И из этой реликтовой тишины гор, стоящих здесь так же, как миллионы лет назад, еще до начала времен человеческих, странно было очутиться через считанные минуты на побережье, в уюте перетекающих один в другой городков, в кипении розовых цветов, оазисах пальм, банановых и апельсиновых рощиц, узких чистых улочек, где средневековые мрачноватые церкви соседствовали с мрамором и стеклом отелей, несущих на себе печать пресловутого «высшего европейского стандарта».
Впрочем, из горных высей мы спускались на уровень моря в сопровождении еще одного персонажа, усугубившего амортизацию труженика «Мерседеса».
На смотровой площадке у подножия заснувшего вулкана нам предложил услуги частного фотографа бородатый, небрежно одетый человек с «поляроидом», в котором узнался бывший матрос Советского Краснознаменного Флота Вася.
– И в раю надо работать! - посетовал он по окончании первоначальных восторгов, связанных с нежданной встречей. - Щас, отщелкаю расходный материал, и я ваш!
Двумя часами позже, сидя на открытой террасе ресторанчика и запивая кровавый стейк темно-вишневым тинто, Вася повествовал о своих зарубежных похождениях.
– Значит, так, братцы, Флорида - это не сахар! - говорил он, мотая курчавой, давно нестриженной шевелюрой. - Она издалека привлекает, одно название чего стоит, а вот вблизи… Жарища, в домах не кондиционеры, а во-от такой толщины трубы с фреоном, иначе - не выжить! Все коттеджи сетками накрыты: москитов там - сотни разновидностей! В реках - крокодилы, в океане - акулы. Тьма кубинцев, все бандиты. Били меня… за купюры. Потом увели блондинку. А потом меня муравей укусил - нога стала как у слона. Все бабки на лечение отдал. Правда, паспорт себе там купил. У мафии. На чужое имя, но с покойником этим… мы как близнецы! Ну, и с документиком - в Берлин! В прохладу!
Из дальнейших Васиных слов следовало, что, поставляя продукты питания в военторг Советской Армии, он заработал хорошие деньги, потом получил предложение поехать сюда, на Тенерифе, в качестве охмурителя российских туристов на предмет продажи им «тайм-шер».
Прибыв на остров, Вася развил вулканическую деятельность на новой стезе бизнеса, однако отечественный турист на наживку покупки недель отдыха в отелях клевал вяло, и потому пришлось Василию открыть самостоятельное дело, приобретя катер и два водных мотоцикла, которые он сдавал на пляже в прокат.
Полиция к Васе не цеплялась, налоги он не платил, а на редкие домогания представителей властей отвечал, что, дескать, мои мотоциклы, кому хочу, тому и даю кататься.
Все шло замечательно, покуда два пьяных немца не сумели поделить между собой океанский простор, совершив обоюдное столкновение на быстроходных аппаратах, приведшее и седоков, и аппараты в негодность.
Всю имеющуюся наличность Вася потратил на отмаз от рьяно взявшейся за дознание полиции, обнаружившей к тому же на бездыханных седоках спасательные жилеты авиакомпании «Иберия», которые Вася спер из самолета по дороге из Штатов в Испанию.
Ныне Вася жил на своем катере, оснащенном мощным двигателем системы «ямаха», ловил тунцов, продавая их в рестораны, и подрабатывал с помощью «поляроида» у живописных склонов вулкана.
– Наш человек! - заметил Вова, выслушав рассказ соотечественника.
– А вы тут чего? - спросил Вася. - Отдохнуть или как?
– Дело у нас, - сказал я. - Но не здесь, на Фуэртевентуре. Бывал там?
– Довелось, - кисло ответил товарищ.
– А почему нет энтузиазма в голосе?
– Планета Марс, - сказал Вася. - Один дождь в год, ландшафт катастрофический, вода стоит дорого, приходится опреснять морскую, а опреснители, как и электростанции, работают на нефти, что тоже, как понимаешь… Местные говорят: у нас тут рай бесполезного и ад полезного. Ну, все, естественно, привозное. Но свой кайф там тоже имеется. В смысле экзотики. Недаром на Канарах «Звездные войны» снимались. А живут там, кстати, толстосумы из Англии и Германии. У них даже отдельные поселки, куда испанцы - ни ногой. А вам-то что там ловить?
– Ну… есть дело, - осторожно сказал Сергей.
– Может, и я впрягусь? - предложил Вася. - Глядите… Катер вот у меня…
– Катер - штука пользительная, - согласился папаня.
– Конечно, - сказал Вася. - К тому же, как говорится, маленькая пиписочка, но своя - вытащил и, значит, пописал…
– Обсудим. - Я встал из-за стола, решив совершить в ожидании десерта променад по пляжу, возле которого располагался ресторан.
Скинув ботинки, ступил на черный, в блестках обсидиана вулканический песок, перешедший в наст серой и бурой пемзы, окатываемой легкой волной. Выйдя на причал, глядя на стаи рыб в колышущейся прозрачной воде под сваями, я, опьяненный вином и воздухом вечной здешней весны, с трудом представлял себе грязные сугробы сумрачной Москвы, оставшиеся словно в другой, привидевшейся жизни.
Неужели все это было? Офисы, бандиты, суетящийся меркантильный Соломоша…
Я еще некоторое время постоял у естественного аквариума, наблюдая за рыбками, скользкими юркими крабами и черными кактусами морских ежей, прилипших к прибрежным валунам, а после, возвращаясь к ресторану, машинально зашел под прозрачный колпак, установленный над телефонным агрегатом. Опустил в прорезь пару монет.
– Хэллоу? - ответил знакомый вкрадчивый голос моего американского партнера.
– Чего же ты смылся, Соломоша? - спросил я, туманным счастливым взором обозревая океанскую даль, над которой висел, тяжело и стремительно опускаясь в воду, громадный оранжевый таз африканского солнца.
– Ты откуда, Гарри?
– Из Африки, - сказал я. - Ну, что скажешь?
– В Америку не собираешься?
– Ни в коем случае.
– Ты извини, Гарри, но ты же понимаешь…
– Значит, с Россией завязано, да?
Ответить Соломон не успел. Лимит оплаченного времени закончился, и связь прервалась.
Собственно, все и без его слов было ясно. И даже без этого ностальгического звонка.
Прошлая жизнь кончилась. Новая начиналась. Вот и все.
И за нее, новую, следовало выпить с обретенными компаньонами чистого рубинового вина Испании. Под африканскими фиолетово темнеющими над океаном небесами.
ЧЕЧЕНСКИЙ СЫСК
В Москву Аслан и Джамбик прилетели самолетом компании «Красноярские авиалинии», взяв самые дешевые билеты.
Из общака им не выделили ничего, молчаливо дав понять, что расходы на розыски стукача должны понести провинившиеся исполнители заваленной операции.
Кроме того, Аслан и сам уяснял, что, заикнись он о каких-либо командировочных, не сносить ему головы: подобную просьбу дядя воспринял бы как хамство и, маскируя свою клиническую жадность «понятиями», привычно бы самоуверился в такой версии, введя себя в праведное исступление, способное закончиться Бог весть какими оргвыводами.
