– Здравствуйте. Я ботаник, защищаю диссертацию по произрастанию черемухи в условиях средней полосы. Не могли бы вы пообщаться со мной пару минут?
– А вона – вишь, клизма на дереве сидит, – бабка потыкала палкой в сторону девчонки. – Поди в ту усадьбу да расспроси их. А у меня черемухи нет – ты уж не взыщи.
– Да я бы с удовольствием, только… – Ли сконфуженно потупила взгляд. – Знаете, сейчас все грамотные – за информацию денег требуют. А у нас в институте зарплату уже полгода не дают, так что…
– Да Бог с тобой! – вскинулась бабка. – Кто ж за это деньги берет? Спрашивай – чего там…
Как и следовало ожидать, рассказа о черемухе не получилось. Зато вышло вполне исчерпывающее повествование об обитателях усадьбы № 36 – как и любой старожил, бабка была в курсе соседского жития-бытия. На третьей минуте увлекательного рассказа Ли озабоченно нахмурилась. А спустя еще две минуты озадаченно крякнула и полезла за сигаретой, игнорируя бабкин осуждающий взгляд.
– Значит, поминки скромные были, говорите? – переспросила она.
– Ага, скромные, – бабка перекрестилась. – Ребята, товарищи его, вежливые такие, хорошо одеты… Ну, в общем, хорошие ребята – спортсмены…
– Ну, спасибо, бабушка, – заторопилась Ли. – Храни вас Господь… – и направилась к машине.
…Смеркалось. В окнах домов зажигался свет, фонари проезжавших автомобилей заливали шоссе тревожными сполохами сиреневых разводов. «99-я» Мамона стояла у въезда во двор одного из домов четвертого микрорайона. Лука и Ботва дремали на заднем сиденье после обильного обеда, усугубленного бутылкой водки на двоих, Мамон не пил – за рулем. Хозяин «99-й» рассеянно поглядывал на подступы к дому, ковырял спичкой в зубах и мрачно размышлял о превратностях судьбы.
Роль следопыта Мамону изрядно надоела – на деле вышло, что занятие это нудное и неблагодарное. Можно было от души пожалеть оперов и сыскарей, что в свое время преследовали матерого уголовника и его сотоварищей, не давая им вздохнуть, – работенка у них еще та…
Началось с того, что Вор, вопреки ожиданиям, не заверещал от радости, услышав доклад подручного об обнаружении вредоносной бабы и ее хаты.
– Ну, ништяк, – довольно спокойно сказал Кошель, когда Мамон позвонил по мобильному, что они сели на хвост «БМВ» с двумя дамочками. – Хвалю – с меня пузырь. Секите за ней, глаз не спускайте. Да – никому ни слова. Хотя ты в курсе…
– Не понял! Брать что, не надо?! – удивился Мамон.
– Не надо, – строго сказал Вор. – Ни в коем случае. Пасите ее – она должна на Пса вывести.
– Она и… Пес? С чего ты взял? – поинтересовался Мамон, чувствуя, что в душе закипает обида на шефа, использовавшего его втемную, как недоделанного фраера.
– Я тебе сказал – пасите! – осерчал Кошель. – Она должна нас на Пса вывести – я те отвечаю. Почему уверен? Потом скажу – щас не до этого. А вы все бросьте, хоть живите в тачке – но выпасите мне их обоих. Не дай Боже шугнете ее раньше времени – яйца оторву.
Вот такой состоялся разговор. Загнав обиду в глубь организма, Мамон поступил как приказали: все бросил и принялся «пасти».
Фигурантка маялась дурью. В течение трех дней Лилька вывозила ее на «БМВ» за город, к промзоне, где дамочка переодевалась в лохмотья и уходила на свалку. Лилька уезжала, а к вечеру возвращалась, чтобы забрать свою подружку домой. Так продолжалось три дня: дамочка шастала на промзону, Мамон дисциплинированно докладывал Кошелю об этих странных перемещениях и следил не покладая рук, а Вор, вредный самодур, никак не реагировал – пасите и все тут.
В воскресенье фигурантку слегка «отпустили» – не по халатности, а так получилось. Думали, что она, как обычно, выйдет из машины и попрется на свалку, а «БМВ» вдруг вильнул куда-то в лесополосу и затерялся среди заброшенных дач Северо-западного района. Не оставалось ничего иного, как вернуться в поселок Южный и ждать. Фигурантка прибыла часа через три после того, как пропала. Весь день провела дома, а вечером, видимо, в награду за доставленные хлопоты, «показала» наблюдателям свою вторую «хату». Села в «БМВ» и отправилась в четвертый микрорайон, к дому № 9, в котором провела три часа.
Сегодня с утра фигурантка съездила на улицу Полины Осипенко, пообщалась с какой-то бабкой, затем на часок зарулила на кладбище. На кладбище за ней не поперлись – наверняка проведать родных ходила. После этого поехала в Южный и весь день сидела дома.
И вот – вечер, сумерки, «БМВ» стоит неподалеку от дома № 9, на противоположной стороне улицы. Хитрая марушка минут десять назад, оглядевшись по сторонам, шмыгнула во второй подъезд.
Мамон сонно зевнул, неодобрительно покачал головой. «Вор впал в маразм – при чем здесь Пес вообще? Не иначе – хахаль тут у нее. Она ж баба – молодая, красивая, ей мужик нужен. Пес, судя по тому, что о нем рассказывают, сидит где-то за городом, если не смылся куда-нибудь подальше. Да и не будет такая краля с каким-то полузверем знаться, кондиция не та! Ей тороватых деляг подавай, с кабаками, да…
– Да чтоб мне век с кичи не вылазить… – растерянно пробормотал Мамон, пару раз моргнув для верности – показалось, что глюки – это взбрык уставшего от четырехдневного наблюдения сознания.
У девятого дома на секунду притормозила «Нива» – напротив второго подъезда, высадила мужика и поехала далее. Мужик долго озирался, затем решительно пересек световое пятно, отбрасываемое фонарем, и скрылся в подъезде. Трех секунд, что он пребывал в световом кругу, хватило Мамону, чтобы убедиться – это был Рудин. Пес, собственной персоной, долгожданный и всеми искомый, пожаловал к любушке на уикэнд.
– Бля буду – не Вор, а Дом Советов… – в очередной раз восхитился Мамон умственными способностями своего патрона. Потащил было из «бардачка» мобильный, оглянулся на похрапывающих пацанов, задумался… Положил мобильный обратно, вышел из машины, аккуратно прикрыл дверь, чтобы не потревожить отдых соратников, достал сигарету, закурил…
– А чем я хуже? – пробормотал Мамон. – Почему бы нет? Дело – верняк, двести процентов. Зачем дарить чужому дяде? Пусть и я побуду королем… – И неспешно направился ко второму подъезду.
В подъезде воняло котами, тускло светила лампочка на первой площадке. Дверь в подвал оказалась незапертой. Мамон осторожно распахнул ее, спустился по ступенькам, светя зажигалкой. Удивительное дело – сухо, чисто, не смердит черт знает чем.
– Ну и ништяк, все в масть… – пробормотал Мамон, возвращаясь в машину. Посидел немного, поразмышлял – план показался ему приемлемым, ни одного изъяна в нем не просматривалось.
Суть рассуждений «большого пацана» была примерно такова: «Дамочка была вчера, часа три – приготовила гнездышко. Сегодня пожаловал кавалер. Вошел в тот же подъезд, сторожился при этом, значит, никаких совпадений – прав Вор. Далее: как только он сообщит Вору, сюда припрется пара десятков головорезов во главе с самим Кошелем. Вор скажет отеческое спасибо, похлопает по щеке… и скажет еще: «Свободен, паря, ты свое дело сделал». А что, если попробовать самому? Рудин, конечно, «отморозок» еще тот – с двумя своими пацанами пятерых положили, одного зубами загрызли. Однако… Сесть в подвале, дождаться, когда он от любушки пойдет под утро – сонный и расслабленный… Заодно узнать, в какой квартире любушка обитает, – в подъезде тихо, если слушать хорошо, можно по звуку определить, на каком этаже дверь открыли… Ага, дальше – дать по черепу, повязать вместе с бабой да отвезти Вору. На, получай – эти тебе нужны были? Фурор! А эти пацаны Пса – «отморозки» – они же за ним приедут? А тут вообще просто – одного оставить возле блока с «калашом», как подъедут, в упор расстрелять их «Ниву», и всех делов. Пока на шум отреагируют, пока ментов вызовут – мы уже далеко будем. Нет, ну что за план – просто цаца! Ай да я, ай да молодец…»
