Никита промолчал.
— Не уважаешь?! — возмущенно повела она бровью.
Никита взял бокал и налил себе.
— Не уважаешь… — вздохнула она, пытаясь разжалобить его.
Но Никита глыба, его с места не сдвинешь. Он ведь даже пить не станет, пока она не слезет с хромой кобылы.
— Как живешь? — спросила Саша, подставляя опустевший стакан со звенящими в нем кубиками льда.
— Хорошо.
— Лариса за Годовиковым замужем, да?
Она не была бы собой, если бы не знала, как и чем живет эта тварь. Размахнулась Лариса, расползлась на чужих дрожжах, миллиардами ворочает… Никите Саша готова была простить все, а эту стерву задушила бы собственными руками.
Не раз у нее возникала мысль прислать Ларисе киллера в подарок, чтобы день ее рождения стал датой смерти. Только вот смелости не хватало осуществить задуманное, ведь каждое действие рождает противодействие…
— Замужем.
— Как же так?
— Я ни о чем не жалею. — Никита мягко стукнул пальцами по ее бокалу, и она услышала легкий звон. То ли выпить он ей предлагал, то ли пытался обратить ее внимание на обручальное кольцо на пальце.
— Кто она?
— Самая лучшая женщина.
— Коротко и ясно… Давай выпьем за твою самую лучшую женщину!
Никита кивнул в знак согласия, они чокнулись, выпили.
— Теперь выпьем за меня!
Но Никита налил только ей.
— За меня, значит, пить не хочешь? А чем я хуже твоей Ларисы? — с вызовом спросила Саша.
— Ничем, — недолго думая, отозвался он.
— Это была борьба за существование!
— Да, в животном мире без этого никак.
— А ты не животное? Ты же пачками людей «мочил»!
— Это было в прошлой жизни.
— Ну да, ты такой чистенький, а я вся такая грязная, да? А может, я изменилась? Может, я теперь ангел с крылышками!
Какое-то время Никита напряженно смотрел на нее, затем вдруг скупо, но добродушно улыбнулся:
— Я рад тебя здесь видеть.
Саша подняла бокал:
— За меня?
Никита ничего не сказал, но чокнулся с ней, выпил до дна.
— Я ведь тоже замужем! — Она подняла правую руку, на пальце которой красовалось золотое кольцо с бриллиантами от Тиффани.
— Думаю, ты в моих поздравлениях не нуждаешься.
— Ну, я, может, и не отказалась бы, а вот Аркаша очень сильно обидится. Он тебя терпеть не может.
— Аркаша?
— Да, я вышла за него. Он сейчас в больнице, аппендицит у него. Завтра я пойду его проведать. Но это будет завтра… И это завтра нужно еще встретить. Как Новый год встретить, с шампанским и под бой курантов… — Саша выразительно посмотрела на Никиту, но тот сделал вид, что ничего не понял. — Ну, чего ты молчишь? — захмелело спросила она.
— Думаю.
— Думай… Ты думай, как я должна тебя ненавидеть. Я тебе глаза должна сейчас выцарапывать — медленно и с радостным повизгиванием, а я тут распинаюсь перед тобой!
Она поняла, что Никита не пойдет ей навстречу. Ни намеками его с места не сдвинешь, ни прямым текстом. И от осознания этого ей хотелось истерить и выть…
— Пошел вон! — взвизгнула она.
Никита кивнул и направился к двери.
— Пошел вон! И чтобы я тебя здесь больше не видела!
Никита ушел, и ей стало так одиноко, что хоть волком вой. И еще вдруг захотелось заполнить чем-нибудь опустошенные глубины.
Саша позвала телохранителя, и в номер тут же зашел Артем.
— Я думала, ты на яхте, — усмехнулась она.
— Зачем?
— Я же сказала, Лешу за борт, а борт у нас где?
— На яхте. А я ему просто морду набил, — сокрушенно вздохнул Артем.
— Морду набил? За что?
— Ну, он всякие гадости про вас говорил…
— И ты ему поверил?
— Нет.
Саша хотела сказать, что зря он не поверил, но передумала. Артем такой же рослый, как Никита, и даже, пожалуй, помощней, но как мало в нем было ядреного, настоянного на силе духа мужика. Нет, ничего, кроме разочарования, она от него не получит.
Саша вздохнула, подошла к окну, нажала на копку, и шторы быстро разъехались в стороны. Тучи на небе, море темное, будто свинцовое, может, потому и не заладилось у нее сегодня. А завтра яркое солнце разгонит тучи, приласкает их, и Никита перестанет хмурить свои черные брови. Завтра она сама приласкает его, снова позовет сюда, и он придет. Только вот ее телохранители будут его смущать. Да и зачем они ей?
— Правильно сделал. Не было ничего. Слабый человек слаб во всем, даже во лжи.
— Да Леша этот мне никогда не нравился, скользкий он… — Артем зажевал фразу, не в силах найти образ для сравнения.
— Скользкий как дерьмо. И тебе придется испачкать руки.
— В смысле?
— Я хочу, чтобы Леша замолчал. Навсегда.
— Теперь понял.
Артем тупил по мелочи, но в главном он соображал быстро. И главное, мог отыскать иголку в любом стоге сена.
— Знаешь, как его найти?
— Найду.
— Бери Олега, и вперед.
— А вы?
— Здесь есть кому обо мне позаботиться.
Артем ушел, и Саша отправилась в ванную принять душ. Не только горячая вода, но и мысль о завтрашнем дне согревала ее. И пусть гора не хотела идти к Магомеду. Что ж, есть гора, которую Саша не собиралась обходить…
Глава 25
Берешь волшебный порошок, вдыхаешь его полной грудью, и злые чары исчезают во тьме, которая уступает место яркому радужному свету. Так записано в учебнике практической магии, но не всякому дано прочитать эти строчки. Тут сначала нужно войти в фазу просветления, и здесь как раз-то и нужен волшебный порошок…
Лариса выстелила банковской карточкой дорожку из кокаина, приставила к стартовой черте трубочку, скатанную из стодолларовой купюры. Но тут вдруг появился злой волшебник и своими чарами опрокинул столик с чудесным снадобьем…
— Может, хватит?!
Какое-то время она зло смотрела на мужа, затем вдруг рассмеялась. Миша, конечно, умел нагонять тучи, только ей почему-то не страшно. Вот если бы на нее наехал Никита…
Пусть только попробует Миша схватить ее за шкирку и поставить под ледяной душ, она ему все волосы повыдергает. Но если это сделает Никита…
— Совсем с катушек слетела!
Именно так сказал бы ей и Никита.
