— Ухлик! С шестом на нос! Отталкивайся, сильнее! — Назия продолжала командовать, глядя правителю прямо в зрачки. Весла на воду! Вместе сильно — и р-раз! Рулевой, нос налево помалу, идем в гавань квартала рабов.
— С закрытыми глазами ты тоже можешь управлять? — поинтересовался Найл.
— Могу, — кивнула морячка, — но смотреть на вас приятнее. Рулевой, нос направо сильно! Правый борт — табань!
Опущенные весла вспенили воду, быстро разворачивая судно носом к течению.
— Отдать якорь!
— Нам еще пленных принять нужно, и смертоносцев для охраны, — напомнил Найл. Как думаешь, сегодня успеем? Я рассчитывал завтра в солеварне быть.
— В сумерках уйдем, — ответила морячка. До моря спустимся, а по нему можно и ночью плыть. Не желаете пока отдохнуть в каюте?
Они спустились в комнату под кормовым навесом. Здесь, как обычно, царил полумрак.
— Надеюсь, вам тут не холодно? — спросила морячка.
— Это еще почему? — возмутился Найл. — Конечно холодно!
Назия притворно вздохнула и шагнула к нему.
* * *
Флагманский корабль вошел носом точнехонько в канал солеварни и остановился, плотно зажатый между песчаными берегами.
— Серенький, — приказал Найл одному из смертоносцев, сидящих в проходе между лавками гребцов. Пойди вперед и узнай, как обстоят дела на солеварне.
Паук сорвался с места, перемахнул на сушу и быстро помчался вдоль полоски воды. Звали его, естественно, не Серенький — смертоносцы вообще в большинстве не имеют имен, ограничиваясь мысленными образами. Это прозвище дал правитель, а паук откликнулся — все, что требовалось для установления контакта между человеком и восьмилапым.
— Что могло случиться в этой глуши? — удивилась Назия. — Тут даже скорпионы не водятся!
— Ничего не могло, — согласился Найл. — Но не стоит заставать хозяев врасплох. Пусть заранее узнают о нашем прибытии и подготовятся к встрече.
Серенький вернулся через несколько минут и прислал успокаивающий импульс.
— Высаживай пленных, Назия, — распорядился Посланник. Пусть разгружают камни и дерево. А я пойду приветствовать здешнюю хозяйку.
Посланник Богини, оставив морячку распоряжаться выгрузкой, вместе со смертоносцами двинулся вперед. Канал тянулся в глубь песков почти на полкилометра, подальше от беспокойных морских волн. По обе стороны от него в изобилии рос шипастик — скорее всего, его сажали специально, чтобы закрепить ползучие пески. Впрочем, по опыту жизни в пустыне правитель знал — закрепляй дюны, не закрепляй, а при хорошем ветре все равно на новое место уйдут. Наверное, главной трудностью на солеварне было не собственно выпаривание соли — тут солнце само справится — а поддержание связывающей с морем протоки в рабочем состоянии.
Найл добрался до селения минут за десять, но когда он поднялся на последний перед солеварней бархан, внизу еще слышались крики, бегали люди, громко щелкали кнуты. Дождавшись, пока мужчин выстроили, Найл неторопливо спустился с песчаной горы и вошел в оазис. Опять защелкали кнуты, послышались гортанные выкрики. Мужчины замерли, не шевелясь, не дыша, и глядя прямо перед собой. Надсмотрщицы упали на колени и низко склонили головы.
Правитель подошел к первой из надсмотрщиц и достаточно громко, чтобы слышали все ее подчиненные, сказал:
— Встань, Райя. Я очень рад тебя видеть.
— Приветствую вас, Посланник Богини, — поднявшись, торжественно произнесла хозяйка солеварни.
Найл подошел к женщине и в нарушение этикета крепко ее обнял.
По рядам прошел довольный шепоток: внимание повелителя к главной надсмотрщице — благосклонность ко всем.
— Я очень рад тебя видеть, Райя, — добавил правитель. Разреши своим слугам заниматься делами и пойдем к тебе в дом.
Хозяйка солеварни за последний месяц заметно располнела, а ее живот торжественно выдавался далеко вперед.
«Восьмой месяц, — прикинул Найл. — Скоро юный Вайг появится на свет».
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он. Не болеешь?
— Нет, мой господин, — внимание правителя заставило Райю покраснеть. Она подошла к сундуку в углу комнаты, открыла и достала коричневый пузатый кувшин. Не желаете выпить воды?
— Спасибо, не нужно, — сейчас правителя интересовало совсем другое: — Малыш шевелится?
Найл опустился перед Райей на колени и погладил ее округлый живот.
— Мне иногда кажется, что он там наперегонки с кем-то бегает, — с улыбкой призналась женщина.
— Это хорошо, — кивнул правитель. Значит, быстрым будет и здоровым. А ведь я тебе, Райя, помощников привез. Хочу, чтобы расширили твое хозяйство.
— Намного? — в голосе надсмотрщицы проскользнуло беспокойство. Пойдем, увидишь.
Пленные северяне разгружали корабли с грубоватой лихостью. Попросив моряков подогнать суда как можно ближе к берегу, они вываливали булыжники прямо в воду, потом прыгали следом и выкатывали их на берег. Работали весело, со смехом и прибаутками. Они уже знали, что сюда их привезли жить и трудиться, и вздохнули с облегчением — от дома не очень далеко. Как обоснуются на месте, найдут способ и весточку послать, и родных увидеть. А время пройдет — можно попытаться на волю выкупиться. Больше всего пленники боялись, что их продадут куда-нибудь в чужие места, увезут за тридевять земель. Оттуда уже наверняка домой не вернешься.
Увидев почти три сотни работающих мужчин, Райя испугалась:
— У меня на них воды не хватит!
— Будет вода, — пообещал правитель и громко позвал: — Эй, шерифа Поруза ко мне пришлите!
Шериф оказался совсем рядом. Вместе со своими товарищами он, по грудь в воде, выволакивал на берег гранитный шар почти правильной формы. Услышав призыв, северянин ополоснул лицо, выбрался на песок и неуклюже поклонился:
— Слушаю, правитель.
— Я решил, шериф, — сообщил Найл, — что если вы сможете хорошо работать, то продавать вас в чужие руки не будет иметь смысла. Знакомься, это Райя, главная надсмотрщица солеварни. На ближайшее время она — ваш властитель и верховный господин. Вы должны помочь ей с расширением хозяйства. Если вызовете доверие, то для дальнейших работ увезу вас обратно в город пауков. Нет — продам куда-нибудь на сторону. Все ясно?
— Да, правитель, — довольный шериф склонился в поклоне. Перебраться в город означало, что со своими близкими пленные смогут даже иногда переговариваться с помощью почтовых пауков. Что требуется сделать?
— Пойдем.
Найл повел северянина и Райю вдоль поросшей шипастиком протоки. Канал кончился узкой перемычкой: старую, перекосившуюся деревянную задвижку с растрескавшимся воротом просто засыпали песком, чтобы свежая вода не проникла в изрядно обмелевший пруд.
— Видишь?
