– Как пожелаете, – вздохнул Виггс, с сожалением заталкивая чемоданы в гардеробную. Том не любил поместье, в Лондоне слуге нравилось гораздо больше. Может быть, потому что здесь женский пол был представлен во всем разнообразии, а в Рэйвенвуде жила лишь пожилая экономка и фермерские дочки, которых сторожили драконоподобные фермерские жены.
Руперт оглядел комнату и подумал, что заявление Тома о возвращении домой все же сильно преувеличено. Даже в спальне графа все изменилось до неузнаваемости. Руперт не переставал удивляться, как в этих денежных мешках с Севера прагматичная скупость и расчетливость могли сочетаться с такими необоснованными тратами. Неужели стремление все переделать под себя – весь дом, весь мир – настолько в них сильно, что побеждает даже здравый расчет? Зачем ремонтировать и заново обставлять особняк, если достаточно освежить первый этаж и одно крыло спален? Зачем выкидывать старинную, но все еще прочную красивую мебель? И это не говоря уж о том, что с прежней обстановкой было многое связано: история графского рода, жизнь многих поколений семьи… Кажется, эти идущие в ногу с прогрессом богачи ценят перемены и улучшения ради них самих. Нельзя сказать, что граф Рэйвенвуд был противником развития, но и так беспечно выкидывать историю на помойку он не спешил. Как бы там ни было, единственный его шанс на создание нормальной семьи и дальнейшую счастливую жизнь до старости, а также на восстановление Рэйвенвуда – это не славная история благородного рода, а личная предприимчивость. Оборотистость, умение делать деньги и приумножать их, способность предвидеть будущее и идти с ним в ногу – вот что ценится в этом полном копоти, машин и фабрик мире северных промышленных городов, в мире Луизы и ее семьи.
Руперт улыбнулся, вспомнив, как, планируя кампанию по завоеванию мисс Грэхем, он раздумывал, сможет ли она войти в его круг, в круг высшего света и потомственной аристократии. Что ж, расскажи Богу о своих планах… Теперь ему, графу Рэйвенвуду, придется доказывать, что ОН достоин войти в ЕЕ круг.
Внизу, в столовой, уже подали чай и легкие закуски. Луиза еще не спустилась, а Мортимер уже был тут как тут. Пил чай, жевал тост с джемом и читал утреннюю газету. Причем сидел во главе стола, что не только противоречило этикету, но и явно было призвано спровоцировать графа на очередную пикировку. Руперт пожал плечами и решил сделать вид, что не замечает ничего странного. Не стоит тратить силы и слова на Фланнагана. Что бы он ни делал – это всего лишь мелкие помехи, которые раздражают, выводят из себя, но навредить не могут. Если же постоянно конфликтовать с ним, то это лишь рассердит Луизу и снизит шансы на восстановление отношений. И на получение контроля над финансами.
Граф занял место на другом конце стола, место графини, что сразу же заметила Луиза, войдя в столовую.
Она уже открыла рот, чтобы резко высказаться по поводу расположения мужчин за столом, но потом передумала. Если она сейчас скажет хоть слово, эти двое снова втянут ее в свои глупые мужские боевые действия. Мужские, можно подумать! Мальчишеские, вернее сказать. Если в Шотландии ее раздражало поведение Руперта, то по пути в Лондон ее начал бесить и Мортимер. Мужчины!
Впрочем, после того как граф обвинил ее в покушении на свою жизнь, Луиза перестала на него злиться, а уж после заключения пари в ней снова проснулся азарт и даже теплые чувства к мужу. А вот Мортимер, так поддерживавший ее после смерти отца и во всем помогавший, стал все сильнее действовать на нервы. Что же изменилось? То, как Руперт отвечал (или не отвечал) на попытки Мортимера унизить или задеть его, не могло не вызвать симпатию.
Решив, что такие серьезные вопросы и следует обдумывать на голодный желудок, Луиза молча заняла место ровно посередине между мужчинами.
– Место графини – там, Луиза, – не удержался Мортимер.
– Место графини там, где она пожелает, – пожала плечами Луиза. – Этот стул ничуть не хуже любого другого.
Граф улыбнулся и пересел на стул напротив Луизы.
– Место графа – напротив графини, – заявил он.
Мортимер вполне отчетливо заскрипел зубами. Нет, этого Луизе никогда не понять: так возненавидеть человека из-за того, что… А собственно, из-за чего? Она ничего не обещала Фланнагану, как и ее отец. Мортимер всегда мог рассчитывать на ее дружбу и поддержку в делах, но полагать, что имеет право на большее… Это, по меньшей мере, излишне самоуверенно. А уж ненавидеть графа только за то, что он существует, – это вообще мелочно и за гранью разумного. Мужчины! Луиза поймала себя на том, что повторяется.
– Теперь мы можем перестать суетиться и спокойно позавтракать? – спросила она присутствующих.
Мортимер надулся, казалось, он сейчас лопнет от злости, а Руперт ловко передвинул блюдо со свежими булочками поближе к Луизе и себе.
– Попробуйте эту выпечку, она просто великолепна.
Луиза послушно взяла булочку и откусила кусочек: действительно, выше всяких похвал. Кажется, отсутствие хозяев в доме пошло кухарке на пользу.
– Итак, джентльмены, какие у нас планы?
– Я уже договорился о нескольких встречах с нужными людьми, которые, возможно, смогут нас вывести на представителей комитета… – сообщил Фланнаган.
– Эти разговоры я слышала уже много раз.
– Как ты помнишь, в прошлый раз от переговоров нас всех несколько отвлекла твоя свадьба. – По тону Мортимера было понятно, что он считал это событие большой ошибкой.
– Надеюсь, в этот раз у тебя все получится, – фыркнула Луиза. – Сейчас никаких свадеб не намечается.
– Я приложу все усилия.
Граф, кажется, не собирался раскрывать свои планы, поэтому снова предложил жене булочку. Луиза рассеянно взяла ее и откусила кусочек. Нет, выпечка просто чудесна.
– Тогда, каковы бы ни были ваши планы…
– Наши планы? – В голосе Мортимера звучало такое возмущение, словно ему предложили объединить усилия с убийцей и висельником.
– Ох, Господь Всемогущий! – Луиза откусила еще кусочек булочки, чтобы успокоиться. – Ваши планы, твои планы, планы графа… Займитесь делом! А я собираюсь встретиться с Анной Суэверн. Ведь все равно я не могу вести переговоры!
Остаток завтрака прошел в молчании, причем Мортимер явно злился, а Руперт едва сдерживал улыбку. Кажется, он полагал, что этот раунд остался за ним. Мальчишки!
Граф отправил Джозефу Пэджету записку с просьбой о встрече еще из Глазго, поэтому уже до завтрака получил и прочитал ответ: лорд Пэджет с радостью встретится с графом Рэйвенвудом в клубе «Эймс», если графу это удобно. Руперту это было чрезвычайно удобно, поэтому он отправился в клуб сразу же после завтрака. Фланнаган, как сообщил Виггс, в это время намеревался двинуться в Сити, где располагалась лондонская контора «Грэхем и Ко». Что ж, посмотрим, что станет ключом к успеху: знакомства в деловом мире или связи в аристократических кругах. Руперт был уверен, что сработает последнее.
Судя по тому, что он успел понять в Глазго и по дороге сюда, проблема с этим контрактом была не в том, что «Грэхем и Ко» предлагали невыгодные условия или не соответствовали требованиям комиссии, а в том, что этим требованиям соответствовали все желающие получить контракт. А в такой ситуации уже приобретают значение личные связи. И тут у Руперта были определенные ресурсы, в отличие от Фланнагана, не имевшего нужных знакомств. Все эти раздувшиеся от чувства собственного всемогущества северяне не понимали того, что есть вещи, которые не купишь ни за какие деньги: друзья, связи, старая мебель, многовековая история семьи… Дьявол и преисподняя, мысли бегают по кругу. Кажется, все его сомнения, испортившие неделю перед свадьбой, стали действительностью, но с точностью до наоборот. Это не у Луизы были проблемы с окружением мужа, а у Руперта возникли трудности с ее знакомыми. Он, представитель высшей аристократии, оказался в положении непрошеного гостя в кругу северных промышленников. Его титул и его имя ничего там не значили. Да и его самого никто не воспринимал всерьез. А он, наивный, думал, что с трудностями столкнется Луиза! Она-то прекрасно себя чувствовала, если так можно сказать о состоянии дочери, недавно потерявшей отца. Правда, и Луиза получила от этого брака совсем не то, на что рассчитывала, но ей простительно, она молодая и неопытная девушка, чего бы она про себя ни думала, в то время как Руперт… Он знал, он чувствовал, что поступает неправильно. Конечно, можно найти любые оправдания: у него не было выхода, он выполнял свой долг. Но это все слова. А реальность такова: он женат на девушке, которая не хочет или не может принять последствия брака. Нет, не так. Ведь Луиза не получила то, что хотела, – и это его вина. Он-то, в отличие от жены, обрел (в финансовом смысле) все, на что рассчитывал. Руперт обещал сделать ее счастливой и выполнит обещание. А для этого прежде всего нужно выиграть пари у собственной жены.
