— Может быть, но по крайней мере слабакам сегодня ночью точно ничего не грозит. Потому что как только стемнеет, лучше оставаться на месте. А стемнеет через…
Он поднял глаза к небу.
— …через десять минут. Никогда не бывала здесь ночью?
— Н‑нет, — пробормотала Эми.
— К такой тьме ты не привыкла. Ни уличных фонарей, ни света фар, ни световой рекламы. Ничего.
— В таком случае почему же ты не спешишь?
— Сегодня я никуда не еду. Пожарная трасса до утра перегорожена упавшим деревом, а свой грузовик я не оставлю.
— Собираешься заночевать здесь? — удивилась она. — Под бархатным небом?
— Чудное определение.
— Это не мое.
Эми вытащила из рюкзака маленький фонарик, включила и облегченно вздохнула, удостоверившись, что он работает.
— Так, по‑твоему, я не смогу вернуться до темноты?
— Нет.
— А если останусь, не оштрафуешь меня за то, что не получила разрешения провести здесь ночь?
— Пожалуй, могу сделать тебе некоторое послабление.
Не часто бывало, чтобы он не знал, что хочет сделать с женщиной. Пожалуй, такое с ним впервые. Она явно не готова к более тесному общению. И у нее только фонарик. Ни воды, ни еды, ни палатки, ни спального мешка… Не то чтобы это представляло проблему: у него было вполне достаточно оборудования и припасов для обоих. Кроме того, он прилипнет к ней, как клей, и не только потому, что хочет ее. Просто уйди он — и жди беды.
— Могу поделиться снаряжением.
Иисусе, только послушайте его! Растаял под взглядом глаз цвета расплавленного шоколада.
— Я в порядке.
Ее мантра. Конечно, кто бы сомневался, что она в полном порядке — стоит на лесной тропе, сбивая его с толку силой взгляда, затуманенного чем‑то, что очень хотелось бы понять.
— Разведи огонь, — посоветовал он, подыгрывая ей. — Отпугнешь койотов.
— Койотов? — пролепетала Эми едва слышно.
— И облейся спреем от комаров. Сейчас как раз сезон. Когда ляжешь, не снимай ботинок. Не хочешь ведь, чтобы в них кто‑нибудь заполз!
Эми оглядела свои модные обтягивающие джинсы и ботинки, явно не предназначенные для походов по горам.
— Заполз?
— Для змей, пожалуй, рановато, но все равно нужно быть крайне осторожной. На всякий случай, — предупредил он.
Она кивнула и боязливо огляделась.
Вряд ли она знает, что и почему делает, но не такой он кретин, чтобы оставить ее одну, какой бы храброй она себя ни считала.
— Знаешь, — тихо заметил Мэтт, — иногда одиночество не так уж и прекрасно.
Эми немного помолчала.
— У тебя действительно в грузовике снаряжение?
— Стандартный набор, — ответил он правдиво. Но в его обязанности не входило предлагать снаряжение застрявшим в горах туристам, какими бы сексуальными они ни выглядели.
Она отнюдь не глупа! Послала ему стальной взгляд, но он постарался принять невинный вид.
— Послушай, — вздохнула Эми наконец, — должно быть, я произвела не то впечатление, когда наткнулась на тебя, увидев медведя.
— Наткнулась на меня?
Мэтт, не выдержав, рассмеялся.
— Ты пыталась врасти в меня.
— Именно! — сухо подтвердила она. — Но моя прогулка на свежем воздухе не включала попытки врасти в кого‑то.
— А включала она ночевку в горах?
Эми продолжала изучать его, размышляя так мучительно, что он буквально слышал запах перекалившихся шестеренок.
Он позволил ей сосредоточиться, а сам стал собирать хворост для костра. Небо из темно‑голубого стало непроглядно черным. Перейдя в центр поляны, Мэтт быстро и ловко разжег костер, после чего взял из грузовика палатку и спальный мешок, а также разорил переносной холодильник, вынув, слава Христу, банку «Доктора Пеппера», вяленую говядину, пакет с маршмеллоу и две бутылки воды.
— Солнышко, ужин готов, — объявил он, чем заслужил очередной стальной взгляд.
— Ах, черт!
Совершенно обычное явление для такой высоты: минуту назад было довольно тепло — и тут же наступил дикий холод. Мэтт подвинулся к огню и спутнице, которая стояла у костра так близко, как только могла, не опасаясь опалить ресницы. Луна еще не взошла, хотя немногочисленные звезды уже сверкали бриллиантами в огромном бездонном небе. В Чикаго такого не бывает!
Мэтт невольно залюбовался небом.
Эми протянула руки к огню. Вряд ли ее топ может служить защитой от вечернего ветра. Доказательством служили затвердевшие соски, натянувшие тонкий трикотаж. Заманчивое зрелище!
Но он направился к грузовику, достал второй свитер и швырнул ей.
— Что это?
— Способ согреться.
— Спасибо.
Она смотрела на свитер, как на свернувшуюся кобру.
— Очень помогает, если надеть, — посоветовал он.
— Носить свитер парня… это всегда предполагает… нечто…
— Что именно?
Эми не ответила. Мэтт подбросил в костер еще один сук. К этому времени она уже дрожала.
— Это всего лишь свитер, Эми, не кольцо. И от тебя не требуются обеты. А вот «Доктора Пеппера» я тебе не предлагаю.
Она фыркнула и без дальнейших комментариев натянула свитер, в котором почти утонула. Накинула капюшон на голову, до половины закрыв лицо.
— Спасибо.
Ему бы следовало заткнуться и не отвечать, но он не выдержал:
— Чисто из банального любопытства: объясни, чего, по‑твоему, я ожидал взамен?
Она ответила долгим красноречивым взглядом, и он снова задался вопросом, какие же кретины встречались ей в жизни?
— Брось! — отмахнулся он. — За свитер? То есть все могло быть, поделись я с тобой «Доктором»… или спаси от медведя.
Она улыбнулась! В самом деле улыбнулась! Чудесной улыбкой, добавившей сияния ее глазам, и Мэтт улыбнулся в ответ.
— Кто же сказал тебе, что парень требует секса за то, что отдал свой свитер?
— У парней всегда одно на уме.
Несколько секунд Мэтт переваривал сказанное, одновременно занимаясь установкой палатки. Под конец он бросил туда спальный мешок.
— Иногда мы думаем и о еде, — выговорил он наконец.
Эми расхохоталась, и Мэтт почувствовал себя так, словно выиграл в лотерее. Подкатив ногой бревно поближе к огню, он жестом велел Эми сесть. Она послушалась, и он протянул ей вяленую говядину и пакет с пастилками.
— Ужин чемпионов. Какое блюдо желаешь первым?
