Узнает отец и дед, невеста, отец невесты, сосед, соседка, сослуживцы по части, командир части, швейцар, почтальон, лифтер, узнает родимый дом, что выполнил клятву Нушке – напился воды из Волги.
Только решили свидетели, как вдруг вновь просвистело над Волгой что-то. И в ту же секунду – бух!
Стояли свидетели. Были. И нет. Воронка на этом месте.
Ждут в Бремене вестей от Нушке. Ждут вестей от Шольца, от Шульца, от Штольца. Ждут вестей и в других городах, от тысяч других немецких солдат.
Что-то молчат солдаты…
Заждались
Южную часть Сталинграда и территорию вниз по Волге обороняла 64-я армия генерала Михаила Степановича Шумилова. Немало испытаний выпало на долю этой армии. Вместе с войсками генерала Чуйкова она выдержала самые тяжелые дни Сталинградской битвы.
И вот теперь вместе с другими частями солдаты Шумилова идут в наступление.
В великом порыве идут солдаты. Застоялись, заждались они победы. Рвутся сердца вперед. Не ожидали фашисты такого удара. Выдвигают быстрей заслоны. Сокрушают бойцы заслоны, шагом победным вперед идут.
Встречает Шумилов солдат в походе:
– Трудно, братцы?
Вспоминают солдаты былое время. Бои у Дона. Бои на подходах к городу. Горящую Волгу. Горящее небо. Атаки. Атаки. Атаки фашистов. Худое время. Тот горестный час.
– Не трудно, легко, – отвечают солдаты.
В великом порыве идут солдаты. Рвутся сердца вперед.
В контратаку идут фашисты. Вводят в сражение танки. Бросают в бои резервы. Цепляются за каждый выступ, куст, бугорок. Не жалеют огня фашисты. Не жалеют людей фашисты. И все же сметают врагов солдаты. Неудержимо идут вперед.
Встречает Шумилов солдат в походе:
– Трудно, братцы?
Вспоминают солдаты былое время. Мамаев курган. Бои на сталинградских улицах. Заводы «Красный Октябрь», «Баррикады», Сталинградский тракторный. Атаки. Атаки. Атаки фашистов. Небо с овчинку. Весь мир с кулак.
– Не трудно, легко, – отвечают солдаты.
В великом порыве идут солдаты. Рвутся сердца вперед.
Морозы стоят на улице. То туман, то поземка, то жгучий ветер, то колкий снег. Застревают в снегу машины. Буксуют в сугробах танки. Надрываясь, кони постромки орудий рвут. Нелегким походом идут солдаты. Толкают машины. На себе волокут орудия. Мозолят плечи. Трамбуют снег.
Встречает Шумилов солдат в походе:
– Трудно, братцы?
Вспоминают солдаты былое время. Недоброе время. Тот грозный час.
– Не трудно! Не трудно! – кричат солдаты. – Не чужая ноша, – кричат, – своя!
– А если всю правду? – спросил Шумилов.
– Всю правду?
– Всю, – произнес Шумилов.
– Трудно, – признались солдаты. И тут же: – На сердце зато легко.
Походом, боями идут солдаты. Радость цветет на лицах. Заждались солдаты победного боя. Рвутся сердца вперед.
«Братцы, пустите!»
Продолжается грозное советское наступление. Ворвавшись к врагам в окоп, солдат Попов вступил в единоборство с тремя фашистами. Вышел солдат победителем. Рухнул один из фашистов на дно окопа. Двое пустились в бег. Укрылись с другими они за пригорок. Осилил врагов солдат, но и сам оказался ранен. Подбежали к нему санитары:
– В госпиталь! В госпиталь!
– Нет, – говорит Попов. – Дорога моя не в госпиталь. Вот мне куда, – и показывает рукой на пригорок. – Не могу. Не могу, – повторил солдат.
– Да что там такое?!
– Там двое меня дожидаются!
Рванулся Попов вперед. Добежал до пригорка. Заметил врагов в овражке. Снова сошелся с фашистами в схватке. Вышел солдат победителем. Из двоих фашистов в живых лишь один остался. Виднелся вдали поселок. Побежал фашист к поселку. За этот поселок билась советская рота. Добежал фашист до ближайшего дома. Скрылся под прочной крышей. Вышел советский солдат победителем. Однако снова был пулей фашистской ранен. Едва стоит на ногах солдат.
Подбежали к нему санитары:
– В госпиталь! В госпиталь!
– Нет, – говорит Попов. – Дорога моя вон туда, – и показывает рукой на поселок. – Не могу. Не могу, – повторил солдат.
– Да что там такое?! – кричат санитары.
– Там в крайнем доме меня дожидаются, – отвечает санитарам солдат.
Рванулся Попов вперед. Прошел, пробежал, прополз – ворвался к фашистам в дом. Снова сошелся в бою с врагом. Вышел и здесь солдат победителем. Осилил фашиста третьего. Осилил и тут же свалился с ног. Изранен солдат, иссечен. На полушубке алеет кровь.
Подбежали к нему санитары. Схватили его санитары. На носилках лежит герой. Держат, прижали к носилкам его санитары.
– Братцы, пустите! Братцы, пустите! – кричит солдат.
– Да лежи ты! – не отпускают его санитары.
– Братцы, пустите! Братцы, пустите! Там был четвертый! – кричит солдат.
На том же участке Сталинградского фронта, только в другой дивизии, сражался пулеметчик сержант Карасев. Рота вела наступление. Перед ротой овраг, за оврагом хутор, за хутором высота. Осилить овраг, взять хутор, штурмом ворваться на высоту – такова боевая задача роты.
Атакуют солдаты овраг. Взяли. Осилили. Вышли на ровное место. И вдруг Карасева ранило. Осколок ударил в руку. Обвисла рука, как плеть.
«Э-эх, правая», – сокрушенно подумал солдат.
Подбежали к нему санитары:
– В госпиталь! В госпиталь!
Разгорячился в бою солдат. Понимает: утащат с поля боя его санитары.
– Не подходи! Не подходи! Дорога моя туда, – махнул головой на хутор.
– Так ведь рука! – кричат санитары.
– Так что, что рука?
– Так ведь правая!
– А я левша, – привирает солдат.
Подхватил пулемет, поволок в наступление.
Припал к пулемету. Открыл огонь.
Ворвались солдаты в хутор. Отступили фашисты, укрепились на высоте.
Тут снова сержанта ранило. Осколок ударил в ногу. Скривился от боли сержант Карасев. На секунду стрельбу оставил.
Подбежали к нему санитары:
– В госпиталь! В госпиталь!
– Нет, – говорит Карасев. – Дорога моя туда, – и мотнул головой к вершине кургана.
– Да как же! – кричат санитары. – И рука! И нога!
Схватили его санитары.
– Братцы, пустите! – кричит сержант. – Что рука, что нога, зубы были бы целы. Зубами возьму курган.
И снова припал к пулемету.
