Потом его перевезли в родные леса. Половина пути прошла в тяжелом забытье: явь постоянно сменялась горячечным бредом. Смерть начинала казаться сладкой наградой, но она все никак не приходила. Когда король открывал глаза, ближние бояре пытались кратко сообщать последние новости, подсовывали какие-то грамоты, прося разрешение приложить к ним его перстень-печатку. Глупцы! Неужели они не понимали, что все земное мало-помалу прекращало интересовать некогда могучего правителя? Ему просто становилось неинтересно знать, что происходит сейчас и что будет потом… Гораздо важнее было понять, когда же проклятая боль оставит тело и душа сможет вырваться наконец из этой зловонной клети?!
Он проваливался в забытье, которое было ничем не лучше яви. Тени прошлого появлялись ниоткуда, смотрели на него с укоризной, молчали, и эта тишина была хуже криков и угроз. Пришел Вульф, казненный по мимолетной вспышке гнева. Он держал отрубленную голову в руках, и она улыбалась все той же улыбкой, с которой немолодой верный слуга встречал каждое пробуждение своего господина. Прошла юная фризская красавица с петлей на шее, отказавшаяся в свое время исполнить пьяную прихоть короля. Навестил Эдиульф, похожий на громадную отбивную. Германарех задыхался от страха, чувства, которое он доселе считал неведомым. На лоб ложилась холодная повязка, положенная заботливой рукой старого постельничьего, на какое-то время горячка исчезала. Мир вновь принимал реальные черты.
В одно из таких прояснений он увидел царя Винитария из рода Амалов. Старый верный союзник, которого в дни своего могущества Германарех звал просто Вендом. В жилах царя текла германская и славянская кровь: мать была славянкой-венедом. Увидев, что глаза короля раскрылись и взгляд принял осмысленное выражение, Амал протянул небольшой кубок:
– Выпей, мой король! Это хорошее лекарство, тебе сразу станет легче.
Он поддержал голову больного, дождался, когда последние капли излились из кубка, и удовлетворенно отставил его прочь.
Питие и впрямь подействовало вскоре, прогнав озноб и лихорадку. Голова вновь стала ясной, боль отступила. Лишь запах гниющего тела продолжал лезть в ноздри, но это уже был пустяк.
– Ты что-то хотел, Венд?
– Помочь тебе, Германарех. Просто помочь вновь почувствовать себя здоровым.
– Откуда этот напиток?
– Мне его дал один венедский ведун.
Лицо короля болезненно скривилось:
– Славяне и в этом начинают меня побеждать?!
– Ты принял чашу из моих рук, король! А я ненавижу всех тех, кто решил попытаться прервать твою светлую жизнь. Я бы мог достойно отомстить им, если пожелаешь.
– Что ты имеешь в виду?
– Пока ты лежишь в постели, ост-готы остались подобны стаду овец без барана-вожака. Среди них начинается разброд. На время твоей болезни я бы мог собрать их в единый кулак, но для этого мне нужна твоя воля и грамота.
– Ты бы смог вновь повести их на восток?
– Да, и не просто повести!! Я покончу со всеми твоими обидчиками, король!
– Но, когда я встану на ноги, ты вновь вернешь мне власть?
– И власть, и корону!
Амал Винитарий внешне сказал эти слова совершенно серьезно. Но внутри него все пело и ликовало. Получалось, получалось, получалось!! После разгрома готов русами в живых не осталось ни одного прямого наследника Германареха. Сын и средний брат пали от руки короля, Ансил и Вультвульф в лучшем случае сгорели на погребальных кострах, а в худшем… переселились в плоть настоящих волков, став их праздничной трапезой. Борьба за трон короля грозила обернуться межплеменной войной восточных германцев. Ловким ходом Венд решил попытаться овладеть короной без пролития большой крови.
– Хорошо! Я согласен, – Германареху казалось, что он произнес эти слова, как и подобает повелителю. Но на самом деле они слетели с губ подобно шелесту ветерка.
– Подожди! Я призову вождей. Ты это повторишь при них и скрепишь печатью наследственную грамоту.
Спустя несколько минут над восточными готами утвердилась новая власть. Действие бодрящего напитка закончилось, Германарех вновь впал в забытье. В соседней же зале полилось вино, зазвучали заздравные тосты. Король еще не умер, но… все равно: «ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ!!»
Вожди и Венд опередили традицию ненамного. Это было последнее земное забвение стодесятилетнего человека. Из зыбкого тумана выплыла вдруг прекрасная обнаженная Лебедь Сва, присела рядом с беспомощным телом, провела ледяной ладонью по лицу умирающего Германареха.
– Я пришла за тобой, мой господин! Не бойся, это совсем не страшно. Давай мы тебя обнимем и поцелуем…
Она разделилась на несколько частей, точно так, как сделали некогда с нею лошади. Куски холодной плоти легли на короля. Он попытался закричать, призвать на помощь, но тщетно. Тело вдруг стало неведомо-невесомым, поднялось и полетело куда-то по длинному извилистому коридору все быстрее, быстрее, быстрее… И все было бы прекрасно, но летел на встречу с богом Германарех в плотных объятиях расчлененной и теперь уже вечной спутницы…
Глава 61
Первая зимняя пурга года 367-го от Рождества Христова беспощадно засыпала долины и перевалы, победно гудела над древней столицей Дакии Сармизегетузой. Укрывшийся за ее обветшалыми стенами вместе с остатками своей дружины Амал Винитарий впервые за последние месяцы обрел душевный покой. Теперь-то уж точно он мог не опасаться проклятых росомонов, которые, как казалось ему, шли по пятам разбитых готов после той проклятой осенней битвы за Дунаем…
Король вспоминал все то время, что он правил после смерти своего родственника, великого Германареха. Потребовалось несколько походов с преданными войсками по землям непокорных племен, не желавших именовать его своим правителем. Налаживание связей с соседней Византией, обеспечение спокойствия на юге и западе королевства. Все ради того, чтобы повести, наконец, тяжелую конницу готов опять на восток, дабы отомстить за позор предка! Повести… и испытать позор самому!! Словен и Белояр вновь вывели свои дикие рати ему навстречу и вновь увидели хвосты коней бегущих в страхе готов, беспощадно рубя спины всадников и загоняя остатки конницы за широкий Дунай. Боже, неужели ж они и впрямь непобедимы?!! Что делать теперь, у кого искать поддержки и утешения?
Помощь пришла совершенно неожиданно с той стороны, откуда Амал и не рассчитывал…
– Господин! Прибыл священник из Византия, – доложил однажды слуга.
– Священник? Какого черта, я никого не звал.
– Он просит принять его по очень важному делу.
Амал недоумевающе пожал плечами и приказал всех прибывших разместить и накормить, а главного гостя привести к королю, как только тот пожелает.
Ожидание не было долгим. Спустя десять минут слуга вновь открыл дверь, впустил полноватого старца в темной неброской одежде и плотно притворил створку. Король с интересом осмотрел вошедшего.
