Однако настал день, когда ее терпение лопнуло. Ей надоело, что с ней обращаются как с какой-то всем надоевшей собакой-попрошайкой. Как бы ее ни встретили, как бы к ней холодно ни относились, она будет работать вместе со всеми.
— Я хочу помочь вам прясть шерсть, — громко сказала Фиона, подходя к кружку женщин.
Джудит оглянулась на нее, открыв от изумления рот, но, быстро опомнившись, надменно произнесла:
— В этом нет никакой надобности.
Джудит являлась негласным лидером всех женщин, служивших в замке, выразителем их настроения. Среднего возраста, еще миловидная, хотя и с сединой в темных волосах, она железной рукой управляла женской прислугой.
— Без вас обойдемся, — буркнула Мэгги, и все остальные одобрительно закивали.
— Тем не менее я останусь и буду прясть вместе со всеми. — Фиона была преисполнена решимости.
Служанок это нисколько не обрадовало, но Фионе так надоело безделье, что она была готова на все, лишь бы больше не сидеть у себя в спальне с праздно сложенными руками и гнетущими мыслями.
Она села рядом и, взяв плотный кусок шерсти, принялась за дело. Взгляды всех женщин были устремлены на нее, и Фиона чувствовала это. Она тянула и крутила шерсть, свивая из нее нить, которая наматывалась на веретено. Она старалась, чтобы нить выходила как можно ровнее.
— Только не делай нить слишком тонкой, — повелительным тоном заметила Джудит. — Иначе она порвется, когда мы будем ткать на станке.
— Да, да, знаю, — коротко ответила Фиона, хотя ее так и подмывало сказать в ответ какую-нибудь колкость. Искусству прясть она, как и все женщины в те времена, училась еще с детского возраста.
Глупо было доказывать на словах перед этими ершистыми шотландками, что ты умеешь прясть. Фиона знала, что ее недолюбливали, считая английской выскочкой, да еще титулованной.
За короткий срок пребывания в замке она заметила, что на шотландцев титулы не производят того впечатления, какое они производят на англичан. И хотя они относились к титулам с подобающим почтением, было заметно, что никто из воинов или слуг не лебезил перед их господином, графом Кирклендом.
Вдруг со двора замка донесся хорошо знакомый голос самого графа. «Он вернулся». От этой мысли у Фионы задрожали руки, и она едва не выронила веретено. Она как можно быстрее попыталась совладать с собой: не хватало еще, чтобы соседки заметили ее волнение и получили повод для новых сплетен и пересудов.
Когда граф вошел в зал, Фиона уже справилась с волнением, поэтому ее приветствие было столь же радостным и столь же сдержанным, как приветствия остальных женщин. Однако, к своему ужасу, она обнаружила, что Гэвин прекрасно понял, насколько она рада снова видеть его целым и невредимым.
— Ну, как тебе жилось, пока меня не было? Неприятности были?
— Нет, — отвечала Фиона. Она скорее согласилась бы проглотить свой язык, чем жаловаться на те проблемы в общении, с которыми столкнулась в его отсутствие.
— Тогда все замечательно.
Гэвин посмотрел направо, затем налево, потом скользнул взглядом по потолку, его явно снедало какое-то желание. Сделав знак Фионе следовать за ним, он прошел к камину.
От графа пахло кожей, конским потом, как и от Генри, но почему-то этот запах взволновал Фиону так, как никогда раньше. Но почему? Что такое с ней творится?
— Поскольку не слышно радостных криков на дворе, можно предположить, что Гилрой опять ускользнул? — спросила Фиона, пытаясь расспросами погасить охватившее ее возбуждение.
— Да, — бросил граф.
Столь краткий ответ встряхнул Фиону, она поняла, что не следовало бередить его душу глупым вопросом. Мужчины порой очень обидчивы, их выводят из себя собственные неудачи, о которых они предпочитают не говорить. Но кого они хотят обмануть своим молчанием? Итак, Гилрой не пойман. Неужели все в замке теперь делают вид, будто ничего особенного не произошло, щадя чувства графа?
— Вы опять попытаетесь его поймать?
— Да, но когда будем точнее знать о его местонахождении. Не стоит напрасно рисковать жизнью моих воинов.
Ответ графа стер возникшее у Фионы негативное впечатление. Он заботился о своих людях и благодаря этому сразу вырос в ее глазах.
Не зная, о чем говорить дальше, она вдруг вспомнила, что граф, вероятно, голоден. Фиона упрекнула себя в невнимательности.
— Вы, наверное, хотите есть?
— Да, и пить тоже.
— У нас все готово, милорд, вмешалась в разговор Джудит. — Сейчас накроем столы. Вам надо подкрепиться и отдохнуть.
Гэвин предпочел сесть за стол вместе с воинами, а не на своем возвышении. Джудит и остальные служанки засуетились, захлопотали, расставляя блюда с едой, наливая в кружки крепкий эль и заодно расспрашивая о подробностях погони.
Фиона опять оказалась не у дел. Никто из женской прислуги не обращал на нее внимания, и даже напротив, служанки старались отодвинуть ее в сторону как бы под предлогом, что она мешает им заниматься делом.
Утомленные многодневной и неудачной погоней, мужчины разговаривали между собой очень тихо. Из тех обрывков, которые долетали до Фионы, ничего невозможно было понять. Растерявшись, не зная, что ей делать, она отодвинулась в угол и окинула взглядом зал, как вдруг заметила оруженосца графа, который нес на коромысле два больших деревянных ведра, судя по всему, весьма тяжелых.
Когда юноша проходил мимо, она окликнула его, поинтересовавшись, что он делает.
— Ношу горячую воду наверх в покои графа, чтобы он искупался.
Конечно, после трапезы граф захочет смыть с себя дорожную грязь, а в этом деле Фиона кое-что смыслила. Ведь в прошлом, когда она была хозяйкой замка, в ее обязанности как раз входило встречать после отъезда мужа, принимать его гостей, а для этого нередко требовалось устройство ванны для купания.
Когда Фиона поднялась в покои графа, там уже вовсю шли приготовления к купанию. Глубокая деревянная ванна стояла рядом с горевшим камином, по бокам ее окружали кожаные шторки для того, чтобы во время купания не дул сквозняк. Отнюдь не лишняя предосторожность.
Под присмотром Фионы оруженосец налил полную ванну воды, затем она приготовила горшок с моющим раствором, не забыла и о простынях для вытирания.
— Так вот где ты. А то я уже обыскался.
От его голоса сердце Фионы подпрыгнуло и застучало быстро-быстро.
— Я пришла сюда, чтобы помочь вам помыться.
В ответ раздалось хриплое взволнованное дыхание графа. По его лицу было заметно, насколько он возбужден.
— Милорд, прикажете, чтобы сюда пришел ваш оруженосец, чтобы прислуживать вам во время купания?
— Сколько раз я тебе говорил, называй меня Гэвин. И я хочу, чтобы во время купания мне помогала ты.
