконец он сдался. Его лицо выражало живую заинтересованность.
– Все очень просто. Я узнал ее – или мне показалось, что я ее узнал.
– Ты ее узнал? Она такая известная личность или тебе раньше доводилось с ней встречаться?
– Я ее раньше видел, однако мне это могло только показаться.
– Где же ты мог ее видеть?
– На лестнице у здания суда. Это было несколько лет тому назад. Я, тогда еще молодой журналист, должен был писать об одном деле.
– Это сообщение несколько огорчило меня.
– Значит, у нее были неприятности с законом? – спросила я.
– Нет. Ей тогда было всего пять лет. Она ждала свою родственницу.
– Это произошло так давно? Но за эти годы девочка могла сильно измениться.
– Та маленькая девочка не была красавицей, но в ней было что-то особенное. У нее было очень запоминающееся лицо. Она казалась одинокой, но стойко переносила это свое одиночество. Я подумал, что она могла бы представлять интерес для художника. Казалось, что она готова встретить новые удары судьбы.
– И когда ты встретил ее уже юной девушкой, ты сразу же ее узнал?
– Сначала увидел только больную и грязную нищенку. Но вскоре я заподозрил, что она не является отпрыском той ужасной женщины, у которой я ее купил. Она была образованной, у нее были хорошие манеры. И только в тот день, когда я привез ее в школу в Фашиа Лодж, нарядно одетую и с красивыми локонами на голове, мне показалось, что она напоминает мне другую такую же несчастную юную леди. Но как ты сказала, это было много лет назад. И моя догадка так и останется догадкой, если мы не найдем ей соответствующего подтверждения.
– Кто она? – взмолилась я.
– Именно это я и хочу сейчас узнать. Если мое предположение окажется верным, я смогу с уверенностью сказать, что вся эта история началась много лет назад, еще до ее рождения. Вот и все, что мне на данный момент известно. Если мне что-нибудь удастся узнать, я вернусь.
– Я не вынесу этого ожидания.
Он снова улыбнулся своей горькой улыбкой:
– Ты никогда не умела ждать.
– Я сделала вид, что не заметила этой его колкости. – Я хотела сказать, что могла бы помочь тебе.
– Тогда найди ее, – резко сказал он. – Ты же ее потеряла. Если бы она была твоей собственной дочерью, что бы ты сделала в этом случае? Ты искала бы ее до тех пор, пока
не истерла бы в кровь ноги. А пока, – спокойно сказал он, – ты можешь скоротать время за чтением.
На этот раз я ему ничего не ответила. Он вытащил из кармана небольшую брошюру.
– Что это? – спросила я.
