– Пойдет, – одобрил Рудин. – Ваня, включай этот свой пакетник. А то Ашот там замерзнет. А ты, Надежда, не забудь – завтра пусть Татьяна выпустит Джека и Ингрид в парк. И помни – я скоро вернусь. Так что – никому ни слова. А то перестану отовариваться в вашем ларьке…
– Да куда ты денешься, ласковый мой! – кокетливо подмигнула Надежда, потрепав Рудина по голове, и трусцой припустила по аллее: действительно, Ашот уже, наверно, начал нервничать.
– Ну вот и славненько, – удовлетворенно констатировал Рудин, когда они с Соловьем выбрались из парка и присоединились к скучавшему в «Ниве» Маслу. – Производственные дела поправили – теперь можно неделю не беспокоиться. Масло, вечерком сегодня натопчешь след в парке: от павильона игровых автоматов до лодочной станции – ну, как обычно. А сейчас займемся личными проблемами. Соловей, давай к университету…
Пока наши парни перемещались к площади Науки, на которой располагается Белогорский государственный университет, у ларьков произошло примерно следующее. Спустя десять минут после того, как Надежда прибежала из парка (ну явно преувеличила она мужиковские достоинства хозяина, явно!), Ашот неспешно вышел из ларька, сел в машину и, достав из «бардачка» мобильный телефон, набрал номер.
– Это Ашот… Да – сидят, смотрят… Нет-нет, все нормально, только… Они, конечно, смотрят, но Пес был тут – двадцать минут назад… Ну конечно – отвечаю. Я всегда за все отвечаю, дорогой, – не только за базар… Да, Надежда… Завтра они опять будут здесь – в первой половине дня… Да, вроде все… Ну, дорогой, если тебе интересны бабьи сплетни – пожалуйста… Говорят, якобы какой-то публичный дом разбомбили… Але! Але! Ты почему замолчал?..
…На площади Науки было людно и машинно. У входа в БГУ толпились разнообразные юные личности с подающими надежды физиономиями, а на университетской стоянке и далеко за ее пределами хаотично располагались сотни полторы автомобилей.
– Видимо, занятия закончились, – посмотрев на часы, заметил Рудин. – Народу – куча. Это хорошо, можно незаметно просочиться…
– А ты не торопись, – поправил его обстоятельный Соловей. – Народ – черт с ним. Машин – куча. В каждой второй могут сидеть соглядатаи.
– Я вообще не думаю, что они здесь кого-то поставили. – Рудин с сомнением покачал головой. – Об Алисе никто не знает. А если этот факт из системы исключить, наблюдатели здесь не нужны. Ну, подумайте сами: они же бандиты, уголовники, мыслят своими категориями. Я понимаю – большие магазины, вокзалы, аэропорт… Но университет? Зачем таким типам, как мы, слоняться по площади Науки?
– Ты не прав, – не согласился Соловей. – Забыл главное правило войны: считай противника равным себе, пока не убедишься, что он мертв? Надо просчитывать все возможные варианты…
– И чего спорят? – лениво зевнул Масло. – Сейчас проверим – не отходя от тачки.
– Как? – в один голос воскликнули Рудин с Соловьем.
– А вот. – Масло вылез из машины, наглухо застегнул «молнию» на спортивной куртке – только бритая башка из воротника торчит, – сунул руки в карманы и развинченной походкой направился к ближайшему ларьку.
– Не прокатит, – понял Рудин замысел соратника. – Прикид неправильный – братва в кожаных куртках ходит. Осень же…
– Не скажи, – возразил Соловей. – Костюмчик новенький, на фирменный похож. Башка бритая, рожа – тоже ничего себе…
– Э, фью! – развязно процедил Масло, приблизившись к окошку ларька. – Наших тут не видал?
– А вон, за Михайлой, – продавец, тощий мужик в возрасте, выпростал из окошка костлявую длань и потыкал куда-то влево. – Там тачка ихняя…
– Что и требовалось доказать, – не без скромной гордости произнес Масло, присоединяясь к товарищам. – Давай, Соловей, езжай потихоньку вокруг, посмотрим, кто там за Михайлой.
Медленно объехав вокруг памятника Ломоносову, приблизились к границе площади. За памятником стоял красный «Хендай» – двери, как положено, открыты, музыка наяривает, в салоне три рожи. Только в карты не играют: курят и поглядывают на университетский вход. Удобное положение: ступени университета как на ладони, никто не пройдет незамеченным.
– А ты говорил… – спокойно констатировал Соловей и, не замедляя хода, проскочил мимо памятника. – Куда теперь?
– Нехорошо, – насупился Рудин. – Сунусь – значит, Алису подставлю… Ладно, давай на четвертый. Будем фальсификациями развлекаться.
По дороге к четвертому микрорайону остановились у книжного киоска – приобрели телефонный справочник. Прибыв на место, долго искали рабочий таксофон – в непосредственной близости от Алисиного дома такового не оказалось.
– Я бы этим фимозам ноги пообрывал, – досадливо пробормотал Рудин, обойдя с десяток будок, он давно не сталкивался с проблемами подобного рода, поскольку по характеру прежней жизнедеятельности звонить ему никуда не требовалось.
– Неплохо было бы заминировать, – посочувствовал Масло. – Растяжечку на разрыв – потянул, гад, а тама «Ф-1». Ка-а-ак дебанет! И привет. Никто бы не обрывал тогда – сто пудов.
– Нерентабельно, – не согласился Соловей. – Они бы все равно приспособились: трос бы привязывали или репшнур, но один черт рвали бы. Просто будки не надо ставить – и никаких проблем не будет…
Наконец в паре кварталов обнаружили целый телефон. Навертев номер кафедры иностранных языков, Рудин сердито нарычал в трубку:
– Это сосед Алисы Сергеевой – снизу. Опять залила – в кухне штукатурка пластами плывет. Да что за безобразие, в конце концов! Я не знаю, чем она там занимается, пусть все бросает, немедля едет домой! А то в суд подам. Все!
– А не слишком ли круто? – усомнился Соловей. – Сейчас приедет, узнает, что розыгрыш… ну и достанется же тебе на орехи!
– Зато правдоподобно, – похвалил Масло. – Обстановка не позволяет деликатничать – все правильно, Серый…
Алиса приехала минут через двадцать. Выскочила из такси, со скрежетом притормозившего у подъезда, бросила водиле деньги и помчалась по лестнице наверх. Рудин, ожидавший на площадке этажом выше, смущенно почесал затылок, начал медленно спускаться навстречу.
– Ой, Сережка, привет, – запыхавшись, выдохнула Алиса, пытаясь с ходу попасть ключом в замочную скважину. – Слушай, у меня беда – соседа залила…
– Это не более чем дурацкая шутка, – виновато пробормотал Рудин, заходя за Алисой в коридор и захлопывая дверь. Скучавшие дома ризеншнауцеры принялись неистово прыгать вокруг вошедших, норовя обслюнявить им лица, но на Рудина в первые несколько секунд пару раз рыкнули чуть ли как не взаправду – обозначили дистанцию. Серега тихо порадовался – его уроки не пропали даром, ориентация на хозяйку идет вполне успешно. Вздохнул покаянно, признался: – Это я звонил на кафедру. Ты знаешь, что такое экстренная ситуация?
– Шутка? – недоверчиво уточнила Алиса, заглядывая на кухню и в ванную. – Серьезно, что ли?
– Экстренная ситуация, – повторил Рудин, беря Алису за руки и осторожно привлекая к себе. – Это понятно? Злые люди хотят сделать плохо славному парню. И всем, кто с ним связан.
