— Крест! Знамение! Чудо! — понеслось по улицам.
Из дворов выбегали холопы, солидно выходили господа, выглядывали сонные девки и мучимые бессонницей старухи.
Где-то ударили в колокол. Вскоре поток горожан запрудил дорогу за город. Все возбужденно и радостно пересказывали события, предваряя словами: «Сам мой сват видел» али другими верными свидетельствами. На берегу стояла всполошенная и, одновременно, ликующая толпа. У всех были радостные и просветленные лица. Высказывались самые разнообразные версии появления креста. Увязали его чудесное явление и со случившейся недавно смертью одной из важных фигур Спасо-Суморина монастыря, и с предостережением о грядущей засухе, и с ввержением вражеских войск. Думали о грядущем пожаре, о рождении необыкновенного младенца, о намеке на строительство на сем месте часовни и прочая, и прочая. Отважный кузнец Пронька с парой бесшабашных товарищей съездили на тот берег на лодке и вернулись, доподлинно подтвердив: крест! Цветет медвяными цветами. Наконец, позже всех, примчался отец Логгин. Он запоздал, что негоже для пастыря в такой волнительный момент, по двум причинам — его Волчановская улица бысть на другой окраине Тотьмы, а сам он крепко сонмился с женой. Супруга было беременна первым чадцем, и отец Логгин позволял ей спать досыта. А сам он всю ночь корпел над резюме, которое намеревался заверить в Вологодской епархии отличными рекомендациями, дабы переехать служить в Москву — переводить и писать теологические книги. Рекомендации уж были ему обещаны, как зело перспективному в теологических науках ученому, могущему послужить на более важном поприще, нежели тотемская заросшая нива. Именно карьерные заботы помешали отцу первому лицезреть неописуемое чудо.
Впрочем, примчавшись и глянув в удивлении на крест, батюшка очень быстро сориентировался в пространстве и во времени, и, хотя и не мог сообразить сходу, по какой причине появился сей знак, экспромтом разразился пламенной речью. Отец Логгин был талантливым трибуном, этого у него отнять было нельзя.
Смысл импровизированной проповеди батюшки сводился к тому, что сие — грозное предупреждение Господа о грехах, в которых погрязли тотьмичи, и, как следствие, о грядущем наказании. Горожанам сия речь не понравилась. Им более приятна была мысль, что означает такой благоуханный (по свидетельству кузнеца Прони) знак грядущие чудесные перемены в жизни — повышение закупочных цен на соль и лосиные шкуры, неохватные стаи жирных перелетных птиц по осени, коих ловили сетями, избавление от болезни, возведение новой избы, любовь и замужество. Да, мало ли чего хорошего может дать Он доброму человеку! Поскольку мысли сии шли в разрез с ораториями отца Логгина, часть тотьмичей зароптала.
— Почто ты, батюшка, на худое гнешь? — наконец громко выкрикнул кто-то из толпы.
— Верное отец Логгин гласит, — проверещала было одна старая бабуся, — изгрешилися все!
Но, ее дружно осадили.
— К хорошему — сей крест! — закричали тотьмичи. — К добру!
— А я глаголю, что не к добру! — возвысил глас отец Логгин и, для вящей твердости, выставил вперед свой собственный крест, висевший на груди. — А — как знак-знамение к наказанию за лень, блуд, темноту!
— Это чем мы темны? — с угрозой в голосе вопросил пастух Василий, который не умел написать свое имя, а потому принял намек на свой личный счет.
— Пребываете во тьме язычества! — нашелся батюшка.
Ох, краснобаен, на все сходу найдет ответ!
— В банника веруете, в лешего, в русалок и в прочую дикость, прости Господи, что поминаю эту нечисть пред крестом Твоим. Легион болотников и русалок у вас тут бродит.
— Да, разве мы в сем виноваты? — подала голос молодая бабенка. — Мы бы рады от колодезника избавиться, да не получается. Дите Агафьино кто утащил в студенец? Али мыши? Колодезник!
— Молчи, грешница! — вскрикнул отец Логгин. — Молись! И ты смеешь подавать глас, когда сама успела уж навести брови сажей! Как лицо, являющееся официальным представителем церковных властей, идущих от Государя нашего Алексея Михайловича, суть наместника Божьего на русской земле, утверждаю: сей крест есть предупреждение о грядущем наказании за грехи. Так что, советую исправляться!
Упоминание царского имени присмирило горожан, не ровен час, приплетет отец подлый антицарские волнения да упечет, куда Макар телят не гонял… Потому, тотьмичи понуро, тихо перекидываясь словесами, пошли по делам. А отец Логгин призвал звонаря и, завладев лодкой, поехал на тот берег проводить расследование.
Глава двадцать пятая
СЛЕДСТВЕННАЯ
— Ожидай здесь, — приказал отец Логгин звонарю Тихону, изрядно упревшему от быстрой гретьбы веслами, едва их челн задел днищем в песок и замедлил движение. Тихону зело хотелось тоже пойти и обозрить своими собственными зенками чудодейственный цветочный крест, дабы, стоя пред ним, загадать тайное желание, бывшее у звонаря с тех пор, как умерла его жена, оставив его куковать со старой тещей, тихой на вид, но зловредной каргой. Звонарь грезил вновь обжениться с молодой вдовой, имевшей справную и крепкую, как она сама, избу в селище на берегу Царевой реки, что впадала в Сухону прямо за Тотьмой. Та Царева река сливалась, в свою очередь, из двоицы других речек — Тафты и Вожбалы. И место было дивное — и рыбное, и пищное, и знаменитое. Некогда проезжал из Вологды в Тотьму по тракту вдоль сей реки Иван Грозный и так был пленен ея красотой, что объявил своим царским веленьем и государевым хотеньем все сии земли царевой вотчиной. Вот в каком чудесном заповедном месте жила возлюбленная звонарем вдова. Но, на его романтические беседы, произнесенные однажды на торжище в Тотьме, вдова не откликнулась. И теперь Тихон надеялся, что молитва возле необыкновенного креста совершит чудо — баба посмотрит на звонаря другими глазами и, оценив все его достоинства, согласится жить и вести совместное хозяйство возле Царевой реки.
Потому приказ отца Логгина оставаться на берегу его неприятно огорошил.
— Да как же ты один, батюшка? Опасные сии места. Хороший бор Лешаковым не назовут.
Последнее упоминание, намекавшее на существование леших и кикимор, рассердило отца Логгина.
— За верование в нечисть языческую налагаю на тебя сухояста две седьмицы, — грозно изрек батюшка и, выскочив из лодки, побежал по солнечному мелковдью, муля песок, прелепо лежавший под водой мелкой каракульчой, и распугивая стайки прозрачных мальков. В сей момент он показался звонарю самим Господом, идущим по воде, аки по суху, хотя движение батюшки и было несколько суетливым.
Отец Логгин с самого начала, еще пребывая на том берегу Сухоны, решил осмотреть крест и провести следствие самолично, в полном одиночестве, без помощников и указчиков. Пуще всего ему не хотелось, чтоб приперся отец Нифонт и тоже поехал на другой берег с инспекцией. Или, что того хуже, примчалось бы начальство из Вологды и вся слава — им. На что ему, отцу Логгину, в таком важном деле напарники? Нет, батюшка хотел быть первооткрывателм и единственным надежным священнослужителем, исследовавшим крест с точки зрения теологии и теории знамений, чудес, откровений и явлений, и вовсе не собирался делить отчет в епархию, а то и в Москву, самому Государю Алексею Михайловичу, с кем бы то ни было. Он сам хотел до всего дознаться!
