— А что нашла Роуз у Четырех озер? Покой?
— По всей видимости, да. Ее инициалы вырезаны на стволе дерева, на высоте примерно двадцать футов. Думаю, она видела, как Джонатан плавает, как у него прибавляется сил, и поняла, что они могут бороться с болезнью. И прежде чем спросишь, отвечаю, что не знаю, где она нашла свое сердце. О последнем этапе путешествия она пишет не так ясно, что‑то насчет того, что ходит по кругу. Видишь ли, такого я никогда не видела. Люди всегда говорят, что город — страшное место, а я боюсь быть здесь. Слишком большое пространство.
Мэтт кивнул, потому что отлично понимал, о чем она говорит. В городе рядом с тобой всегда кто‑то есть: машины, здания, люди. А здесь — ничего, кроме пространства. Открытого пространства.
— Здесь просто все по‑другому. Не то, к чему ты привыкла.
— Ты прав, — гортанно рассмеялась Эми. — И у меня дух захватывает при виде гор, врезающихся в скалы и долины. Все такое первобытное и дикое!
— Как люди, которые бродят здесь…
Наконец‑то он дождался улыбки!
Очень хотелось расспросить ее о прошлом. Но она явно не готова откровенничать.
А ему ни к чему это знать. Между ними нет близких отношений.
Она подняла гладкий круглый камешек и попыталась «испечь блинчик», но камешек плюхнулся в воду и утонул.
— Когда ты впервые увидел меня на тропе, я искала Сьерра‑Медоуз, но заблудилась.
Мэтт, в свою очередь, поднял камешек, но более плоский.
— Могла бы все рассказать.
Его камешек подпрыгнул над поверхностью воды шесть раз.
— Показушник! — хихикнула Эми. — Но я не хотела помощи. Потом упала с обрыва и оказалась на лугу. Четыре озера найти куда легче. А вот дерево… не так легко.
Он обвел глазами рощицу. Не менее десяти деревьев.
— И на сколько деревьев пришлось взобраться, чтобы найти нужное?
Она потерла царапину на подбородке.
— На пять. Неплохо для городской крысы, верно?
— Нашла покой?
— Нет. Нашла мужество и силу воли никогда больше не взбираться ни на одно дерево.
— Ясно, — улыбнулся он.
— Но день был прекрасный, — заметила она с некоторым удивлением. — Я даже захотела, чтобы таких дней было больше.
— Может, ЭТО и есть покой?
— Не знаю.
Куда девалась ее замкнутость?
В груди у Мэтта что‑то шелохнулось.
Плохо дело.
Совсем плохо.
Она снова потерла царапину. Он отвел ее руку, наклонился и поцеловал подбородок, как раз над царапиной.
Эми с шумом втянула воздух и замерла. Потом повернула голову так, что их губы оказались совсем близко.
— Что ты делаешь?
— Целую бо‑бо. Чтобы вылечить. Считай еще одной услугой из тех, которые я обеспечиваю.
— Может, стоило бы увидеть весь перечень, — пробормотала она.
— Для тебя — что угодно.
Ее улыбка померкла. Взгляд стал очень серьезным, хотя она не отступила. Их теплое дыхание смешалось. Ощущение было невероятно эротичным здесь, на вершине горы, в окружении сотен тысяч акров дикой природы.
Они стояли, глядя друг на друга.
Деля общий воздух.
— Мэтт…
— Что?
Снова глубокий вздох.
— Я очень хочу переспать с тобой, но…
— Черт! Прекрасное заявление, если бы не «но».
— Но, — твердо повторила она и тут же, поколебавшись, выдохнула: — У меня… сомнения.
— Поделись.
— О’кей. Думаю, секс между нами — это неплохо…
— Скорее умопомрачительно.
Она согласно кивнула:
— Да, возможно.
«Определенно».
— Но…
Мэтт вздохнул. Опять это «но».
— НО, — повторила она, — если хочешь чего‑то большего, меня это не интересует.
Погодите… что?! Он верно расслышал — или она произнесла это в его воображении?
Она ждала реакции, но это было так невероятно, невероятно чудесно, что он громко рассмеялся.
Глава 10
Конечно, цветы и шампанское — лучшая декорация сцены, но главную роль играет шоколад.
Эми удивленно смотрела на смеющегося Мэтта и, кажется, рассердившись, прищурилась:
— Прости, я не ошибаюсь — ты находишь секс забавным?
Он продолжал смеяться, и она окончательно вышла из себя. Заметив это, Мэтт попытался взять себя в руки. Слишком поздно. Она была откровенно взбешена и к тому же смущена.
— Считаешь, что если я женщина, значит, по определению желаю большего, чем просто секс? Типично для Лесничего Классные булочки…
Секунду она любовалась его сконфуженным видом.
— Женщины хотят только секса. Как любой мужчина. Некоторые больше, некоторые меньше. Некоторые слишком долго подавляли свои желания и похожи на петарды, готовые взорваться. Так что добро пожаловать в двадцать первый век. Где женщины любят просто секс!
Непонятно по какой причине Мэтью снова разобрало, и Эми толкнула его в грудь. Он даже не покачнулся. Поэтому она снова толкнула его, по крайней мере намеревалась. Но мозг почему‑то послал не тот сигнал, и она схватилась за его рубашку.
— Следовало бы тебя заткнуть!
Это наконец отрезвило его.
— Да, — прошептал он, кладя руки на ее бедра, — заткни меня.
— Прекрасно!
Она заткнула его ошеломляющим поцелуем. К тому времени как он поднял голову, она была распластана по его телу. Каждое прикосновение загрубевших рук Мэтта посылало по телу Эми жар и обещание ослепительного экстаза.
— Теперь не смеешься? — прошипела она.
— Черт возьми, нет!
На этот раз он поцеловал ее, и она просто растаяла, словно невидимая, проведенная в песке граница между ними исчезла, стертая наслаждением, которое она впервые получила от простого поцелуя.
Беда в том, что в Мэтте нет ничего простого. По крайней мере для нее. Он прижимал ее к себе, и голова кружилась от мужского запаха. В мозгу мелькали совершенно непристойные мысли о ее языке и его теле. Не в силах сдержаться, она прихватила губами его горло.
— Эми, — тихо, хрипловато произнес Мэтт, проводя губами по ее подбородку. — Не обещай того, чего не можешь дать.
Вместо ответа она притянула к себе его голову. Он застонал и стал жадно сосать ее нижнюю губу, сжимая стройные бедра.
