– Да, у меня с Ларисой Фогаревой были отношения.
– И эти отношения сложились еще до того, как ты сел. Но Лариса вышла замуж за Максима Фогарева.
– Вышла.
– Ты должен был его ненавидеть.
– Я умею прощать.
– Ты его простил и стал его телохранителем.
– Ну, в какой-то степени.
– Из колонии вы вернулись вместе.
– Ты отлично информирован, начальник.
– Информирован. И логически подкован. После смерти Фогарева его состояние перейдет к его вдове, на которой ты потом женишься.
– Ищете, кому выгодно убийство Фогарева?
– Ищу. Ларисе Фогаревой это выгодно и тебе.
– Боюсь, что логика тебя подвела, начальник. Максим поссорился с женой и отказал ей в завещании. Все свое состояние он переписал на… честно говоря, не знаю, на кого он его переписал, но точно не на Ларису. Но это можно узнать. Я дам вам адрес нотариуса, у которого он оформлял завещание. И номер его телефона у меня записан. Блокнот у вас в дежурной части…
Капитан сходил в дежурную часть, принес его блокнот, Никита нашел в нем адрес и номер телефона, и тот взял их на заметку. После чего задержанного сопроводили обратно в камеру.
Прошла целая ночь, прежде чем Никиту снова вызвали на допрос. На этот раз им занялся следователь. И начал он с вопроса о том, где может скрываться Лариса.
– А она скрывается?
– По всей видимости, да, – ответил мужчина с узким лицом и крупным кадыком на тощей шее.
– Ничем не могу вам помочь.
Никита объяснил, что фактически ничего не знает про Ларису. Да, последние три дня перед задержанием он провел с ней, потом она отправилась по делам, обещая скоро вернуться. Телефон ее не отвечал, он забеспокоился, отправился к ней домой, там его и взяли под руки.
– Претензий к следствию я не имею, – заключил он. – Но и вам пора честь знать. Вы же не собираетесь предъявлять мне обвинение?
– Пока нет. – Следователь карандашом почесал кончик своего длинного носа. – Но все может быть.
– У меня и в мыслях не было его убивать. И Лариса не та женщина, чтобы убивать своего мужа. Тем более у нее не было мотива.
– Скажите, а она знала, что муж переписал свое состояние… ну, скажем так, на третье лицо?
– Знала.
– И что она по этому поводу говорила?
– Она собиралась развестись с ним. Просто по-честному развестись.
– По-честному – это как?
– Она собиралась отсудить половину имущества. Это ее право или нет?
– Да, право она имеет… Насколько мне известно, вы не знали, на кого Максим Фогарев составил завещание.
– Не знал.
– Почему? Вы же вместе были у нотариуса, который составлял завещание?
– Да, но я не был доверенным лицом. Макс сделал все сам, без меня. И мне ничего не сказал. А зачем это мне надо?
– А если он завещал свое состояние вам?
– Он не мог этого сделать, – покачал головой Никита.
Он не претендовал на это состояние и не рассчитывал на него, но тем не менее разволновался. А что, если Макс вопреки всякой логике сделал его своим наследником? А ведь это миллионы… Но это и удавка на Ларису. И удар под дых ему самому. Ведь Лариса могла убить своего мужа, чтобы выйти замуж за него. Если так, то они были в сговоре. И попробуй докажи, что это не так.
– Почему?
– Нам обоим угрожала опасность. Меня могли убить так же, как и Макса.
– Вас пытались убить?
– Да, была попытка… Возможно, эти люди и расправились с Максом.
– Какие люди?
– Я не знаю.
– Но вы же кого-то подозревали?
– Нет. Мы терялись в догадках… – Никита не хотел ничего говорить про Ларису. Для нее их с Максом подозрения – даже не камень, а бомба в огород.
– Расскажите, как и где все это произошло.
Никита упираться не стал. Да и зачем, если он ни в чем не виноват? Главное, Ларису не упоминать, не наводить тень на ее плетень.
Но следователь сам сделал выводы.
– Насколько я понял, сразу после покушения Максим Фогарев отправился к нотариусу составлять завещание, из которого вычеркнул жену. Он подозревал ее в покушении на убийство?
Никита даже не знал, что сказать.
– И вас он в завещание не включил, – продолжал следователь. – Значит, он и вас в чем-то подозревал.
– Это все ваши домыслы.
– Это не домыслы, это подозрения.
– Но ведь не мне он свое богатство завещал. И не Ларисе.
– Не вам, и не своей жене, – кивнул следователь.
– Тогда какие к нам могут быть претензии?
– К вам лично, гражданин Гурьянов, претензий, может, и нет, но с Ларисой Фогаревой ситуация не такая уж и простая… От вас она вернулась домой, а когда исчезла, Максим Фогарев был уже мертв.
– Но ко мне какие претензии?
– Возможно, вы состояли в сговоре с Фогаревой.
– Я же говорю, это всего лишь ваши домыслы. И это не основание для задержания.
– Основание у нас есть. Вы же освобождены условно-досрочно, а при задержании оказали незначительное сопротивление сотрудникам полиции…
– Не было ничего такого!
– Не было доказательств, – усмехнулся следователь, – но и без них мы можем отправить вас обратно в колонию. Давайте так, чтобы у нас не возникло с вами проблем, Никита Евгеньевич, вы будете находиться в изоляторе временного задержания до тех пор, пока мы не найдем Ларису Фогареву.
– А если я не согласен?
– Тогда мы найдем способ вернуть вас обратно в лагерь.
У Никиты не было иного выбора, как согласиться, и, подписав протокол допроса, он отправился обратно в камеру. Но уже к вечеру следователь снова вызвал его к себе. Он извинился перед Никитой за свой к нему неправильный подход и освободил его под подписку о невыезде.
Подозреваемых в преступлении принято брать под стражу, чтобы они не ставили палки в колеса следствия, но Никита никому не мешает. И свидетеля он взял в оборот в нерабочее время. Леша Корякин посидел в пивном ресторане с друзьями, попрощался с ними и отправился домой. Никита присоединился к нему по дороге. Время позднее, половина первого ночи, аллея, по которой он шел, безлюдна, и, если вдруг что, на помощь потерпевшему никто не придет.
Парень остановился, учуяв опасность, угрожающе надвинулся на возмутителя спокойствия, но, узнав его, сдал назад.
– Поговорим? – хмуро спросил Никита.
– Тебе чего надо?
