– Я не держу его.
– Он ждет.
– Ну что ты за противный человек такой? – Аня вырвалась из плена простыней и промаршировала к стулу, чтобы накинуть халат. – Я никогда не хожу на могилы. Я никогда не хожу в церковь. Все, кто ушел, кого я люблю, они все здесь. – Брюнетка приложила ладонь к левой стороне груди. – А все эти церемонии, надгробья и цветы – это внешнее, это показуха, спектакли для родственников.
– Он ждет.
Во время декламации своего монолога Аня кружилась по комнате, на последних словах Дарьяны она обернулась, но обнаружила, что пребывает в спальне в гордом одиночестве – ведунья исчезла.
– Я попрощаюсь с ним. По-своему.
Через полчаса Аня сидела за столиком, сервированным легким завтраком, а еще через полчаса уже рвала и метала в библиотеке.
– Сегодня что, день особый?! – Тонкие пальцы впивались ногтями в обшивку кресла. – Все решили на меня забить?
Зевс вскинул голову, услышав новое выражение.
– Какого черта он занят? Ты написал ему, что я хочу новую постановку?
– Да, миледи.
– Да какая я, к черту, миледи?! – совсем уже разошлась Аня, но вовремя сообразила, что потом придется просить прощения у преданного работника. – Все, в отпуск! К морю. Извести, пожалуйста, господ драконов о моем внеплановом визите. А я – к Вазилайосам.
В белокаменном замке дым стоял коромыслом: носились слуги, сбивая друг друга с ног, мелькали чопорные лица государственных служащих, в коридорах были расставлены стулья вдоль стен, на них восседали удрученные и безразличные ко всему представители всех рас.
Аня поспешила в покои кузины. Никто не обратил внимания на девушку, не попытался остановить. Показным или действительным было это безразличие, брюнетка решила проверить. Выяснив, что леди С еще не покидала свою комнату, Аня захватила в мастерской отрез темной ткани, соорудила ковбойскую повязку, прикрывающую пол-лица, вооружилась кинжалом, снятым со стены, и тенью просочилась в приоткрытую дверь покоев Сольвейг.
Блондинка стояла спиной к двери, рассматривая что-то в саду через открытое настежь окно. Служанка копошилась в ванной комнате, не замечая прихода леди Анны. Земная, напрягая все мышцы, ступала по ковру с грацией кошки, подбиралась к жертве. В секунду прыгнула к императорской невесте, левой рукой взяла тонкую шейку в захват, правой приставила лезвие к горлу.
Сольвейг завизжала. Аня не стала ее останавливать, так же, как и кричащую в ванной служанку.
«Вот тупая курица, – подумала Аня. – Беги, на помощь зови, сирена проклятая!»
Блондинка уже выдохлась. Теперь почти висела на Аниной руке и скулила.
– Чего вам надо? Опять? Отпустите меня, – почти рыдала девушка.
Аня молча сопела кузине в ухо.
Минуты через три после завываний сигнализации в комнату ворвалась охрана, за стражей прискакал взволнованный отец семейства. Все дружно столпились на входе, перекрывая путь самим себе. Аню, девушку современную и воспитанную на драках, выступление клоунов повеселило. Она отпустила Сольвейг и сорвала маску.
– Отлично сработано, ребята! Три минуты! Три минуты для того, чтобы прибежать и узреть труп невесты!
Сольвейг сидела на полу и хлопала глазами.
– А ты… вы, красавица моя… Сколько вас можно учить? У вас в руках самое-самое женское оружие – обморок. А вы воете, как сирена. Вопросы задаете. Не подскажете, как пройти в библиотеку? – перекривляла Аня знаменитого гайдаевского героя.
– Леди Анна, потрудитесь объясниться. – Вперед вышел лорд Вазилайос, сдерживавший эмоции из последних сил.
– С удовольствием, многоуважаемый. Я так понимаю, что в свете недавних событий и в преддверии важного мероприятия охрану леди Сольвейг усилили в несколько раз. – Аня присела возле кузины, взяла блондинку за руки и подняла с пола. – Однако кроме многочисленной охраны, если я опять-таки правильно понимаю, вы задумали еще и военную хитрость: создали обстановку развязности, расслабленности, расхлябанности, чтобы враг попал в ловушку, пробираясь в покои леди, дабы свершить злодеяние. Только вот что интересно: враг здесь, – брюнетка ткнула в себя ножиком. – Труп тоже здесь, – указала на блондинку. – Ах да, и стража тоже здесь. И я так понимаю, что все они, – кончик кинжала начертил круг, обозначив кучку охранников, – тоже трупы. И еще одно, – Аня вперилась взглядом в переносицу седовласого. – У вас там на стенах ножички висят всякие, бери – не хочу.
И со всей силы запустила кинжал в дверной проем. Ножик пролетел над головами под всеобщее «ах!» и застрял в противоположной двери стене.
Первый министр взмахом руки выпроводил всех зрителей и, когда за последним закрылась дверь, устало опустился в кресло. Сольвейг бросилась к отцу и, обхватив колени, плюхнулась на пол у его ног. Лорд благодарно погладил дочь по голове.
Аня ошарашенно осела на стул.
«Что ж это за отношения в семье? Сольвейг не родная им, что ли? Одна продает в рабство, стремясь к власти, второй проявляет не больше заботы, чем о дорогостоящем домашнем питомце».
– Все, мне это надоело! – Аня подхватила блондинку под руки и поставила на ноги. – Я забираю Сольвейг с собой, на море.
Лорд остался сидеть в кресле, печально взирая на старшую леди.
– С нами ничего не случится, мы просто отвлечемся от навязчивых мыслей о бракосочетании.
«О чем?» – спросило недоуменным выражением лицо батюшки Сольвейг.
– О венценосном событии, – пояснила брюнетка.
Последовали обреченный вздох и согласное покачивание головой.
– Вот и отлично. – Когда лорд Вазилайос покинул опочивальню, Аня потерла руки.
– А как ты попадешь в Эль-Эдхио?
– Полечу, – очень просто объяснила Аня.
– Как?
– Взмахну крылышками и полечу. – Ехидство в голосе кузины осталось незамеченным Сольвейг.
– Какими крылышками?
– Драконьими.
– А где их взять?
– У драконов. – Аню начало пробивать на смешки.
– А они дадут?
– А мы не спросим.
– А как?!
– Шантаж! – выдала Аня, еле сдерживая смех.
Сольвейг сделала большие глаза.
– Шантаж?!
– Ага, – брюнетка покраснела от еле сдерживаемого смеха.
Сдерживать хохот стало совсем трудно, когда Соль с совершенно серьезным лицом, наклонившись совсем близко к Ане, поведала шепотом:
– Но ведь это же драко-о-ны!
Аня, подыгрывая подруге, сделала большие глаза и вполголоса воспроизвела финальную фразу из анекдота про слона и муравьев:
– Главное – его повалить, а потом кушать!
