– Нельзя нам на похороны, Василий, – после некоторой паузы сообщил Рудин. – Там же все будут – сам понимаешь…
– А кто говорит, что вам надо в процессии участвовать? – не поднимая взгляда, буркнул егерь. – Кладбище за городом, кругом осинник. Втихаря подкрадетесь издали, посмотрите – бинокли есть у вас. Как все разойдутся – проститесь… Грех не проститься с другом. Не по-христиански. Не по-человечьи…
Парни смущенно переглянулись. Масло пожал плечами и продолжал метать за обе щеки. Соловей застыл с открытым ртом – с надеждой смотрел на Рудина, ждал, когда голова команды выдаст решение. Масло холост, ему нет смысла торопиться на встречу с опасностью – может вечно сидеть в благоуханном лесу и наслаждаться прелестями природы. У Соловья в городе осталась жена с трехлетним сыном. Предусмотреть действия противника на сто процентов, конечно, нельзя, но вполне может быть так, что в данный момент во дворе хибары, которую снимает его семья, сидят с пяток крепкоплечих хлопцев с волчьими взглядами – ждут, когда заявится отец семейства со товарищи. А может, не просто ждут. Указаний на этот счет, естественно, никто не давал, но жена Соловья – ладная пригожая молодуха, так что…
– Или вы тут вечно торчать собрались? – ворчливо продолжал Василий. – Менты искать этого вредителя за вас не будут – я вам точно говорю. А под лежачий камень вода не течет…
Рудин не собирался торчать в заповеднике вечно. В свое время он прочитал немало детективов, в которых лихие герои проводят на свой страх и риск собственное расследование. Успешно ищут тех, кто их подло подставил, решительно расправляются с несметными полчищами врагов – одним словом, восстанавливают справедливость. Правда, у этих самых героев, по прихотливой воле автора, внезапно невесть откуда появляются суперсовременные средства связи и разнообразные технические приспособления.
Рудин же просто не знал, с чего начать. Он мог с успехом потягаться с детьми асфальта вне городских условий и наверняка со своей командой перебил бы целую роту бандитов и уголовников, если бы те организовали боевые действия на пустошах промзоны. Средства связи имелись: мастер на все руки, Соловей соорудил из подручных материалов зарядное устройство и восстановил аккумуляторы двух изъятых у Улюмовой бригады «Моторолл». Оружие тоже было – как длинноствольное, так и игрушечные пукалки с глушителями, позаимствованные у того же Улюма. Проблема заключалась в том, что в настоящий момент активно мочить всех совершенно не было нужды. Нужно было искать вредителя, заварившего всю эту кашу, причем найти как можно скорее, пока тот не натворил еще каких-нибудь пакостей, другими словами, организовывать оперативно-розыскную работу на обширной территории и в сжатые сроки. А этому Рудина никто, увы, не учил. Весь его поисковый опыт в населенном пункте заключался в навыках работы с четвероногим помощником по выборке предметов, занюхивании проб воздуха, следовой практике… Но этот опыт в данном случае не годился: коварный вредитель не пожелал указать объект, куда можно прийти и взять пробу его запаха…
– …Минимум пять проскоков, – продолжал развивать свою мысль Василий, доставая из висевшей на столбике планшетки карту области и раскладывая ее поверх неубранного стола. – Вот тут, тут… – он указал заскорузлым ногтем, – неглубокие протоки. «Нива» вброд пройдет – я тебе точно говорю. Где хотите, там и проскакивайте. А через протоку переехал – весь город твой, хоть кругами выписывай. Менты вас не ищут – пока. Остановят, бабки дадите – у вас есть…
Рудин вновь поймал выжидающий взгляд Соловья и вдруг подумал об Алисе. Конечно, никто не подозревает об их отношениях, а она не такой человек, чтобы с ходу заявлять в милицию о его пропаже. Но кто его знает… Школа под наблюдением – две тысячи процентов. К каждому клиенту, который в течение двух дней приходил по расписанию на тренировки, соглядатая, естественно, не приставишь, однако…
– Езжай на «уазике», Василий, – принял решение Рудин. – «Ниву» оставь – мы тоже поедем. Но, сам понимаешь, несколько позже. Правильно говоришь – надо проститься с другом.
– Давно бы так, – повеселел Василий – посветлел ликом, испытующе оглядел гостей. – А то насупились, молчат… Нет, ты не подумай чего плохого – не гоню. Избави Бог! Но ты сам посуди: вы тут сидите, а он, падла, ходит, улыбается – думает, всех наколол… Ловите его, пацаны, я все отдам, чтобы ему в глаза посмотреть! Что от меня зависит – пожалуйста, жизнь положу. И эта тачка бандитская мне даром не нужна, можете ее толкнуть – лишь бы для пользы дела…
Парни многозначительно переглянулись и хмыкнули. Василий – непорочное существо – рассуждал о вещах, природа коих ему была абсолютно недоступна. Улюмовский «Чероки», на котором беглецы приехали в усадьбу, был надежно припрятан в километре отсюда, в лесной глуши. Несмотря на то что джип пребывал в прекрасном состоянии, Рудин сказал Василию, что дарит ему эту «рухлядь», и рекомендовал использовать ее на запчасти. Пытаться толкнуть машину большого бандита в пределах области было бы равносильно самоубийству, а угнать ее за эти самые пределы – верх авантюры. На первом же стационарном посту ДПС притормозят, задержат и настучат куда следует.
– «ИЖи» возьмем? – деловито поинтересовался Соловей, у которого заметно поднялось настроение.
– Бинокли, станции – и все, – отказался Рудин от заманчивой перспективы. – Нам нужно розыском заниматься, а не снайперскими играми.
– А ежели вас прищучат где? – неожиданно вмешался Василий. – Один шустрый со стволом подскочит и повяжет всех, как кутят… Не, не дело, Серый. Хоть пистоли возьмите!
– Масло, пукалки припрячь под сидушку, – не стал спорить Рудин. – Мочить, конечно, никого не будем, но… мало ли что…
…Процессия получилась гораздо более пышной, нежели того хотели ее устроители. Колонна, состоявшая из полутора десятков автомобилей и четырех микроавтобусов «Форд» (для представителей фармацевтического комбината), стартовавшая от усадьбы Толхаева, по дороге к кладбищу превратилась в длиннющий разноцветный автопоезд. Многочисленные друзья и приятели Григория, желая проводить хорошего человека в последний путь, присоединялись к шествию: некоторые дисциплинированно пристраивались в хвост, а иные, памятуя, очевидно, о страсти усопшего к лихачеству, ввинчивались штопором меж чинно следовавших авто, создавая сумятицу и неразбериху. Перед лакированным катафалком медленно двигался парадный «Линкольн» Саранова, в котором сидели сам Саранов и Улюм, ради такого случая приодетый в цивильный костюм. Правая половина лица большого бандита изрядно опухла – Саранов, изредка поглядывавший на соратника, корчил не приличествующие случаю гримасы, которые с равным успехом можно было трактовать и как попытку скрыть усмешку, и как позыв к скорбным рыданиям. Впрочем, никто и не пытался трактовать: вожди сидели сзади, кроме водителя, в «Линкольне» никого не было. Метрах в двадцати пяти перед головной машиной шествовал эскорт из двух гаишных «Фордов» и шести мотоциклов с мигалками – якобы для обеспечения безопасности движения.
Примерно в это же время из Северо-западного района выдвинулась еще одна процессия. Это шествие было более чем скромным: пять грузовиков с расшпиленными бортами, на каждом из которых стоял открытый гроб, несколько легковух сзади, набитых уголовным людом, и диссонирующий с общим смыслом картины скромной криминальной скорби шикарный джип «Ниссан» с запоминающимся номером 777, в котором находился Вор с персональным водителем-порученцем Ромой.
