— Секс. Ему всегда нужен был от меня только секс. — Елена вдруг поняла, что ее бросило в краску, но ничуть не смутилась.
— Но в его требованиях этого не было. — Вместо нее смутился Кириллов, хотя внешне это ни в чем не выразилось.
Он умел держать себя в руках, но Елена чувствовала его настроение.
— Не было. До тюрьмы Морж мне прохода не давал, а после — как отрезало.
Елена вспомнила, как она сидела в остывающей ванне, а Морж наезжал на нее. Он ведь даже не пытался к ней приставать. Сунул руку в воду, чтобы напугать ее и посмеяться, но ведь это пустяк.
— Я не знаю. Может, он теперь на мальчиков переключился? — Она пожала плечами.
Но Кириллов, похоже, не услышал ее.
— Вы Моржакова когда в последний раз видели? — в раздумье спросил он.
— А когда стреляла в него, — сказала она, щелкнув пальцами по горлышку бутылки.
— И все, больше не встречались? — Кириллов послушно плеснул в бокалы.
— Нет.
— Перед тем как уехать сюда, он вам только звонил?
— Да, только звонил, а на глаза не показывался.
— А здесь?
— Звонил, но прислал ко мне Михайлова. А что?
— Нет, ничего. — Капитан пожал плечами.
— Думаете, что его не существует? — спросила она.
— Как это не существует? — удивился он.
— Я подумала, что он на глаза не показывается.
— Почему?
— Вот я тоже голову ломаю. Но по телефону говорил он, в этом я не сомневаюсь. Голос и имитировать, наверное, можно. Но энергетику не подделаешь. Я ее чувствовала. Это какая-то потусторонняя сила. — Елена махом осушила бокал, не дожидаясь Кириллова.
Она выпила, затем спохватилась и виновато глянула на него. Как можно кого-то испугаться, если рядом такой крутой мужчина?
— Но ведь на глаза он не показывается. Может, вы изуродовали его, когда стреляли?
— Как можно изуродовать урода? — Она усмехнулась.
— И все-таки…
— Нет, я в лицо ему не стреляла. Может, у него ноги отнялись?
— Это вряд ли. — Кириллов мотнул головой. — Михайлов не нянька, чтобы носиться с ним. Да и Ковальков сказал бы мне об этом. Я побеседую с ним. После нашего с вами разговора у меня появилось много вопросов к нему.
— А ко мне? — Елена кокетливо провела пальцами по волосам.
— К вам вопросов нет.
— Совсем?
— Меня ваши московские проблемы не интересуют. — Капитан покачал головой. — Что бы вы там ни натворили. А в том, что погибла Белозерова, вы не виноваты. Поэтому и вопросов к вам нет.
— Вы в этом уверены?
— А вам нужны вопросы?
Елена вовсе не хотела, чтобы Кириллов лез в ее прошлое, но все-таки в душе женщины колыхнулась обида. Неужели она ему так неинтересна, что у него нет к ней вопросов?
— Мне защита нужна. Вдруг Морж со своими ушлепками снова сунется?..
— У вас есть водитель.
— Я его уже отпустила. Вы не проводите меня домой?
Она поняла, что порядком захмелела, но это ее не пугало. Душа Елены запела и заплясала, когда Кириллов согласился взять над ней шефство. Хотя бы на один вечер.
Глава 14
От хорошего коньяка голова не болит. Если принимать его в меру. Матвей вчера и не собирался напиваться. Он ведь находился на службе. Совсем не важно, что Елена спит у него под боком. Он и сейчас при исполнении.
Вдруг Моржаков и Михайлов где-то рядом? Им ведь нужна эта женщина. Может, они собираются прийти за ней? Если так, то Матвей должен быть начеку. Ствол у него под подушкой, рука твердая, а сознание ясное.
Суббота сегодня, у Елены выходной, а ему в любое время могут позвонить и выдернуть на убийство. Кроме того, у капитана Кириллова есть срочная работа.
Но вызова пока нет, а внеплановая работа лежит в постели и уютно сопит в две дырки. Ее нужно охранять, и пусть кто-нибудь скажет, что это не так.
Матвей поднялся, сунул ноги в тапки, смахнул со спинки стула халат. Квартира у него небольшая, однокомнатная, до ванной рукой подать, и кухня совсем рядом. Это в доме у Елены до всех этих удобств топать и топать. Но к ней он не поедет, не для него это все. Да Матвей и не претендует ни на что. Секс — это вовсе не повод для серьезных отношений.
Он принял душ, встал к плите. Только когда яичница была готова, на кухню пожаловала Елена. Волосы уже уложены, глаза подкрашены, губы напомажены. Вроде бы женщина и привела себя в порядок, но вид у нее все равно был помятый. Свой костюм она не трогала, надела мужскую рубашку на голое тело. Только ее и ничего больше. Матвей не любил и не носил длинные сорочки.
Женщины обожают наутро надевать рубашки мужчин, с которыми у них прошлой ночью был секс. Матвей давно это заметил. Права на данного субъекта они еще не предъявляют, но уже считают его своим. А там и до ее зубной щетки в стаканчике недалеко.
Впрочем, вряд ли у Елены возникнет желание после своего дворца переехать к нему в хижину. К ней он перебираться не собирался. Значит, ему не придется ничего выдумывать, чтобы расстаться с ней.
— Яичница? — спросила Елена, с конфузливой улыбкой глядя на него.
Она понимала, что не должна была надираться вчера до состояния нестояния, но раз уж это случилось, то нечего рвать на себе волосы. Елена не собиралась ни в чем обвинять Матвея, хотя он и воспользовался ее слабостью.
А как этот капитан мог устоять перед настолько красивой женщиной? Он же мужчина, а не пень трухлявый. Тем более что Елена напросилась к нему домой еще до того, как у нее отключилась голова.
— Она самая.
— Ничего у тебя квартирка, — сказала она.
— Издеваешься?
— Ни грамма. Неважно, где человек живет, главное — как. — Елена хотела сказать еще что-то, но поморщилась от боли.
В состоянии тяжкого похмелья даже слова даются нелегко.
— Не умничай.
Он взял ее за руку, подвинул стул, усадил за стол, поставил перед ней тарелку с яичницей, достал из холодильника банку пива. О себе Матвей тоже не забыл. Сам он отхлебнул прямо из банки, а Елене налил в кружку.
— Я не буду, — заявила она и покачала головой.
— Почему?
— Нельзя опохмеляться. Так можно и спиться.
— Вчера надо было думать. Пей!
Она зажмурилась и сделала глоток, второй, третий, четвертый. Глаза Елены раскрылись, на лице заиграла улыбка.
Матвею даже пришлось отобрать у нее кружку.
— Закусывать надо! — Он вложил ей в руку вилку.
