Они молча добрались до ее машины. Трудно сказать, дружелюбное это или напряженное молчание, поскольку его радар, распознающий женские настроения, был разбит с тех пор, как Шелли уложила свое дерьмо и убралась из его жизни.
Вернее, сбежала.
Мэтт покачал головой, но легче от этого не стало. Он все еще не пришел в себя.
Сначала Эми сделала ему лучший в его жизни минет. Потом объезжала, как непокорного бычка, окончательно лишив способности мыслить здраво. Это она взяла его, очевидно, не желая выглядеть уязвимой. Желая показать, кто здесь главный.
Что было ново… и интересно.
И трудно с этим спорить, раз он испытал такое наслаждение. О таком сексе мечтает каждый мужчина. Бесстыдный. Спонтанный. Раскованный.
И без всяких обязательств.
Разве не именно этого Мэтью хотел от Эми Майклс?
Глава 11
Так много шоколада, так мало времени.
На следующий день Эми работала в закусочной. Смена была долгой, монотонной, и ко всему прочему, на улице лило как из ведра. Причал был пуст, дождевые тучи накрыли побережье всего штата Вашингтон, и закусочная была пуста. Поэтому у Эми было слишком много времени для размышлений.
А это нехорошо, потому что перед глазами все время стоял Мэтт, двигавшийся над ней. А его голос… чувственный, эротический шепот в ухе, тела мокры от пота, ноги переплетены. Каждый раз проигрывая это в памяти, она чувствовала пульсацию и жар в тех местах, которые вовсе не имели права пульсировать, когда она обслуживала посетителей.
Просто она давно не была с мужчиной.
Эми твердила себе, что прошли годы с той омерзительной ночи в Майами, когда она попала в очередной переплет, да такой, что с величайшим трудом из него вырвалась. Еще один парень, желавший больше, чем она могла и хотела дать. После этого она напрочь отказалась от секса.
Но с Мэттом все было по‑другому, не похоже на то, что Эми испытывала с другими. Секс с ним означал близость, к которой она не была готова.
Нисколько.
Чтобы немного отвлечься от мыслей о Мэтте, Эми во время перерыва ушла в крохотный офис в глубине закусочной и вытащила мобильник. Она хотела спланировать последний этап путешествия, но немного запуталась.
«Позвони как‑нибудь. Один звонок — один вопрос… Как тебе это условие?»
Слова матери эхом отдались в мозгу. Их отношения были весьма бурными с того самого дня, как Эми в двенадцать лет переехала к ней, и до того дня, когда в шестнадцать Эми навсегда ушла из ее дома.
Но, оглядываясь назад, Эми не могла не признать, что тоже не была так уж безгрешна. Что и она во многом виновата, особенно в постоянных ссорах с матерью и, прямо сказать, вызывающем поведении. Факты — упрямая вещь. А Эми была лгуньей. Мелким воришкой. Подростком, размахивавшим своей необузданной чувственностью, как волшебной палочкой.
Кошмар.
И она ушла, не оглянувшись, даже не подумав о том, что чувствует мать. Плевать ей было…
Эми прерывисто вздохнула и набрала номер матери. На звонок ответили быстро.
— Эми! — выдохнула мать.
— Да, ма. Это я.
Последовало молчание, и Эми поморщилась, чувствуя себя глупой и никому не нужной. О Боже, как неприятно ощущать себя полной дурой! Не стоило этого делать, не стоило…
— Я рада, что ты позвонила.
— Правда? — охнула Эми.
— В прошлый раз ты меня удивила. Я даже не успела спросить, как у тебя дела.
В груди Эми заныло. А ведь она так давно не позволяла себе никаких эмоций. И все же последнее время только и делала, что поддавалась эмоциям.
— Все в порядке. А как ты?
— Хорошо. Я… снова одна. Просто хотела, чтобы ты знала.
Возможно, самое близкое подобие извинения, которого она дождется от матери.
— Ты все еще в Лаки‑Харборе? У тебя есть дом?
Адрес?
— Даю.
Эми откашлялась и назвала адрес.
— Ты сказала, что я могу задать тебе вопрос.
— Да.
— Ты… ты знаешь, где бабушка закончила путешествие?
— Прости, не знаю, — ответила мать с искренним сожалением. — Она сказала только, что круг замкнулся.
Круг замкнулся. То же самое записано в дневнике. Разочарование сдавило горло Эми, густой колючий ком, который невозможно проглотить.
— О, все равно спасибо. Мне нужно работать.
— Ты позвонишь еще раз?
Эми закрыла глаза. Когда в последний раз она ждала чьего‑то одобрения? Чертовски давно, возможно, когда бабушка Роуз еще была жива.
Эми миллион раз твердила себе, что уже переросла тот возраст, когда нуждаешься в материнской любви и тепле. Позвонит ли она снова? Если честно, то в этот момент она понятия не имела, позвонит или нет.
— У меня есть твой номер, — осторожно обронила она.
— О’кей.
— И, мама…
— Да?
— И у тебя есть мой номер.
В конце смены Эми собрала мусор и вышла черным ходом. По дороге к машине сунула пакет в мусорный ящик и едва не сбила Райли в переулке.
— Эй! — удивилась Эми. — Что это ты здесь делаешь?
Но все было ясно и так. Ливень не прекращался весь день и выгнал Райли из лесного укрытия. Она промокла насквозь и, сгорбившись, прислонилась к ограде.
— Как ты? Нормально?
Райли кивнула, хотя выглядела при этом донельзя жалко.
— Пойдем, я тебя подвезу.
Райли не спросила куда и не подумала спорить, что лучше слов говорило о том, как она промерзла и продрогла. Как только они оказались в тарахтелке Эми, Райли прижалась к отверстиям для теплого воздуха и стала растирать руки под футболкой с длинными рукавами, которую дала Эми.
— Если бы ты осталась у меня, жила бы в тепле.
— Не знала, долго ли еще смогу оставаться.
Сердце Эми сжалось.
— Ну хотя бы до того, как подвернется что‑то по‑лучше.
Но дрожащая Райли ушла в себя и не отвечала. Эми и это понимала. Когда она была в возрасте Райли, лучшего ей так и не подвернулось.
Эми вырулила с парковки и поехала домой. Они молча поднялись по лестнице, и Эми тут же подтолкнула Райли к ванной и велела принять горячий душ.
К тому времени как шум воды смолк, Эми успела вытащить еще один комплект одежды из ее собственных скудных запасов. Для Райли.
Они поджарили на гриле сандвичи с сыром и сели за стол. Райли подобрала все крошки. Теперь она уже не так походила на мокрую мышь. Волосы, высыхая, сворачивались мягкими кольцами. Только сейчас Эми поняла, что девушка очень хорошенькая.
