Быстрый оказался темно-коричневым смертоносцем, тело которого не превышало полутора метров в длину. Хотя при таких размерах голова паука обычно находится на уровне человеческой груди, Быстрый держался чуть ниже живота – возможно, из-за слишком широко расставленных ног. Посланника Богини он узнал в лицо – встречал на улицах города – и почтительно поприветствовал ритуальным жестом.
Соленый, не смотря на достаточный возраст, крупных размеров не достиг, едва-едва сравниваясь со своим более молодым соратником. На лапах его не уцелело ни одного когтя. Такое состояние лап для моряка не удивительно – Найл своими глазами видел, как во время шторма с легкостью обламывались когти смертоносца, пытавшегося уцепиться за деревянный настил. Хитиновый панцирь, выцветший на солнце и выдубленный жестокими морскими ветрами, совершенно побелел, делая восьмилапого похожим на покрытое инеем изваяние.
Найла Соленый не знал, однако тут же ощутил сотканную из многих ментальных полей ауру, присущую только Смертоносцу-Повелителю и едва не задрожал от радости:
– Ты спасся, Повелитель?!
– Смертоносец-Повелитель в моем сердце, – кратко ответил Найл и испустил тонкую и чистую вибрацию, которая должна была означать радость от встречи с примерными подданными, честно выполнившими свой долг. Затем правитель воссоздал переданный Шабром образ едко пахнущей, белой с легким зеленоватым отливом морской соли и попросил: – Расскажи мне, где вы плавали все то время, пока не встретили советника Шабра. Как вам удалось сберечь корабли и людей?
Соленый, польщенный вниманием Смертоносца-Повелителя к своей особе, немедленно «выстрелил» таким мощным блоком воспоминаний, что Посланника качнуло, как от удара.
Пауки и так не отличаются способностями к спокойному последовательному повествованию, обычно быстро «перестреливаясь» плотными яркими образами.
Благодаря необычайной насыщенности информацией мысленного контакта самые долгие истории могут «перебрасываться» от одного смертоносца к другому за считанные мгновения. Самым сложным в искусстве общения с людьми для смертоносцев была именно способность замедлить свою мысль до такой степени, чтобы человек, в чью голову она вкладывается, успел ее осознать. Однако Соленый, умеющий разговаривать с моряками на кораблях, для Посланника никакой скидки не сделал, спрессовав в долю секунды события целого года.
– Он сказал, Посланник… – поспешил было на помощь Шабр, но Найл остановил его решительным жестом.
Если уж он собирается править равно и людьми, и смертоносцами, то должен уметь сам понимать любого паука.
– Повтори, мне еще раз свою историю, – попросил Посланник Соленого. Получив новый удар памятью, Найл чуть переждал, и снова попросил: – Еще раз повтори…
В голове стало немного проясняться – после трехкратного повторения мозг правителя смог вычленить основные вехи воспоминания восьмилапого моряка и теперь от этих вешек начинал «растягивать» время в стороны.
Прошло несколько минут. Теперь Найл уже представлял общую канву событий, но в сознании продолжали проявляться все новые и новые «картинки».
– Да, – наконец-то изрек правитель. Пожалуй, мне будет что вложить в копилку нашей памяти. Я бы хотел, Соленый, чтобы все моряки и их надсмотрщицы, без которых можно обойтись на кораблях, завтра после полудня сошли на берег и собрались на берегу моря перед замком советника Борка. А сейчас, извините, мне нужно отдохнуть…
В голове вспыхивали все новые и новые образы, проявлялись события. По сознанию метался грозный штормовой ветер, выпрыгивали земляные фунгусы, выползали жирные щупальца, жгло яркое солнце, передавливала горло жестокая жажда.
У Найла возникло ощущение, что на него свалилась еще одна новая, незнакомая жизнь – но только прожить ее нужно не за несколько десятков лет, а за несколько часов.
– Что с вами, мой господин?! – пробился тревожный голос Нефтис.
– Ничего, – не без труда смог прошепелявить правитель. Просто что-то очень хочется спать…
Сна не было – были огромные валы черных волн, крупные темно-синие стрекозы, раскинувшие крылья в недостижимой высоте. Был шелест прибоя, зловещий шелест скребущих днище рифов, длинная песчаная коса, зачем-то перегородившая удобную бухту. Были чахлые кочки травы и голодные взгляды маленьких пузатых шариков, состоящих, казалось, только из толстого панциря и огромной зубастой пасти.
Были огромные хищные тени, всплывающие из глубин, шуршащие по бортам изогнутыми клювами и разочарованно уходящие обратно в глубину. Были усталые надсмотрщицы, испуганные моряки, бесконечные стены зарослей, из которых то и дело выскакивали на прибрежную полосу и долго бежали вслед за кораблями бурые двухголовые жуки с вертикально расположенными хелицерами. Были стаи жирных гусениц с длинными тонкими лапками, высыпающиеся из древесных крон и пожирающие все, что движется – от людей до брошенных в их сторону округлых камней. Были камни, прилипающие к оказавшимся рядом людям и насекомым, и выделяющие жгучий, едкий сок, оставляющий глубокие незаживающие раны.
Разбуженный полуденным солнцем Найл долго не мог понять, глядя на полупрозрачный полог шатра – вернулся ли он из забытья в нормальный мир, или наоборот – впал в забытье, вывалившись из жестокого, но ставшего привычным мира.
– Простите, мой господин, – тихонько прошептала Нефтис. – На берегу белый смертоносец выстроил много-много людей. Он говорит, что привел их по вашему приказу и вы должны к ним выйти.
– Они уже здесь? – зачем-то переспросил Найл.
– Да, мой господин.
– Хорошо, Нефтис. Я сейчас немного приду в себя и выйду к ним, а ты пока объяви, что сегодня вечер памяти начнется прямо сейчас, в середине дня.
Телохранительница кивнула и выскользнула из шатра, а правитель увидел рядом с подстилкой поднос с фруктами и высоким кувшином, дотянулся до большого зеленого яблока и жадно вцепился в него зубами. Рот наполнился кисло-сладким соком. Только после этого Найл уверился, что действительно находится в истинном мире, а не мечется по сновидениям. Он уселся, пождав под себя ноги и принялся поглощать груши, виноград и абрикосы – ничего мясного почему-то не хотелось.
Опустошив вазу, Посланник вышел из шатра, кивнул уже сидящим неподалеку на плетеных щитах ребятам, разбежался и со всего хода влетел в море. Прохладная вода освежила, мысли наконец-то успокоились, встали на свои места.
Поляна вокруг шатра постепенно серела от собиравшихся на ней смертоносцев.
Найлу показалось, что братьев по плоти почему-то слишком мало.
– Мы вернулись первыми, – немедленно откликнулся Шабр.
– Ну да, – кивнул, вспоминая, Найл. – Юлук вместе с молодыми пауками ушла к устью реки, а остальных увел Дравиг, к солеварне.
– Позавчера мы установили с ними мысленный контакт, Посланник. Они вернутся завтра к вечеру.
– Хорошо, – кивнул правитель, оглядываясь по сторонам. Он так и не привык разговаривать, не видя собеседника. – Где ты, Шабр?
