— Боже мой, что они делают! — воскликнул Лесдигьер. — Да есть ли у этих людей сердца!
Матиньон не успел ему ответить: один из тех, кто стаскивал окровавленное нижнее белье с очередного мертвеца, подозрительно покосился на них и закричал:
— Смотрите, да это никак гугеноты! Что-то уж очень рьяно они защищают своих. Да и крестов у них на шляпах нет. Бей их!
— Бей! Бей! — сразу же поддержали его другие убийцы.
И один из них уже поднял аркебузу, собираясь выстрелить в Лесдигьера. Другие начали торопливо оглядываться, ища свое оружие. По счастью, эта груда тел громоздилась совсем рядом с друзьями, и Лесдигьеру потребовалось сделать всего несколько шагов, чтобы достать своей шпагой до стрелка. Тот вскрикнул и упал с разрубленной головой. Видимо, в последний момент он пожалел, что у него не было на голове железного шлема.
— Гугеноты! Гугеноты! — тотчас завопили оставшиеся мародеры и, отчаянно зовя на помощь, бросились бежать в сторону Бурбонского дворца.
Достаточно было только одного крика, чтобы, услышав его, на вас бросилась стая озверевших и опьяневших от вида и запаха крови горожан с рогатинами, дубинами, кинжалами и топорами в руках. Увидев с десяток человек, выбежавших из-за угла улицы Пти-Бурбон, и сообразив, что бой будет неравным, друзья сейчас же устремились в сторону старых ворот.
По пути попался какой-то ополченец, только что вышедший из дома, стоявшего напротив трехэтажного особняка. Он тащил за волосы молодую женщину. Ноги волочились по земле, она отчаянно визжала и вырывалась, но мучитель не обращал внимания и упорно шел вперед. Он тащил ее как раз к тому месту, где была груда трупов. Хотел с товарищами сначала позабавиться с нею, а потом уже перерезать горло или размозжить голову ударом дубинки.
Лесдигьер от души полоснул негодяя шпагой по груди, отчего тот замер, выпустил жертву и выпучил глаза, а Матиньон тем временем проткнул ему горло.
Но они не стали смотреть, что было дальше, потому что их настигала банда убийц. Единственное, что удалось увидеть, так это юную гугенотку, моментально юркнувшую в узкий проход между домами; за ней тут же устремилась погоня.
За спинами друзей хлопнул выстрел, потом другой. Одна куля пролетела мимо, другая царапнула плечо Матиньона. Старый вояка выругался и, обернувшись на ходу, погрозил кулаком.
Вот и перекресток. Они повернули направо и побежали к дому адмирала. Но погоня быстро настигала, слышны были угрожающие выкрики, к тому же они успели заметить, как два или три человека отделились от группы домов, стоящих по правую сторону улицы Сент-Оноре, и тоже бросились преследовать их, вопя во всю глотку «Смерть гугенотам!»
Дальше бежать по улице нельзя, никто не мог предугадать, что ждало впереди; быть может, банда убийц, в два раза большая, чем та, что позади, покажется сейчас из-за угла. На раздумья не было времени, и они свернули в первый же попавшийся справа переулок, который оказался улицей де Нули. Как и все остальные в Луврском квартале, она тоже не была пустынной, и в конце ее бегали с факелами какие-то люди; по от начала и до середины она была темнее других улиц, так как свет не проникал сюда из-за трехэтажного Алансонского особняка, который загораживал ярко освещенный Лувр и Бурбонский дворец, свет из окон которого тоже не попадал в это место. Должно быть, поэтому или потому, что напротив особняка стоял большой двухэтажный дом, принадлежавший католику, здесь никого не было и друзья остановились в нерешительности, не зная, где спрятаться от целой своры убийц, которая вот-вот должна завернуть сюда.
И тут Лесдигьера осенило; он хлопнул себя рукой по лбу и быстро потащил Матиньона за собой.
— Куда? — только и смог спросить старый вояка.
— Скорее, тут есть колодец, мы спрячемся там!
— Колодец? Но в нем вода!
Лесдигьер стремительно обернулся:
— А вокруг нас десяток пищалей, полтора десятка шпаг и два десятка копий и аркебуз! Что вам приятнее, господин Матиньон, выбирайте!
— Колодец, разумеется, черт побери!
— Вот так-то лучше. Да успокойся, он давно засыпан, если только не служит подземным ходом.
— Где же он, я ничего не вижу!
— Сейчас мы его найдем, я помню место. Однажды Камилла рассказывала весьма забавную историю… Боже, вот когда пришлось вспомнить ее… Вот он, Матиньон!
— Слава богу! — шумно вздохнул старый воин. — Надоело бегать, пора бы уже и остановиться. И потом, чертовски не хочется в такое прохладное утро лежать голым на земле и смотреть, как эти мерзавцы вспарывают твой живот.
Старый заброшенный колодец действительно находился в двух шагах от торца дома, стоявшего первым близ особняка Д'Алансон. Друзья подбежали к нему, поглядели в его черную глубину, занесли ноги над бревнами и, положившись на волю Господа, бросились вниз…
И тотчас мертвая до этого улица осветилась факелами, отовсюду послышались громкие и возмущенные голоса. Кто-то кого-то ругал, другие упоминали преисподнюю, куда могли провалиться два протестанта, третьи советовали поджечь какой-нибудь дом, чтобы стало светло и они могли все разглядеть.
— Куда же все-таки они могли запропаститься? — спрашивали самые рассудительные. — Черт бы побрал этих гугенотов, видно, сам дьявол помогает им.
— Хорошо, что он не успел помочь их королеве-еретичке, — послышался голос другого, — хлопот с ними, наверное, было бы сейчас еще больше.
Стоя на разбросанных кое-как бревнах, лежащих на песке, Лесдигьер шепотом выругался:
— Поймать бы мерзавца да отрезать язык…
Матиньон в ответ приложил палец к губам, не думая, что в такой кромешной тьме его жест останется незамеченным.
Первый голос, принадлежавший, должно быть, старшине ремесленников или бригадиру городской милиции, начал отдавать распоряжения:
— Вы пойдете по улице Бельель, вы — по Тизон, следующие — вниз по Пули, остальные останутся со мной. Прочешите все кругом, они не могли далеко уйти: где-то прячутся, иначе их сразу же обнаружили бы.
Отряд рассыпался, а оставшиеся несколько человек, покрутившись и поглазев на окна домов, вдруг ни с того ни с сего направились прямо в сторону колодца. Здесь был узкий проход между домами, который нельзя было назвать ни улицей, ни переулком, и именно сюда, освещая факелами дорогу, устремились преследователи.
— Колодец! — внезапно вскричал один из них и остановился.
Остальные подошли.
— Ну и что же? Не думаешь же ты, кум Арно, что они прыгнули сюда? Колодец давно высох и обвалился, на дне его одни бревна, а высота здесь не ниже чем с двухэтажный дом. Если даже они и свалились сюда, то наверняка переломали все кости, а если остались живы, то им уже не выбраться наверх.
— Не мешало бы все же проверить, — выразил сомнение другой горожанин.
— Как?
— Сейчас я поднесу факел.
