Говоря это, Гофман вновь пристально смотрел на Роенко. Сообщение о смерти адвоката для Сергея стало неожиданным. Из слов Гофмана получалось, что и он, Роенко, и Хан встретились после убийства каждым из них своей персональной жертвы. Да, слишком уж круто закрутил игру Гофман.
Получив инструкции Гофмана, майор милиции Валентин Волков сразу же доложил о них своему начальнику, полковнику Костычеву.
Сопоставив полученные данные, особенно факт убийства адвоката Огаревича, полковник окончательно пришел к выводу, что «уважаемый» Эдуард Генрихович решил скрыться. И скрыться сегодня же днем, не дожидаясь нападения Гурама. Следовательно, настало и для него, полковника милиции Костычева, время активных действий!
— Валентин! — обратился он к Волкову. — Срочно собери группу захвата и к 18.00 начинай ее переброску к усадьбе Гофмана. Но блокировать объект только после того, как на него будет совершено вооруженное нападение. Когда две банды схлестнутся между собой, ты бери их в кольцо и начинай вариант «Торнадо». Непосредственно руководить операцией буду я, на месте — ты.
— Тотальное уничтожение?
— Да!
— Для этого случая, Павел Егорович, нужен письменный приказ генерала.
— Знаю! Это моя забота! Я получу приказ, но, когда две группировки вступят в смертельную схватку, они чью санкцию будут требовать? Ты вступишь в бой в финальной его части. Остатки банд, уверен, окажут яростное сопротивление. Что будешь вынужден сделать ты? Только одно — вести огонь на поражение. Это я насчет разного рода формальностей.
— Я понял, товарищ полковник!
Майор вышел из кабинета. Полковник вышел из него через полчаса. Он прошел в сквер, набрал номер.
— Слушай и запоминай! Поздним вечером или ночью люди Гурама атакуют ваш гадюшник. Ты сиди, не высовывайся. Приготовь снайперскую винтовку. В определенное время место боя блокируют силы милиции. Старшим у них будет майор Волков, помнишь такого?
— Помню!
— Так вот, в общей кутерьме ты обязан убрать его. Понял? Совсем убрать! Иначе я уберу твоего внука, а тебя самого отправлю догнивать на зону. Вопросы есть?
— Нет!
— Молодец, садовник! Выполнишь задание, в обиде не будешь. Слово офицера.
Следом набрал служебный номер начальника райотдела милиции, чей наряд освободил заложников в Заречном.
— Это полковник Костычев.
— Слушаю вас, Павел Егорович!
— У тебя там твой доблестный лейтенант, тот, что отличился на хуторе, чем занят?
— Сергушин?
— Да!
— Отдыхает он сегодня.
— Отдыхает? Это хорошо! Надеюсь, дома?
— Наверное!
— Ты вот что, давай-ка вызывай его в отдел. Скоро я подъеду, он мне будет нужен. Этот Сергушин из местных?
— Местный!
— Отлично! Вызывай! А выходной предоставишь позже, понял?
— Так точно! Когда вас ожидать?
— Через час-полтора! Кстати, оружие в Заречном обнаружили?
— К сожалению, нет. Все перерыли, но… Чертовщина какая-то!
— Чертовщина, говоришь? Ну, ладно!
Костычев отключил связь. Вернулся в здание управления, приказал:
— Машину ко входу!
На служебной «Волге» Костычев добрался до дома. Машину отпустил. Зашел в квартиру. Переоделся, надел бронежилет, в кейс уложил автомат с укороченным стволом и складывающимся прикладом — «АКСУ», два полных магазина к нему. В обычный целлофановый пакет положил сильный армейский бинокль и прибор ночного видения последней модификации. Экипированный таким образом, вышел из дома, прошел до гаражного комплекса, откуда выехал на вишневой «Ниве». Подъехал к дому, где проживала подруга капитана Роенко, Ольга Васильевна. Ольга открыла сразу, не спрашивая, кто пришел к ней.
— Здравствуйте, Ольга Васильевна!
— Добрый день, — непонимающе и немного тревожно посмотрела она на полковника, едва узнав того в штатском.
— Разрешите войти? На одну минуту. Есть очень важный для вас и для Сергея разговор.
— Проходите!
— Узнали меня? — спросил полковник.
— Да! — коротко ответила женщина.
Костычев прошел в коридор.
— А помните, уважаемая Ольга Васильевна, мы с его командиром искали его, когда приходили к вам?
— Помню. Но его действительно тогда не было дома.
— Возможно, но он же появлялся позже? Вы наверняка говорили ему о нашем визите. Почему же он не пришел, хотя бы к своему командиру? Тогда все было бы по-иному.
— Что-то случилось? — замерла Ольга в ожидании роковой вести.
— Случилось! Сергей говорил вам о том, что я предлагал ему сотрудничество со мной?
— Нет!
«Молодец», — про себя подумал полковник. Сказал же:
— А я ведь предлагал ему совсем недавно свою помощь! Не согласился. Не поверил. И натворил дел!
— Но что произошло?
— Непредвиденное и неприятное. Сергей Роенко сегодня утром при попытке его задержания оказал яростное сопротивление сотрудникам милиции. Настолько яростное, что взял в заложники офицера, грозя убить его, если мы не выполним ряд его условий. Скажу сразу, условий для нас неприемлемых. А это означает одно: он будет попросту уничтожен.
Ольга вскрикнула, прижав ладонь ко рту.
Костычев, не обращая на нее внимания, продолжал:
— Но я не хочу кровопролития, поэтому и приехал к вам. Я хочу, чтобы вы поехали со мной к нему и попытались бы уговорить Сергея сдаться. Тогда участь его намного облегчится, не говоря о том, что ему будет сохранена жизнь. Если вы и сейчас мне не верите, ради бога! Можете остаться дома! Я ни на чем не настаиваю.
— Я еду с вами!
— Другого ответа, признаться, и не ожидал. Жду вас в машине, во дворе. С собой ничего брать не надо. По дороге проинструктирую, как вы должны будете себя вести! Хотя, думаю, сердце вам само все подскажет.
— Я быстро!
Полковник спустился во двор, сел в машину. Женщина подошла через считаные минуты. Костычев откинул переднее сиденье вперед, пропуская Ольгу на заднее. Она села и успела увидеть перед собой баллончик. Из которого вдруг ударила мощная струя газа. Сознание женщины помутилось, она откинулась на подголовник. Полковник нагнулся через сиденье к ней, задрал одежду на руке, достал из «бардачка» наполненный шприц, сделал укол.
— Поспи пока, милочка! До тебя еще дойдет очередь!
Он вышел из машины, уложил Ольгу на заднем сиденье и снова сел за руль.
Костычев вывел автомобиль из города и направился в райцентр, где его уже ждал, как и обещал, начальник местной милиции лейтенант Сергушин.
