Я ворвалась в ванную как раз в тот момент, когда Крис собирался зайти в душевую кабину. Не дав ему даже слова сказать, я влезла туда вслед за ним.
– Не можешь?! – рявкнула я. – Что это значит? Не можешь быть со мной? Хочешь, чтобы я ушла?
Крис, тяжело вздохнув, привлек меня к себе.
– Нет. Это означает только одно – я не могу и никогда не сделаю ничего такого, что бы заставило тебя уйти, бросить меня. Хотя… – Он погладил меня по щеке.
И тут его настроение вдруг резко изменилось – еще одна его черта, к которой я так и не смогла привыкнуть. Теперь передо мной стоял другой человек. Осмелев, я шагнула под душ и обняла его… к моему величайшему облегчению, он сделал то же самое. Я почувствовала, как твердеет его плоть, но когда я подняла на него глаза, сердце у меня екнуло. Достаточно было увидеть его лицо, чтобы понять, какая буря чувств бушует в нем сейчас. Я, конечно, поторопилась, решив, что с Крисом все в порядке. Какое там! Крис говорил, что он не использует секс, чтобы справиться с болью… но сейчас он был возбужден, а я… я не могла причинить ему боль. И никогда не сделаю этого. Все, что я хотела ему дать, это наслаждение.
Я потянула его в сторону, подальше от обжигающих струй воды – Крис и не подумал упираться. Решив, что это хороший знак, я медленно опустилась перед ним на колени. Легкий вздох, сорвавшийся с его губ, дал понять, что я все делаю правильно. Убрав с лица мокрые волосы, я обхватила рукой напряженно пульсирующую мужскую плоть. Я не пыталась дразнить его – сейчас это было не нужно. Он жаждал грубого, жесткого секса – и быстрого удовлетворения. Облегчения. Во всяком случае, я так думала. Я на это надеялась. Я обхватила ее губами и почувствовала во рту солоноватый привкус его возбуждения. Не колеблясь ни минуты, я втянула его в себя и почувствовала, как рука Криса опустилась мне на голову.
– Сильнее, – хрипло пробормотал он. Это прозвучало как приказ. Его бедра задвигались в унисон с моими губами, и я вдруг почувствовала, как он весь дрожит от нетерпения.
Подняв глаза, я заметила, что он наблюдает за мной. Лицо Криса в этот момент напоминало высеченную из камня маску – стиснутые зубы, вздувшиеся на скулах желваки, горящий вожделением и яростью взгляд. Это было так возбуждающе – чувствовать, что этот сильный, влиятельный и невероятно сексуальный мужчина до такой степени хочет меня. Так нуждается во мне. По правде сказать, до этой минуты я не была в этом уверена.
Мои пальцы сжались вокруг его плоти – покорная его приказу, я еще глубже вобрала его в себя. Крис мощно задвигался, тяжелыми, ритмичными толчками погружаясь в мой рот – охватившее его желание было настолько ощутимым, что передалось и мне. Теперь и я уже чувствовала, что не могу насытиться им. Мой язык пощекотал его напряженно пульсирующую плоть, и наградой мне был вырвавшийся из его груди хриплый стон. Голова Криса откинулась назад, и я поняла, что он целиком отдался бездумному наслаждению.
Мое тело горело – я упивалась его вкусом на моих губах, сознанием того, что только я способна сейчас избавить его от боли. Я вцепилась в его бедра, чтобы сохранить равновесие, – и по тому, как окаменели его мышцы, догадалась, что миг освобождения близок.
– Хорошо, детка, – низким, чуть хрипловатым голосом пробормотал он. – Боже… как хорошо! – Пальцы Криса сомкнулись на моем затылке, и его нетерпение передалось и мне. Он задвигался сильнее, с каждым рывком все глубже проникая в меня, а я покорно принимала его, торопясь поскорее услышать тот хриплый стон, который вот-вот должен был сорваться с его губ. Потом его напряженный член внезапно содрогнулся, и я почувствовала, как горячая, чуть солоноватая струя его семени выплеснулась мне в рот – как незадолго до этого туда выплеснулся его гнев. Я снова задвигала языком, но на этот раз стараясь успокоить его, дать ему возможность расслабиться.
Шумно выдохнув, Крис опустил голову и посмотрел на меня. Я поднялась на ноги, и он бережно привлек меня к себе.
– Скажи, что я помогла, – потребовала я. Мне очень нужно было знать, что я нужна ему. Что только вместе мы сможем пройти через этот мрак.
– Больше, чем просто помогла. Если бы не ты, я и дышать бы не смог, – выдохнул он, а в следующий миг его губы прижались к моим губам, сказав мне то, чего он не смог сказать словами.
Это был долгий поцелуй – казалось, мы растворились друг в друге, и это не имело никакого отношения к сексу, зато имело самое прямое отношение к тем узам, которые отныне связывали нас. Когда же он снова вошел в меня, мои глаза невольно опустились вниз, к тому месту, где наши тела слились воедино, и я внезапно почувствовала, что то, что сейчас происходит между нами, раз и навсегда изменило мою жизнь. Крис нуждался во мне – точно так же, как я – в нем. Впрочем, я с самого начала это знала. Знала, что мы с ним как два кусочка пазла, идеально совпадающие в том самом месте, где оба скрывали боль. Было время, когда я считала, что наши души изуродованы до такой степени, что мы просто не можем не уничтожить друг друга. Теперь я поняла, что именно поэтому мы сможем друг друга спасти.
Глава 19
Мои надежды, что дурное настроение Криса прошло, оказались тщетными – это стало ясно вскоре после того, как мы появились на благотворительном обеде. Усевшись за один из двадцати пяти столов, мы слушали, как какой-то мужчина со сцены рассказывает предполагаемым спонсорам об умирающем от рака сыне. Невольно вспомнив о Дилане, я украдкой скосила глаза на Криса. Он сидел в профиль ко мне – лицо его напоминало застывшую маску. Он чувствовал, что я смотрю на него, а я знала, что он это знает – однако ничто в его лице не дрогнуло, только на скулах заходили желваки. Я молча накрыла его руку своей – только тогда он молча обернулся, и я увидела боль, мелькнувшую в его потемневших глазах. Я украдкой погладила его по щеке, давая понять, что все понимаю, а он в ответ стиснул мою руку и снова повернулся к сцене.
И снова, как не раз до этого, меня осенило. Крис сам по себе был олицетворением мрака и боли, и сколько бы он ни уверял, что научился держать эту часть своей натуры в узде, на самом деле все обстояло иначе. Сказать по правде, я сильно сомневалась, что ему вообще хочется контролировать эту часть себя. Да, я хотела исцелить его, хотела всегда быть рядом, но не знала, смогу ли. Точнее, не была уверена, позволит ли это Крис.
Размышляя над этим, я пропустила мимо ушей все остальные речи и мысленно возликовала, когда благотворительный обед подошел к концу. К несчастью, как вскоре выяснилось, до конца было еще далеко. Мы с Крисом смешались с толпой гостей, и я в который уже раз подивилась, как ему удается, сделав веселое лицо, шутить, отпуская остроумные реплики, всякий раз удивительно к месту, и как на лицах тех, кто слушал его, расцветают улыбки.
Часом позже мы снова были в клинике – облепленный со всех сторон детворой, Крис рисовал забавных зверушек и персонажей мультиков. Удивительно, но никто, кроме меня, похоже, так и не заметил, насколько он подавлен. А я не сводила с него глаз – и за маской легкомысленного и остроумного мужчины видела человека, готового, несмотря на собственную боль, щедро дарить радость другим, и за это любила его еще сильнее.
