– До этого спрашивали? И я ничего не знал?
– Ну, без тебя было… Ты спать лег, а мы с Ларисой кататься поехали…
– Спать лег?!
– Ну, еще светло было, а тебя сморило… Я Ларисе покататься предложил, и мы сели в Сашкин «Порше». Охрана думала, что это Сашка, нас выпустили…
– Я спать лег, а вы кататься? – Никита подозрительно сощурился: – Когда это было?
– Ну, на следующий день тебя менты повязали. Только я им ничего не говорил.
– А ты мог им что-то сказать? Значит, тебя менты остановили, когда ты кататься поехал?
– Ну да, мы с Ларисой в ресторан заехали, а тут менты. Один мент с Ларисой остался, а меня в машину отвели.
– И ты пошел?
– Ну, я растерялся…
– Значит, ты ничего не сказал, но меня повязали.
– Ну, они сначала со мной поговорили, потом с тобой. Я не сознался, а ты сознался.
– Сознался. Потому что меня фактами к стенке прижали. Но дело не в том… А почему я спать лег? Что ты мне подмешал?
Никита хорошо помнил свое состояние перед арестом. Несвежая была у него голова после чересчур уж крепкого сна. Может, усыпили его? Для того чтобы Макс мог покататься с Ларисой?
Заслуживал внимание и другой вопрос – почему Лариса согласилась прокатиться с Максом? Этот вопрос надо было задать ей, но этого он уже не сделает. Умерла так умерла.
– Куда подмешал? Что? – наморщил переносицу Макс.
– Не знаю, чего ты мне и куда намешал.
– Не было ничего такого!
А ведь Никита пил кофе незадолго до того, как уснуть. Уже в гостевом доме пил. Лариса угостила… Может, она и усыпила его?..
– И ментам ты меня не сдавал?
– Нет!
– Что они у тебя спрашивали?
– Ну, сказали, что в момент убийства я был дома. С кем был, спрашивали, что делал. Ну, я сказал, что пьяный был, ничего не помню.
– И то, что я Лютого завалил, не сказал?
– Нет. Мамой клянусь, слова против тебя не сказал! – Макс клятвенно приложил к груди ладони.
– И на Ларисе не женился, да?
– Ну, так вышло… – уронив голову, вздохнул Макс.
– Она виновата?
– Да нет, я настоял. Хотя она не возражала. Но у нас ничего не было, ну, пока не расписались… Отец возражал. Паспорта у нас забрал, в загс повез, чтобы штамп о разводе поставить. Вышел из дома, и все. Снайпер его завалил.
– Я в курсе, что его завалили.
– Гаврик сказал, что нашел заказчиков, разобрался с ними.
– Кто его заказал?
– Гаврик не говорил… Может, ты знаешь?
– Что я могу отсюда узнать?
– Ну, ты же с Гавриком заодно. Значит, подставили меня, – подавленно вздохнул Макс. – И сюда спецом отправили. Суслик тоже ваш? Круто вы меня развели, ничего не скажешь!
– Тебя ведь здесь и убить могут.
– Кто бы сомневался. Значит, я отель тебе должен отдать?
– Кто тебе такое сказал?
– Ну, ты сказал…
– Отель ты сам предложил.
– А чего ты хочешь?
– А чего Гаврик хочет?
– Я не знаю.
– Вот и я не знаю. И в совпадения не верю. Поэтому и спрашиваю, как ты здесь оказался? Кто тебя сюда направил?
– Не знаю. Для меня все само по себе. А как там на самом деле было, тебе лучше знать, – с упреком глянул на Никиту Макс.
– Да вот не знаю. И с Гавриком у меня дел нет. И отель мне твой не нужен. Но кому-то что-то от тебя нужно. Поэтому тебя и подставили. Лариса на хозяйстве осталась?
– Ну да, на хозяйстве.
– Ты в зоне, а твой бизнес и деньги у нее.
– Да, я доверил ей все дела.
– А она удержит их?
– Ну, она в этих делах шарит. Я так не въезжаю, как она.
– Если Гаврик на нее наедет, она сможет отбиться?
– А Гаврик может на нее наехать?
– Ну, ты же здесь. И ее могут закрыть. С ней все, что угодно, могут сделать. Из-за твоих денег.
Тот же Гаврик и расправится с Ларисой, чтобы получить доступ к состоянию Макса. Она ведь и погибнуть может. Но ведь Лариса сама выбрала такую судьбу.
Вряд ли Макс тянул ее под венец насильно. Возможно, она предала Никиту еще тогда, когда жила с ним. Неужели она действительно усыпила его для того, чтобы покататься с Максом на «Порше», о котором, возможно, втайне мечтала? Если так, то Никита точно взрастил змею на своей груди.
Суслик – зверек, падла, наглый. Сам ничего не может, но рыло свое сует, куда его не просят. Потому и предстал Никита пред ясны очи лагерного «смотрящего».
Жора Золотарь хлебал чифирь в котельной жилой зоны. И Никиту этим «дегтем» угостил, все чин по чину.
– Значит, «бугром» ты у нас теперь на столярке? – издалека начал он.
– Зачем спрашиваешь, если знаешь?
Свита у Жоры серьезная – два, типа, авторитета с ним и три «быка», но Никиту это не напрягало. Если за спиной никто не маячит, то и бояться нечего. Да и не будет Золотарь спрашивать с него так строго из-за какого-то чушка. Ясно же, что Никиту на разговор из-за Макса выдернули.
– Да хочу знать, как ты, Гурьян, дальше жить собираешься?
– Нормально жить буду. Если что не так, к тебе за советом приду.
Золотарь «косил» под вора, но им не был. Ограбил человека по пьяной лавочке, в зоне сошелся с бандитами. Силы в нем хоть отбавляй, голова, худо-бедно, соображает, потому и набрался он со временем авторитета. В ожесточенной борьбе подвинул Гнута, занял его место. Ничего, справляется, и понятия имеет. «Малява» ему от коронованных воров пришла, одобряют они его власть, потому что беспредела в ней нет. «Малявы» этой, правда, и в глаза никто не видел, но никто не собирался ставить ее под сомнение. И Никите до фонаря, что там о себе выдумывает Золотарь. Для него главное, чтобы в зоне порядок был. Особенно это важно для него сейчас, когда под ним рабочая бригада.
– Ну, мужик ты с понятиями, не вопрос. Раньше ты сам по себе был, чего в «бугры» записался? – каверзно усмехнулся Жора.
– Я за рабочий класс.
– Сознательность проснулась?
– Типа того.
– За «обиженного» подписался, да?
– А кто Макса обидел? Суслик? Так он даже не разобрался… Беспределит Суслик. Я не знаю, что там у Макса произошло, но точно знаю, что был он с профессиональной проституткой.
– Откуда знаешь?
– Знаю. И проститутку эту знаю. И Макса на воле знал. Он сын моего босса. Фоган был большим человеком в Москве, его там все знали. Сначала я Фогана охранял, потом самого Макса. И Галку знаю. Он и раньше с ней спал. Она уже тогда проституткой была. Закинь удочки, Золотарь, пробей ситуацию, и про Галку узнаешь, и про Фогана. И про северо-западную братву. Это реальная сила. И Фоган был реально большим авторитетом.
