– Тайл хорошо себя ведет?
У меня больше нет сил притворяться, что все в порядке.
– Да. Папа, слушай… – Я внезапно понимаю, что Тайл все еще здесь, в комнате. – Почему ты мне соврал?
Я слышу, как беговая дорожка медленно останавливается, а потом только его дыхание в трубке:
– Луна, я не врал. Я просто не все сказал. Мы же уже обсуждали эту тему. Тут все сложно.
Я жестами прошу Тайла уйти, но он отказывается, вместо этого что-то лихорадочно пишет в блокноте и показывает мне: «Разберись с этим».
– Что ж, нам нужно до конца с этим разобраться.
– Хорошо, хорошо. Слушай, Элиза сказала мне про выставку и твоего агента. Это правда?
– Да. И если бы ты был дома, то мог бы…
– Это здорово, Луна! Я позвоню Кристи.
Когда я познакомилась с Кристи – папиным агентом по рекламе, она тайком подарила мне двадцать долларов. Помню, как не хотела их тратить, не понимая, чем их заслужила. Кем я была для той, что носила сумочку от «Прада» и снисходительно улыбалась, демонстрируя ослепительно белые зубы. Она подарила мне эти деньги потому, что я дочь Жюля Кловера. Теперь круг замкнулся.
– У меня уже есть агент, папа. Так что обойдемся без Кристи. Но было бы неплохо, если бы ты смог пригласить Орландо на мою выставку.
Орландо Блум – это единственная звезда, которую я знаю лично. Ну, он единственный, знакомству с кем я рада. Несколько лет назад он работал над фильмом вместе с папой и некоторое время жил у нас. Как раз в это время Рейчел начали дружить со мной. Угадайте почему. Он был такой добрый и милый, и мы много говорили о всяких глупостях, не пытаясь показаться умнее, чем есть, просто, чтобы посмеяться. Это было лучшее время в моей жизни. Орландо – единственный парень, кроме Оливера, который мне когда-либо нравился. Я знала, что он слишком взрослый, но, как говорит Жанин, иногда мы желаем запретного, и это придает жизни остроту.
– Ладно. Но ты отправь мне информацию о Дарии. У меня несколько встреч завтра и в среду, а домой я лечу в следующий четверг. Рейс прибывает поздно, поэтому мы поговорим на следующий день. Мне жаль. Я понимаю, что опоздал, но фильм так удачно прошел в Каннах.
– Все нормально.
Тайл уже буквально бьет копытом.
– Я так горжусь тобой, Луна, – говорит он, делая ударение на второй слог.
– Луна, – поправляю его, – я возьму себе этот псевдоним.
Он молчит и наконец тихо отвечает:
– Я знаю.
Глава 34
Как ты мог?
На следующий день Элиза приходит посидеть с Тайлом, так что мы с Жанин можем пойти на концерт Оливера. По дороге в такси мы обсуждаем мою выставку, которая вот-вот состоится, и я рассказываю ей о дневнике, Коуле, о том, как потеряла телефон, и об истории с Оливером. Я рада возможности поделиться.
На месте Жанин проверяет свою голосовую почту. Я замечаю, что мы остановились у служебного выхода, и лениво прогуливаюсь поблизости. Дверь слегка приоткрыта. Можно разглядеть суетящихся родителей и старый стол, уставленный бутылками с водой. Жанин увлечена телефоном и ничего вокруг не видит.
Я замечаю Оливера, и у меня перехватывает дыхание. Он говорит с какой-то девушкой, стоящей спиной ко мне. У нее чистые и слегка пушистые волосы, завитки блестят в свете неоновой лампы. Мне хочется уйти, но вместо этого я приоткрываю дверь чуть пошире, чтобы рассмотреть, с кем же он говорит.
Откровенно говоря, я совсем не готова это увидеть.
Рейчел-один?
Я с трудом втягиваю воздух, и Жанин, чувствуя неладное, подбегает к двери. Оливер наклоняется к Рейчел и долго, страстно ее целует. Что-то во мне ломается, как будто рушатся опоры, поддерживающие меня, и я, придавленная обломками, едва держусь на ногах.
Рейчел-один, лучше и быть не могло.
– Пошли, – говорю я Жанин.
Мы заходим в магазин, а потом устраиваемся на скамейке. Спустя некоторое время Жанин произносит:
– Они поспорили, что сумеют привлечь его внимание.
– Кто?
– Рейчел.
У меня вскипает кровь:
– Не может быть. Ты-то откуда это знаешь?
– Подслушала. Я прогуливала урок и спряталась в туалете.
– Почему ты мне ничего не сказала?
– Не знаю, наверное, мне просто не хотелось, чтобы ты заморачивалась по поводу этой фигни. И я не думала, что они вообще за это возьмутся. Прости, пожалуйста.
– Такое чувство, что мне врут абсолютно все!
Она обнимает меня за плечи, но я сбрасываю ее руку резче, чем следовало бы. Через минуту она продолжает:
– Рейчел сказала своей немой подружке, что с кем бы ты ни встречалась, она заполучит его за две недели.
– Что? Бред какой-то. Не могу поверить, что я пыталась с ними дружить. Так вот почему она на той неделе позвала меня к себе! Рейчел хотела расспросить об Оливере!
– Не переживай так, – утешает Жанин, доедая последний кусочек, – судьба такая стерва.
– На что они поспорили?
– На билеты на «Злую».
– Какой удачный выбор.
Прежде чем уйти, Жанин дарит мне самодельную открытку. На ней изображена девушка, держащая над головой фотоаппарат. Надпись гласит: «Удачи». Почему-то, увидев открытку, я расплакалась. Жанин обнимает меня на прощание, а я чувствую себя сопливой идиоткой.
Дома Тайл спит, положив голову на колени Элизе. Она улыбается мне, я машу в ответ и поднимаюсь к себе. На сегодня с меня хватит.
Как ни странно, сплю я неплохо и утром спускаюсь на кухню выпить сока. Элиза опять просыпала сахар – очередное напоминание, что мамы больше нет. Она бы тут же вытерла. Я беру тряпку и слышу, как кто-то стоит рядом.
– О, прости. Мой бывший муж везде ходил за мной с тряпкой. Неудивительно, что он сменил ориентацию. – Она слегка морщится. – Я заподозрила неладное, когда он разложил все вещи в шкафу по цвету, включая постельное белье.
Я пытаюсь улыбнуться, но воспоминания прошлой ночи возвращаются, как будто в соке, который я выпила, был яд. Элиза, видимо, это замечает, потому что тут же интересуется:
– Нервная ночь?
Я смотрю на нее и чувствую странную легкость, будто все мои неприятные мысли о ней исчезают.
– Это мелочь, но мои якобы подруги – две Рейчел – поспорили, что одна из них сможет увести моего парня. Собственно, это и произошло. И если Рейчел я могу понять, то Оливера нет. Он настолько… не знаю… выше их. Он единственный парень, которого я…
Неожиданно мне становится неудобно, хоть Элиза и делает вид, что в моей откровенности нет ничего необычного.
– Если вам суждено быть вместе, он вернется.
