Мальчик слегка покраснел под взглядами, устремленными на него, и пробормотал:
— Охотно, если это вас не утомит. — И в наступившей тишине, нарушаемой лишь журчанием ручья да пением птиц, Агриппа прочел свои первые ранние опыты.
— Браво, юноша! — произнес Конде, когда Агриппа закончил, одобрительно похлопав его по плечу.
— Черт возьми, сынок, — растроганно произнес Матиньон, — да твои стихи достойны того, чтобы их заучить наизусть и читать на наших собраниях, чередуя с псалмами.
— Клянусь честью, Агриппа, — провозгласил Генрих Наваррский, — когда я стану королем Франции, ты будешь моим придворным поэтом. Раньше тебе это не удастся, твои строки явно придутся не по вкусу Валуа.
— А ты что же, собираешься стать королем? — недоверчиво спросил Генрих Конде.
— Да, — убежденно ответил Генрих Наваррский. — Так сказала моя мать.
— Тебе надо будет сначала убрать с дороги Гиза.
— Гизу до престола дальше, чем мне, но если он предъявит свои требования, мне придется обуздать его: я накину на него уздечку и поеду верхом, как на осле.
Все рассмеялись. Агриппа с поклоном сказал:
— В таком случае, сир, предоставляю себя пожизненно в ваше полное распоряжение. Заверяю также, что отныне буду вашим самым покорным слугой и телохранителем, ибо не каждый принц способен обещать своему верноподданному такое блестящее будущее.
Генрих Конде вместе с Матиньоном захлопали в ладоши, но Конде-старший неожиданно нахмурился и спросил, обращаясь к Д'Обинье:
— Под «кровавым кардиналом» ты подразумевал Карла Лотарингского?
— Да, монсеньор, это прозвище дали ему гугеноты, — ответил Агриппа.
— Выходит, он знал, что готовится в Васси?
— Не только знал, но и самолично послал туда своего брата с войском. Акция была заранее спланирована. Так сказал мне отец.
Конде и Матиньон переглянулись. Для обоих это было новостью.
— Этого я не знал, но я твердо верю твоему отцу. Человек, побывавший в Амбуазе, не станет лгать, — заметил Матиньон.
— Жан Д'Обинье был в Амбуазе? — удивился Конде. — Как же ему удалось спастись?
— Он чудом избежал смерти, притворившись мертвым во время побоища, — ответил Агриппа. — А ночью ему удалось бежать из замка. Потом он показывал мне свои раны, полученные там. Но вас, монсеньор, я слышал, взяли под стражу и поговаривали даже, что вас хотят предать смерти.
— Это правда, мой мальчик, — ответил Конде, кивнув головой. — Путем обмана они заманили в Лувр меня и Антуана Бурбонского, твоего отца, Генрих. Его они заставили перейти в католичество, а меня приговорили к смерти, объявив главарем мятежников. Спасла меня неожиданная смерть короля.
— Клянусь, что не прощу этого злодеяния Валуа! — пылко воскликнул Конде-младший. — И обещаю, что отныне это семейство всегда будет для меня врагом!
Генрих Наваррский пожал ему руку:
— Клянусь в том же!
— И я клянусь! — и Агриппа Д'Обинье накрыл своей рукой руки обоих принцев.
— Да услышит Бог ваши клятвы, дети мои, — сказали Конде и Матиньон, присоединяя свои ладони к этому тройственному союзу.
* * *
Следующим пунктом маршрута был Баланс, который в 1562 году захватили гугеноты во главе с бароном Сент-Андре. Город радушно принял короля, изъявив покорность и верноподданнические чувства. Здесь же король принял делегацию кальвинистов из Бордо, которые жаловались на несоблюдение эдикта по отношению к ним. Королева написала Монлюку, представлявшему в Гиени особу короля Наваррского в «католическом исполнении». Ему предписывалось прекратить беспорядки и учинить мир, о чем радеет Его Королевское Величество.
Вскоре двор простился с красотами Дофине и въехал в папские владения — графство Конта-Венессен. Миновали Оранж, несколько месяцев тому назад перешедший на сторону Реформации, и 23 сентября остановились в Авиньоне. Юного короля встречает губернатор Фабрицио Сербеллони, племянник Пия IV. И здесь Карл смог решить проблемы своего государства, даровав гугенотам прощение и льготы через лиц, представлявших папу, и обсудив это предварительно со своей матерью.
После Авиньона королевский поезд направился в Салон-де-Прованс, где жил великий прорицатель мэтр Нострадамус. Его попросили предсказать будущее (вторично уже, для непосвященных) наследного принца Наваррского королевства, и, к ужасу одних, удивлению других и радости третьих, он, долго смотрев на спящего голого мальчика, объявил, что этот ребенок станет королем Франции и Наварры. Екатерина молча, выпучив глаза и застыв как истукан, не мигая смотрела на Генриха, будто видела впервые. Вот, значит, кто наследует трон ее сыновей, и династия Валуа, как ей и предсказывали раньше, оборвется теперь уже меньше чем через тридцать лет. Она не хотела этому верить и решила, что этот маленький мальчик отныне — враг ее сыновьям.
Следующим городом был Экс, где король потребовал от католиков, безжалостно истреблявших гугенотов, подчинения закону. Такова новая миролюбивая политика, и посмевшему ослушаться королевского указа грозит отлучение от церкви.
Далее — Бриньоль, Иер, наконец, 3 ноября прибыли в Тулон. Здесь король и придворные вовсю поплавали по морю на галерах, которыми командовал один из братьев Гизов Рене Лотарингский.
Из Тулона направились в Марсель, куда Екатерина Медичи прибыла из Италии около тридцати лет тому назад. Как давно это было! Католики здесь фанатичны и жестоки. И им тоже приходится диктовать свою волю, дабы не нарушали мира в королевстве.
После Марселя король посещает Мартиг, за ним Арль. 16 ноября, в канун дня Св. Эньяна, Рона вышла из берегов и затопила окрестности, поэтому здесь пришлось задержаться.
Дальше — Бокер и Ним. Оба города гугенотские. Первый вообще не открыл ворота королю, и его проехали мимо, второй принял довольно радушно. Здесь протестанты пожаловались королю на бесчинства, учиняемые над ними правителем Лангедока Анри Монморанси, имевшим титул герцога Дамвиля. Карл поручил членам Королевского совета немедленно разобрать эти жалобы и восстановить должный порядок, ведущий к мирному сосуществованию двух религий.
Следующий пункт маршрута — Эгморт, за ним Монпелье. Здесь религиозные распри немного поутихли, но еще совсем недавно во время резни католики живьем сдирали кожу с гугенотов и заживо перепиливали их пополам крестьянскими двуручными пилами. Таким образом герцог Дмавиль заставил население обратиться в римско-апостольскую веру.
Следующим городом будет Каркассон.
Часть пятая
От Каркассона до Мулена
Глава 1
Выстрел в Бордо
12 января 1565 года королевский двор прибыл в Каркассон.
Этот город известен еще со времен римского владычества; первые упоминания о нем относятся к I веку до н. э. Наивысшего могущества Каркассон достиг в XII веке при графах, наживших себе к тому времени огромные богатства. В 1130 году они построили замок Шато-Конталь. Отсюда они правили своими крестьянами. Замок был неприступен и за всю историю своего существования ни разу не был взят врагом.
