Торн нажал на кнопку разблокировки двери, убрал задвижку и вошел.
Двигатель громко работал, в помещении было жарко и пахло расплавившейся резиной.
– Э-э-эй! – позвал он, глядя в темноту. – Киборг? Ты здесь?
Даже если она и ответила, ее слова потонули в грохоте двигателя. Торн сглотнул.
– Включить свет!
Красный свет аварийного сигнала зажегся над дверным проемом, бросая темные тени на огромный вращающийся барабан двигателя и бессчетное количество проводов, раскинувшихся под ним подобно щупальцам.
Торн посмотрел в угол, заметив там краем глаза что-то белое.
Встав на четвереньки, он подполз к Золе.
– Девочка-киборг?
Она не пошевелилась.
Когда Торн оказался ближе, он обнаружил, что она лежит на спине, темные волосы рассыпались по лицу. Через свою металлическую руку она была подключена к порту развороченной компьютерной панели.
– Эй! – позвал он, склонившись над ней. Он поднял ее веки, но глаза девушки были темными и потухшими. Вытянув шею, он приложил ухо к груди, но даже если сердце и билось, его не было слышно за шумом двигателя.
– Ну же, – прорычал он, беря ее за металлическую руку и отсоединяя от порта. Расположенная рядом компьютерная панель погасла.
– Система автопилота отсоединена, – быстро проговорил роботизированный голос над его головой, приведя Торна в замешательство. – Процедура управления системой по умолчанию запущена.
– Хорошая идея, – пробормотал он, хватая Золу за щиколотки. Торн медленно вытащил ее в коридор и прислонил к стене. Из чего бы ни были сделаны ее металлические части, они явно были тяжелее мышц и костей.
Он еще раз приложил ухо к ее груди. На этот раз он услышал слабый стук сердца.
– Проснись! – сказал он, тряся ее. Голова Золы качнулась вперед.
Присев на пятки, Торн поджал губы. После их путешествия по канализации девушка была до ужаса бледной и грязной. В ярком свете коридорных ламп он видел, что она дышит, хотя и слабо.
– У тебя есть какая-нибудь кнопка для перезагрузки, или как ее там?
Его внимание привлекла металлическая рука с проводом и вилкой, торчащими из сустава. Он внимательно рассмотрел ее под разными углами. Он помнил фонарик, отвертку и нож в трех пальцах, но не был уверен, что скрывается в указательном пальце. Если это кнопка включения, он все равно не смог бы до нее добраться.
Хотя вот провод…
– Так! – воскликнул Торн и, резко поднявшись, чуть не упал. Он нажал на экран и открыл дверь в отсек с шаттлами. Когда он вошел, над головой зажглись белые огни.
Взяв Золу за запястья, он с усилием втащил ее в отсек и положил между двумя небольшими спутниковыми кораблями, возвышающимися над проводами и инструментами, словно ядовитые грибы.
Задыхаясь, он вытянул провод зарядки одного из кораблей из стены и замер, переводя взгляд с кабеля девушки на кабель корабля и обратно. Снова выругавшись, он бросил оба провода на пол. Оба с вилками. Даже он мог с уверенностью сказать, что они не подойдут.
Сжав пальцами виски, Торн пытался заставить себя думать, думать, думать.
Тут у него в голове промелькнула другая идея, и, нахмурившись, он посмотрел на девушку. Казалось, она стала еще бледнее, но, может быть, дело было в освещении.
– О… – Новая идея захватила его. – О, боги. Не думаешь ли ты… Нет, это отвратительно.
Пытаясь сдержать приступ тошноты, он аккуратно приподнял девушку, прислонив ее к своему плечу. Свободной рукой он откинул спутанные пряди с ее шеи и нашел небольшой выступ почти у самых волос.
Он старался не смотреть на нее, пока открывал панель на шее.
Внутри оказалось небольшое отделение с клубком проводов, компьютерных чипов и рычажков, в которых Торн ничего не понимал. Он выдохнул, радуясь, что панель управления полностью скрывает мозговую ткань. В самом низу он заметил то, что выглядело как гнездо того же размера, что и вилка.
– Ну, так, – пробормотал Торн, снова дотягиваясь до кабеля шаттла и надеясь, что не совершит сейчас непоправимой ошибки.
Он вставил вилку заряжающего провода в панель управления. Она вошла со щелчком.
Он задержал дыхание.
Ничего не произошло.
Сев на пол, Торн удерживал Золу на расстоянии вытянутой руки. Он убрал волосы с ее лица и продолжил ждать.
Его сердце глухо забилось, когда внутри ее головы раздался какой-то шум. Он становился все громче и вдруг стих.
Торн сглотнул.
Левая рука девушки дрогнула, и Торн не удержал ее. Зола упала на пол, голова склонилась набок. Ногой она чуть не уперлась Торну в ребро, и он подался назад.
Девушка тихо вздохнула, задержала дыхание на секунду и со стоном снова задышала.
– Зола? Ты жива?
Ее металлические ребра поднимались и опускались, лицо перекосило, как будто она съела лимон. Веки затрепетали, и она посмотрела на него.
– Зола?
Она села. С минуту молча открывала и закрывала рот, а когда начала говорить, речь ее была сильно искажена.
– Автопилот… забрал почти всю мою энергию.
– Я думаю, так оно и есть.
Она нахмурилась и потянулась к проводу, все еще воткнутому в панель на ее шее. Рывком вытащив его, она с шумом захлопнула панель.
– Ты открыл мою панель управления? – спросила она. От злости она стала четче выговаривать слова.
Торн сердито ответил:
– Не то чтобы мне так уж хотелось этого.
Она мрачно посмотрела на него – уже не сердясь, но и без особой благодарности. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Из машинного отделения доносился грохот двигателя; лампочка в углу отсека, видимо, перегорела и стала мигать.
– Ладно, – проворчала Зола. – Пожалуй, тест на скорость реакции пройден.
Торн усмехнулся и вздохнул с облегчением.
– Что, наши отношения опять вышли на новый уровень?
– Если новым уровнем считать, что мне впервые не хочется тебя придушить, то, думаю, да. – Зола легла на спину. – Но может быть, я просто слишком устала.
– Меня это устраивает, – отозвался Торн, вытягиваясь рядом с ней и наслаждаясь холодной жесткостью пола, надоедливым миганием света, смрадом нечистот и чувством настоящей свободы.
Книга вторая
Эта маленькая, нежная девочка – славный будет для меня кусочек, почище, чем старуха
[2]
.
Глава 11
Попав на сковородку с растаявшим маслом, яйцо зашипело, и яркий желток растекся по белку. Прежде чем разбить следующее яйцо, Скарлет одной рукой очистила его от перьев, прилипших к скорлупе. Другой рукой она провела лопаточкой по дну сковородки, чтобы яичница не пригорела. Растекающийся белок застыл и слегка потемнел, стал рыхлым, с хрустящей корочкой по краям.
