Юстин и Флавий обменялись быстрым взглядом. Некогда было раздумывать, Принимать решение следовало мгновенно и уже не сворачивать с выбранного пути, куда бы он ни привел.
— Подождем, пока он доберется до конца защитных посадок. — Флавий, прищурив глаза, глядел сквозь раздвинутые тростники. — Если пойти за ним сразу, а он крикнет — наш друг Аллект будет предупрежден.
Юстин кивнул. С его места сакс был уже не виден, поэтому он следил только за Флавием, который, согнув одну ногу в колене, как бегун перед стартом, весь напрягся, готовый в любой момент броситься вперед.
— Бежим, — наконец выдохнул Флавий.
Он вылетел из тростников, точно стрела из лука, и кинулся прямо к зарослям терновника. Юстин — за ним. Когда они добежали до кустов, сакс уже скрылся из виду, они остановились в нерешительности. Но тут сакс опять показался на повороте старой дамбы, оглянулся и пустился бегом по открытой бурой равнине.
— Может, у него там, в дюнах, убежище, — предположил Флавий. — Скорее!
И они опять помчались за ним. Теперь прикрытия у них никакого не осталось: стоило беглецу оглянуться — и он сразу увидит их, и тогда вопрос решит быстрота ног. По крайней мере, они уже будут вне досягаемости для слуха Аллекта.
Они покрыли почти половину расстояния между собой и беглецом, как вдруг у края зарослей перекореженного ветром терновника сакс замедлил бег и снова оглянулся. Они давно ждали этого момента. Сперва сакс замер на месте, как зверь, почуявший охотника, потом рука его схватилась за рукоять меча, но тут же он опять помчался, как заяц. Юные легионеры бросились вдогонку.
Сообразив, однако, насколько опасна эта местность, лишенная всякого прикрытия, пронизанная заходящими в глубь материка протоками, которые в любой момент могли перерезать ему путь, сакс круто изменил курс и крупными прыжками стал уходить от берега в глубь суши к лесу, понимая, что стоит ему достичь первых деревьев, и преследователи его потеряют. Юстин и Флавий собрали все силы, стремясь настичь беглеца до того, как его скроет спасительный лес. Флавий постепенно оторвался от своего родича и уже настигал спасавшуюся бегством добычу. Юстин, не будучи хорошим бегуном, с колотящимся сердцем упорно бежал следом. Дымчато-серый строй обнаженных деревьев был уже совсем близко. Юстин сильно отстал. Он хватал ртом воздух, ему было дурно, пульс бился так часто, что он буквально оглох от биения собственной крови, но думал лишь об одном: Флавий там впереди один, с небольшим кинжалом, вот-вот догонит доведенного до отчаяния человека, у которого в руке обнаженный меч.
Двое впереди все бежали и бежали, уже почти слившись в одно целое. Они уже постигли зарослей утесника и терна, и тут у Юстина все поплыло перед глазами, и он не понял, что же произошло, — передний вдруг споткнулся, и в тот же миг второй прыгнул на него. Юстин увидел, как они рухнули на землю. Он сделал отчаянный рывок, от которого у него чуть не лопнуло сердце, и оказался рядом с ними. Флавий и сакс клубком катались по земле. Сквозь туман, застилающий глаза, Юстин разглядел блеск меча на ржавого цвета траве и руку Флавия с побелевшими косточками, сжимающую правое запястье сакса с оружием. Юстин вырвал меч из руки сакса и отшвырнул как можно дальше. Флавий освободившейся рукой ударил противника в ухо. Тот охнул и мгновенно перестал сопротивляться.
— Вот так-то лучше, — с трудом выговорил Флавий. — Помоги связать ему руки. Сгодится и запасная тетива.
Они связали саксу за спиной руки тонкой прочной тетивой, которую Юстин, все еще дышавший с трудом, со всхлипами, вытащил у себя из-за пояса. Потом они перекатили пленника на спину. Удар Флавия лишь на минуту лишил его сознания, и он уже приходил в себя. Глаза его открылись, сперва их взгляд был бессмыслен, затем, все вспомнив, он оскалил мелкие острые зубы и, как дикий зверь, начал барахтаться, пытаясь разорвать путы.
Флавий встал коленом ему на грудь и, вытащив кинжал из-за пояса, приставил к горлу пленника.
— Сопротивляться бесполезно, приятель, — предупредил он. — Да и глупо, когда у твоей глотки клинок.
Юстин все еще испытывал дурноту, хотя дыхание стало ровнее. Пошатываясь, он направился к мечу, лежавшему среди корней утесника, поднял его и вернулся назад. Сакс перестал сопротивляться и лежал, с ненавистью глядя на победителя.
— С чего ты на меня напал? — Он говорил на латыни, но с таким сильным гортанным акцентом, что понять его было почти невозможно. — Я не делал ничего плохого. Я из рейнской флотилии.
— Ага, и потому на тебе одежда и оружие сакса, — вкрадчивым тоном отозвался Флавий. — Расскажи это кому-нибудь другому, приятель.
Пленник помолчал, потом проговорил с угрюмой гордостью:
— Хорошо. Я расскажу кому-нибудь другому. Но что тебе от меня надо?
— О чем вы сговаривались с человеком, с которым ты встретился у старых рыбачьих хижин?
— Это наше с ним дело.
— П-покамест это н-не имеет большого значения, — вмешался Юстин. — Все равно про свое поручение он нам сейчас не скажет. Другие потом заставят его говорить. Наше дело отвести его в крепость.
Флавий кивнул, не спуская глаз с лица сакса:
— Да, ты прав. Главное — доставить го в крепость, иначе у нас не будет доказательств, только наше слово против слов Аллекта. — Он снял колено с груди пленника. — Вставай.
Более часа спустя они стояли перед комендантом. Пленник — посредине, плотно стиснутый плечами легионеров, только глаза его метались из стороны в сторону, лихорадочно выискивая хоть какой-нибудь путь к спасению.
Муций Урбан, комендант Рутупий, тощий сутулый человек с длинным серым лицом, был очень похож на усталую клячу.
Но глаза его, острые и проницательные, с живейшим интересом рассматривали стоящую перед ним троицу.
— Так, так, Морской Волк. И как же это вы на него наткнулись?
— Мы были на болотах, комендант, около старой рыбацкой деревни, — ответил Флавий. — Лежали в тростниках и поджидали уток. И увидели, как этот тип встречался с еще одним человеком — из наших. После того как они расстались, мы погнались за ним… и вот он здесь.
Комендант кивнул:
— А тот, наш, он кто?
Последовала короткая пауза, затем Флавий осторожно проговорил:
— Мы его не узнали, комендант.
— Откуда же вы знаете, что он наш?
Флавий не моргнул глазом:
— Он был в форме, комендант.
— Центурион Аквила, что-то я не очень верю тебе.
— Сожалею, командир. — Флавий взглянул ему прямо в глаза и быстро переменил тему: — Кажется, сегодня ожидается прибытие императора? Не испросишь ли ты его согласия переговорить с нами сразу же после его прибытия? А этого человека помести пока в караульную тюрьму.
Урбан в недоумении поднял брови:
— Я не думаю, что это настолько важное дело, чтобы беспокоить цезаря.
