— Какого? — не удержался от любопытства Унслан.
— Какого… — На сей раз Славутич замолчал надолго, поглаживая шершавый стол, выпиленный из цельного дубового ствола. — Какого… Семь лет назад устал Великий Ахтар, и ты занял его место. Но ты не желаешь принимать энергию нашего алтаря, и влияние нашего Круга стало слабеть. Энергия ведь не идет в одну сторону, Великий. Люди делятся ею с нами, напитывая наши силы, а мы своею силой собираем вокруг себя страну. Ахтар ушел, Круг не получил замены, и границы начали осыпаться. Я не знаю, может быть, Изекиль хотел именно этого, но все семь лет мы не получаем из Петербурга ничего. Он больше не наш, он замкнулся. И если там оказался достаточно сильный маг, родившийся на русской земле, Северный Круг вполне мог возродиться. Если это так, к две тысячи четвертому году белый витязь из Петербурга вполне способен заслонить трон. Вряд ли это понравится Великому Изекилю.
— Какое приятное открытие. Оказывается, Великий Славутич решил помочь мне в воспитании ученика? — Третий член триумвирата пересек зал и сел за стол. — Продолжай, мне тоже интересно услышать что-нибудь новое.
— Из нового могу сказать, Великий Изекиль, — старик надвинул капюшон, — что я вытащил Пустынника из СИЗО и наш гость уже в Москве.
— А Око?
— Око осталось в Петербурге.
— Это плохо. — Изекиль вздохнул. — Я думаю, оно опасно. Оно может попасть в руки врагов. Того же Северного Круга, если он действительно возродился.
— Я сделал кое-что, Изекиль. Теперь тамошний следственный отдел очень долго не отдаст его кому бы то ни было.
— Я верю тебе, Славутич, — блеклые пальцы третьего Великого крепко сжали подлокотники кресла, — но мне очень не хочется рисковать. Насколько я помню, Око позволяет заглянуть в душу любого существа и познать все его тайны. Что будет, если маги Северного Круга все-таки доберутся до него и используют против нас?
— Северного Круга не существует, Изекиль. Мы уничтожили его до последнего знахаря.
— Да, славное было время, — сладострастно втянул в себя воздух Великий. — Под нож ушли все: от великих мудрецов до последнего астролога и предсказателя. Но с тех пор прошло семьдесят лет. На севере подросли новые маги. Я даже могу назвать десяток имен юных умельцев.
— Половина из которых уже успели продать тебе душу.
— Да, это так, Славутич. Они знают, кому будет принадлежать мир в следующем веке. Сколько можно цепляться за прошлое?
— Так чего же ты боишься, Изекиль?
— Того, что глупцы, пользуясь Оком, смогут распознать тех, кто предан лично мне. Ты обманывал меня уже дважды, Славутич. Обманул с тем чахлым семинаристом, обманул с южной жатвой. Я не хочу попасться в ловушку третий раз.
— Заключая с тобой договор, Изекиль, — погладил стол Славутич, — мы с Ахтаром обещали отдать тебе свои места, а не души людей. Мы не торгуем мертвечиной.
— Ты вовремя вспомнил про Ахтара, друг мой, — Великий сложил руки на груди. — Я терпелив, я умею ждать. И вот уже Ахтар устал, и вместо одного места в Круге я имею два. А ты — только одно. И тебе больше не удастся переломить судьбу. Ваше время ушло, старик. Люди умирают всегда. Чем больше их рождается, тем больше умирает. Они любят умирать. Умирать сами и убивать других. Поэтому я всегда буду сильнее вас, старики. И не забывай, что именно я поддерживаю магическую защиту Круга. У тебя на это уже очень давно нет возможности.
На этот раз Славутич не ответил, и в обширном подземном зале надолго повисла тишина.
— Скажите, учитель, — наконец разорвал ее Унслан. — Если у вас есть на севере слуги, почему не поручить им разузнать про Северный Круг?
— Все не так просто, — ответил Изекиль. — После ухода Ахтара, после появления в Петербурге этого странного профессора северяне совсем перестали молиться Москве. Мы теряем не только энергию, но и уверенность в преданности севера. Тамошние слуги не могут сообщить ничего внятного. Либо Северного Круга действительно нет, либо… Либо он слишком хорошо прячется. Северные маги моего клана слабы, а более опытные, которых мы посылали от имени нашего Круга, почему-то всегда пропадают. О Пустыннике Славутич хотя бы успел вовремя узнать. Но теперь в Петербурге осталось Око… Нет! — решительно закончил он. — Ока нельзя оставлять северянам. Это слишком опасно.
— Оно уже там, — напомнил Славутич.
— Ничего, — успокоил его Изекиль. — На Око у моих слуг силы хватит.
* * *
Санкт-Петербург, Заставская улица. Следственный отдел МВД,
13 сентября 1995 года. 11:35
— А-а, массажист, — поднял Нефедов голову на вошедшего Дикулина. — Ну, садись. Помнишь, мы вчера на два пива спорили, что так просто дело не кончится? Вот полюбуйся, сегодня экспресс-почтой принесли.
Следователь протянул Алексею толстую книгу в глянцевой обложке.
— Что это?
— Каталог, из «Маяковки»,
[12]
принесли по моему запросу, которого я не посылал. Вот, открываем на закладочке и читаем. «Кошка, вырезанная из черного дерева, с двумя глазами из полированного нефрита. Высота статуэтки составляет тридцать два сантиметра, на переносице видны две глубокие поперечные царапины, вдоль спины нанесено пятьдесят семь штрихов, возможно, изображающих шерсть». Буква в букву, как в заявлении потерпевшей. Получается, она приметы своей пропажи из каталога искусствоведческого списала?
— Так, может, это ее кошка в каталоге и записана?
— Ага, счас, — кивнул Сергей Леонидович. — Читай, там ниже фотографии владелец указан. Майк Торсен, Калифорния. На однофамилицу нашей хозяйки антикварного магазина никак не тянет. И что мне теперь делать? Моя потерпевшая уже не потерпевшей оказывается, а черт знает кем. Мошенница не мошенница, вор не вор. Придется теперь запрос в Штаты посылать, а котяру эту нефритовую пока вещдоком оформить.
Дикулин поднял глаза на черную деревянную кошку, что возвышалась на сейфе. Секунду поколебался, потом протянул руку и коснулся ее лба.
И опять словно искра ударила через пальцы, и цепкий взгляд пробил сознание до самого донышка:
— Значит, это ты смог одолеть Пустынника? — услышал он удивленный шепот и торопливо отдернул ладонь.
— Что ты там вошкаешься? — недовольно поинтересовался Нефедов. — Давай садись, протокол за понятого заполняй.
— Чего писать?
— Как всегда. Зашел, увидел, никто не прикасался. Приметы или с книги, или из заявления спиши.
— Сейчас…
В кабинете следователя на десяти квадратных метрах стояли целых два стола, два сейфа и шкаф, а потому притулиться для заполнения бумаг было обычно негде, но в этот раз Алексею повезло: сосед Нефедова отсутствовал, и Дикулин, нахально усевшись в его кресло, заполнил бланки быстро и опрятно.
