Книга Путешествие по ту сторону, страница 37. Автор книги Екатерина Островская

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Путешествие по ту сторону»

Cтраница 37

Алексей закрыл глаза и лежал так долго. Наконец увидел сквозь ресницы на месте темного проема узкую полоску света и понял, что наступает утро. Потом стали звучать голоса. К нему подходили и, видимо, рассматривали люди, которых он не мог видеть. Воздух был перенасыщен каким-то странным, удушливым запахом, от которого подташнивало, а голова кружилась еще больше. Говорили по-узбекски и по-русски, но по-узбекски больше. Одна фраза врезалась в сознание, как приговор: «Смотри-ка ты – живой. Но скоро он об этом пожалеет».

Все было непонятно и страшно. Еще вчера Верещагин был успешным и счастливым человеком, удачливым и сильным, разговаривал с одним из богатейших людей Узбекистана, рассчитывал на его дружбу и поддержку, надеялся заработать много, очень много денег, а теперь даже не представляет, где оказался, лежит избитым, переломанным и неподвижным на чем-то жестком. Лежит уже не человек, а тело, которому не на что больше надеяться. Почему так? Неужели для него все уже закончилось? Нет, нет, надеяться надо всегда: пока надеешься, ты еще жив, значит, не все потеряно в этой жизни, да и сама жизнь не потеряна. Нужно цепляться за эту жизнь, бороться за нее, даже если случится, что она не принесет ничего, кроме унижений, несправедливости и боли.

День тянулся долго, большую часть этого дня рядом с Алексеем была девушка, которую он не мог видеть, а только слышал ее тихий голос.

Но потом пришел кто-то и наорал на нее:

– Чего здесь прячешься? Иди работай вместе со всеми!

Девушка убежала, а тот, кто прогнал ее, начал рассматривать Верещагина. Увиденное, вероятно, доставило ему удовольствие, потому что еще раз прозвучавший голос был исполнен превосходства и уверенности:

– Ну что, русский баран, скоро и тебя стричь будем.


К вечеру люди вернулись. Их было много, некоторые подходили и что-то спрашивали, а другие молча рассматривали его.

– Как же он живым остался? – прошептала какая-то старая узбечка.

– Отойдите, прошу вас! – взмолился девичий, почти детский голос. – Здесь и так очень душно.

Почему-то голос показался Верещагину знакомым, но где он его слышал и кому он принадлежал, вспомнить не смог, а напрягать память не было сил: голова буквально раскалывалась, и любая мысль вызывала тошноту. Потом в мозгу как бы само вспыхнуло: слышал этот голос прошедшей ночью и днем тоже. Принадлежал он той девушке, которая заботилась от нем, пока ее не прогнали. Но вспоминать об этом тоже было тяжело – его мутило уже постоянно.

Ночью Алексей попросил воды. К его губам поднесли жестяную кружку, и он ощутил вкус металла, хотя сама вода отдавала известью. Потом опять лежал, пытался смотреть в проем, снова ставший темным, на звезды, которые едва различал, но знал, что их много. Все тело болело, пошевелить рукой или ногой не получалось – каждое движение причиняло боль. Успокаивало лишь одно – раз жив, значит, рано или поздно сможет встать на ноги. Так он заснул.

Проснулся уже утром, когда людей опять погнали куда-то. Девушку тоже увели. Верещагин попытался встать, и ему даже удалось сесть. Потом уперся руками о землю, осторожно поднялся и – чуть не упал, с трудом удержался на ногах. Его швыряло из стороны в сторону, но он все же смог разглядеть проем, за которым сейчас был яркий день, и двинулся на него. Вышел на свет, и его обожгло жаром, зато здесь не было так душно, как в помещении, в котором находился второй день. Держась за стену, Алексей сделал несколько шагов, чувствуя, что силы оставляют его. И тогда он сделал то, для чего и вышел – справил нужду прямо возле стены, не беспокоясь, видит его кто-то или нет. Но не было слышно ничьих голосов, лишь где-то неподалеку лаяли собаки.

Потом направился обратно. У самого входа его вытошнило черными сгустками: вероятно, были отбиты внутренние органы или он наглотался своей крови. Войдя внутрь, Верещагин на ощупь вернулся к месту, на котором лежал, и попытался осмотреться. Кажется, это барак со сплошными двухъярусными дощатыми нарами, на которые постелена высохшая трава. Он и сам лежал на ворохе сена, сверху которого раскинули кусок мешковины. Место странное, но ему все равно, где находиться, главное, что жив. Если бы не духота и жара, если бы дышалось легче, через несколько дней он точно смог бы подняться, а теперь приходится мучиться…

С наступлением вечера стали возвращаться обитатели барака. Только сейчас Верещагину стало ясно, чем пропахло помещение, – сладкий и душный запах люди приносят с собой. А они спешили занять места, лечь. Слышались стоны и сетования, кто-то ругался по-узбекски, а кто-то материл жару по-русски.

Девушка, которая ухаживала за ним все это время, присела рядом и спросила тихо:

– Как вы себя чувствуете?

– Нормально, – едва выдавил из себя Алексей.

– Ожил, – прозвучал мужской голос, – скоро совсем оклемается. На-ка вот, я почти целую пачку баралгина принес. Увидел в машине, которая воду привезла, успел вытащить и откинуть в сторону. Гады заметили, что я рядом с машиной крутился, обыскали, ничего не нашли, но по голове мне все равно настучали.

Через минуту Верещагину высыпали на язык таблетку, которую истолкли в порошок. Он запил его водой и почти сразу заснул.

Проснулся в темноте и почувствовал, что рядом кто-то лежит. Наверное, та самая девушка. Возможно, она лежала рядом с ним уже две ночи, только Алексей не чувствовал этого. А теперь слышал ее ровное дыхание и пытался понять, спит незнакомка или нет. Воскрешал в памяти ее руки, голос… И вдруг вспомнил! Да, вспомнил, кому принадлежит этот голос. Понял, кто лежит сейчас рядом с ним. Но этого не может быть, это просто невероятно…

Верещагин хотел подняться и посмотреть, удовлетвориться, начал двигаться, а девушка обхватила его рукой.

– Не надо вставать! – шепнула она.

– Вы… – с трудом вымолвил Алексей распухшим языком.

– Лежите, я вас очень прошу!

Он помолчал, набираясь сил, чтобы снова заговорить и убедиться в том, в чем уже почти не сомневался.

– Лариса, это вы?

– Да, я, – ответил ее голос. – Лежите. Все будет хорошо.

Глава 8

Прошла неделя. Теперь Верещагин мог вставать, хотя передвигался по-прежнему с трудом. Дышалось так же трудно, но сломанные ребра Сергей Николаевич – тот мужчина, который стащил для него таблетки баралгина, – перетянул жгутом из разорванной на полосы мешковины. Глаза теперь открывались, хотя были наполнены кровью, а зрение все еще было нечетким. Но все же он видел, а главное, все теперь знал.

Юнус, как и обещал, отправил Верещагина на плантацию, но не на ту, где рос хлопчатник, – на бескрайнее поле конопли. А за двенадцать часов до этого сюда же Джафар доставил Ларису.

Девушка поняла, что ее везут не к аэропорту, еще до рассвета поняла, когда увидела пустынную, разбитую дорогу. Подумала, что Джафар должен ее убить, и попросила его не делать этого.

– Успокойся, никто тебя убивать не собирается, – ухмыльнулся тот. – Просто поживешь в одном месте, пока не одумаешься.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация