– Информаторы у нас есть. Может, они сообщат, – сказал капитан. – Или из больницы сигнал придет, если она ранена. Не переживай, парень, найдем твою Риту. Значит, Балаган на Медяка мог наехать?
Это вопрос интересовал Ярмольцева больше всего, и это меня не удивляло. Ему киллеров нужно найти, а Рита для него – второй план, при всех к ней симпатиях. Да там дело не столько в них, сколько в деньгах. На мафию мужик работал и не особо скрывал это. Интересный он экземпляр, но времена нынче такие, что ничему нельзя удивляться.
Ярмольцев спрашивал меня, как найти Балагана, но я ничем не смог ему помочь. Во-первых, и без того много сказал. Во-вторых, я знал только ресторан, где можно было найти Яшу, но вряд ли он сейчас там. Если Балаган наехал на Медяка, то уже сменил место своего обитания. Если, конечно, Медяк реально тот черт, которого следует бояться.
Глава 26
Тепло в подвале – трубы от АГВ греют, и еще одеяло у меня пуховое. Шуба, вязаные гольфы, чтобы ноги не зябли. Тепло здесь, сухо, но не уютно. Из удобств – только бутылка с водой и ведро в качестве отхожего места. А накормить меня обещали только вечером, когда вернется Медяк.
Окна в подвале маленькие, через них во двор не выберешься, а дверь железная – ее не выбьешь. Меня даже никто не охранял. Я постоянно ломала голову над ситуацией, в которой оказалась. Я же знала, куда уехал Медяк, и понимала, чем все это могло закончиться. Хорошо, если его менты повяжут, он тогда сможет сказать, куда меня запихал. Вдруг Медяка убьют, а вместе с ним погибнут и люди, которые знают, где я? Если так случится, то я умру здесь от голода. А если еще и АГВ отключится, то и от холода.
Но если Медяка убьют, то я никогда не увижу его постылую рожу. Лучше загнуться здесь, чем терпеть такие унижения.
Его могли арестовать, расколоть на признание. Допустим, он рассказал, как я заказывала ему Мещеру и приговорила Жульена. Тогда мне тоже светит срок. Но уж лучше в тюрьму, чем жить с этим выродком.
Я уже смирилась и со смертью, и с тюрьмой, морально приготовилась и к тому, и к другому, но Медяк нагло посмеялся надо мной. Он вернулся живой и здоровый.
Сначала я услышала над головой шаги, голоса. Только затем, не раньше чем через час, открылась дверь.
– Жрать будешь? – глянув на меня пьяными глазами, спросил Медяк, весь возбужденный, губы кривятся в каверзной улыбке.
– А повежливей нельзя?
– Значит, будешь. – Он ухмыльнулся и потащил меня наверх, на кухню, где стоял стол, заваленный объедками.
Сначала Медяк со своими разбойниками поел-выпил, только затем дошла очередь до меня. Они нарезали крупными кусками сыр, колбасу и сало. Еще рыбные консервы и много пива – вот и все удовольствие.
– Выпьешь? – Медяк бросил мне банку.
Но у меня не было никакого желания рисоваться перед ним, поэтому она пролетела мимо.
– Выпьешь? – Голос у него загрубел, загустел.
Он взял в руку банку, подбросил ее, поймал, только затем швырнул в меня. Медяк метил в голову, поэтому мне пришлось уворачиваться и ловить банку, чтобы не прилетела следующая.
Банку я поймала, но не удержала матерное слово. Его глаза налились кровью.
– Что ты сказала?
– Тебе послышалось. – Я открыла банку, сделала несколько глотков.
Вроде бы Медяку нравилось, когда я огрызаюсь, он сам об этом сказал, но, глядя на него, я так не думала. Не в том он сейчас настроении, чтобы ему можно было перечить.
– Почему не спрашиваешь, как съездили?
– Как съездили? – Я пожала плечами.
Все равно, смог он отомстить Балагану или нет. Мне бы сейчас душ принять или ванну, но я боялась попросить об этом. Не хотела, чтобы Медяк вломился ко мне со своей похотью наперевес. Он, конечно, мог надругаться надо мной прямо здесь и сейчас, но я все равно боялась его о чем-то просить.
– Да никак! Засекретился Балаган. Значит, он это был, если зашифровался!
– И что теперь?
– Да есть у нас одна зацепка. Сейчас отдохнем чуток и поедем. Расслабимся, да?
Нетрудно было понять, с кем и как он собирается расслабляться, и мне вдруг захотелось взвыть от отчаяния.
– Отдыхай.
– Без тебя не выйдет.
– Поесть дай.
– Давай быстрей!
– Да пошел ты!.. – вырвалось у меня.
– Что ты сказала? – Он грубо схватил меня за горло.
– Пошел в задницу! – прохрипела я.
Почему я должна терпеть его мерзость, если у меня был выход. Пусть убьет, похоронит заживо – мне все равно!
Он размахнулся, чтобы ударить меня, но на кухне вдруг появился Гошак с перебинтованной головой.
– Там Ярмол подъехал, – с насмешкой глянув на меня, сказал он.
– Кто? – Медяк взвыл от возмущения. – Как он узнал, где мы?
– Надо выяснять, – заявил Гошак и пожал плечами.
– Бардак!
– Он там один, чисто поговорить хочет.
– Хорошо. С Риткой побудь. Руками не трогать! – Медяк ухмыльнулся.
Когда-то я была Марго, а сейчас просто Ритка. Козел он, этот Медяк! Я тоже хороша, позволила себя укротить. Но ведь объезженная лошадь может стать дикой и вырываться на волю. В душе я хочу летать, а не ползать.
Медяк ушел, а Гошак протянул мне леденец.
– Сосалку будешь? – с плохо скрытой усмешкой спросил он.
Одной рукой я взяла конфету, а другой показала на свободный стул возле себя. Гошак ухмыльнулся, стал садиться, но стул вдруг отлетел в сторону, и он задницей ухнулся на пол. Я ударила его ногой в грудь, и парень улегся на спину.
Сзади кто-то сдавленно засмеялся, поэтому я не стала забирать у Гошака оружие, хотя и хотела это сделать.
Я всего лишь засунула ему в рот конфету, стукнула его ладошкой в лоб и заявила:
– Отсоси сам! – Я резко поднялась и отошла в сторону, пока не прилетела сдача.
Гошак вскочил и замахал руками, прямо как подстреленный петух – крыльями. Но тронуть он меня побоялся. Во-первых, Медяк не велел, а во-вторых, я и сама могла отгрузить ему люлей.
– Ты, в натуре, Марго!.. – в замешательстве проговорил запыхавшийся парень.
Я усмехнулась. Ну вот, я уже и Марго. Жаль, что Медяка так легко на обе лопатки не уложишь. Не той он комплекции, хотя постараться можно. Точный удар в горло, затем в пах, после чего – коленкой в нос. Только вряд ли я стану после этого для него Марго.
Но я в любом случае должна была убить этого подонка, отомстить ему за Лешу и за себя. Я ненавидела Медяка, но сейчас не время выпячивать свои чувства.
– Чего там Ярмолу надо? – деловито спросила я, небрежно глядя на Гошака.
