От сумасшедшей скачки у Фионы перехватило дыхание. Она хотела было оглянуться назад, но не рискнула: лошади буквально летели, и, чтобы не упасть, надо было целиком сосредоточиться на езде.
Промчавшись через цветущий луг, они въехали в густой лес, где пришлось сбавить скорость, но и в лесу шотландцы плотным кольцом окружали Фиону, охраняя ее. Скоро лес закончился, и они очутились в долине, вдоль которой, живописно изгибаясь, тек ручей.
Вдали показался замок графа. Прислонив руку ко лбу, чтобы прикрыть глаза от бивших в них лучей солнца, Фиона внимательно разглядывала окрестности. Окруженный по углам четырьмя башнями, замок стоял на вершине холма, величественно возвышаясь над всей долиной и прилегающим к ней лесом.
По верху крепостных стен тянулись дорожки, соединявшие одну башню с другой. За зубцами парапета виднелись головы часовых, ходивших по стенам. Подъехав поближе, Фиона поняла, что это вторая забральная стенка. Вблизи крепость выглядела еще величественнее, а ее укрепления — еще более внушительными и надежными. От одной мысли, сколько же понадобилось времени и усилий, чтобы соорудить столь сложное и совершенное каменное укрепление, у Фионы перехватило дыхание.
Замок, как и любое сооружение, построенное в военных целях, поражал своей пропорциональностью и строгой красотой. На шлифованных камнях играл солнечный свет, на водной глади рва, огибавшего со всех сторон замок, сверкала золотистая рябь.
С наружной стороны стены к замку прилегала деревня. Крыши домов были покрыты соломой, из труб вились кольца дыма, говорившие о том, что их обитатели готовили себе пищу. Ехавших по главной улице деревни всадников со всех сторон окружали бодрые крики и шум, производимый работавшими жителями. Из кузницы доносился звонкий стук молота по наковальне, кто-то чинил изгородь, забивая столбы в землю, кудахтали куры, блеяли овцы, звонкие крики детей мешались с сердитыми голосами матерей. Слух о прибытии гостьи взбудоражил жителей. Люди оставляли свою работу, выходили из дверей домов, чтобы взглянуть на кавалькаду. Несколько детей приветливо замахали руками, их привел в восторг воинственный вид всадников. Молоденькие девушки не меньше ребятишек обрадовались неожиданному развлечению, собравшись группками. Они, улыбаясь и перешептываясь, бросали лукавые взгляды на молодых воинов.
Все жители, даже маленькие ребятишки, были одеты чисто и аккуратно. Их одежда совсем не походила на какое-нибудь рванье в отличие от нарядов английских крестьян. Да и весь их внешний вид говорил о достатке и уверенности в себе. К своему стыду, Фиона вспомнила забитых подданных своего брата, плохо одетых, с испуганными голодными лицами. Зрелище всеобщего довольства приободрило Фиону: и вид, и поведение простого люда говорили о заботе и доброте графа.
О Господи, пусть этот благословенный дух, этот чудесный настрой войдет в их жизнь — ее и Спенсера.
— Она англичанка, — раздался вдруг чей-то резкий и неприязненный возглас.
Фиона сразу съежилась, в нее как будто кинули камнем. Она сразу вспомнила, кто она в глазах шотландцев — враг, в лучшем случае непрошеный гость. Помрачневшие люди начали перешептываться между собой, поглядывая в ее сторону без прежнего дружелюбия, а скорее даже враждебно. Казалось, еще миг, и в ее адрес полетят оскорбления и насмешки. Однако сердитый взгляд Дункана, которым он окинул собравшихся вдоль дороги жителей, остановил злые языки. Но все равно прежнюю атмосферу естественного удивления и безыскусной радости сменили мрачная недоверчивая настороженность и тишина, полная неприязни.
Теперь Фиона старалась держаться поближе к Дункану. Вид у него был настолько грозный и суровый, что напрочь отбивал охоту у любого озорника выкинуть какую-нибудь обидную или оскорбительную для гостьи глупость. Дункан держал данное им слово — оберегать Фиону от любых неприятностей.
Острое ощущение, что она здесь чужая, пронзило сердце Фионы. В это мгновение она пожалела, что рядом с ней нет верного и надежного сэра Джорджа или хотя бы Спенсера.
Наконец они выехали из деревни, и их лошади сразу перешли с вялой рыси на легкий галоп. Еще немного, и перед ними возникли ворота замка. Дункан махнул рукой, и опускающаяся решетка медленно поднялась вверх, открывая дорогу внутрь замка. Проезжая под каменными сводами ворот, Фиона выпрямилась в седле, всем своим видом пытаясь скрыть страх, не выдать своих сомнений и душевных колебаний.
«Я поступаю правильно… правильно…» — Она не уставала повторять это про себя. Граф в ее глазах выглядел благородным, достойным человеком. Он не оставит их в столь тяжелую минуту.
Внутри замка во дворе бегали и суетились слуги. Без лишнего напоминания к ним сразу подбежали конюхи и забрали лошадей, чтобы отвести их на конюшню. Дункан, первым спрыгнувший с лошади, подошел к Фионе и как-то незаметно, но крепко обхватив ее за талию, помог спуститься на землю. Фиона бросила ему взгляд, полный благодарности за столь деликатную и не лишенную почтения поддержку.
Кивком головы Дункан велел ей следовать за ним. Их сопровождали двое воинов. Поднявшись по лестнице, Фиона оказалась в большом зале, имевшем почти квадратную форму. Зал поражал своими внушительными размерами, потолок уходил вверх, поддерживаемый массивными, почерневшими от копоти балками.
Хоругвь клана, на которой был искусно вышит клетчатый узор рода Маклендон, свисала с балки точно посередине зала. По стенам висели и другие тканые изделия, на которых изображались военные сцены. Четыре огромных очага по два с каждой стороны зияли своими черными пастями. В этот теплый летний день огонь горел лишь в одном, да и то не слишком ярко. Через узкие прорези на самом верху в зал проникал свет, но он не мог рассеять густой полумрак, безраздельно царивший по углам и несколько редевший в направлении к центру зала. В дальнем конце на возвышении сидел в кресле человек, почтительно окруженный стоявшими воинами.
— Подождите здесь, пока вас не позовут, — шепнул Дункан, направляясь к вождю клана. Фиона замерла на месте, два сопровождавших ее воина застыли по бокам.
Слегка нагнувшись вперед, Фиона вытянула шею, пытаясь получше разглядеть лица людей, терявшихся во мраке, с особенным вниманием она всматривалась в лицо сидящего человека. Неужели это и есть граф? Как лучше — сперва обратиться к кому-нибудь из его окружения или сразу напрямую к нему? Мучительные колебания опять овладели Фионой, но через мгновение, решительно тряхнув головой, она отогнала их прочь.
— Подойдите ближе, леди Фиона.
Как только прозвучал резкий повелительный голос графа, в зале наступила тишина. Закусив губу, чтобы унять внезапно охватившую ее дрожь, Фиона осторожно приблизилась к графу. Ощущая на себе взгляды всех стоявших возле кресла людей, она смутилась и, скрывая смятение, опустила глаза.
Последние несколько шагов до возвышения показались Фионе вечностью. Подняв голову, она с облегчением вздохнула: перед ней действительно сидел граф. Но секундное облегчение тут же уступило место страху: настолько суров и неприветлив он был.
Склонившись в почтительном и грациозном поклоне, Фиона сказала:
