В стонах и муках лежат солдаты. Обходят врачи бараки:
– Мужайтесь! Мужайтесь! Вы гордость рейха. Вы доблесть рейха. Чтит вас родина. Чтит и помнит.
Лежат солдаты. Однако у всех тревога. Что ожидает их впереди? Где-то рядом идут бои. Раскаты слышны орудий. Боятся солдаты русского плена.
Наступает наша армия. Волнуются и сами врачи. Звонят они в штаб к начальникам.
– Не беспокойтесь, – отвечают начальники. – Не бросим больных, не бросим. Не попадут они к русским в плен.
Заверяют врачи солдат:
– Не попадете вы к русским в плен.
И снова:
– Мужайтесь! Мужайтесь! Вы гордость рейха. Вы доблесть рейха. Чтит вас родина. Чтит и помнит.
И верно. Слух прошел по баракам: едет полковник из штаба, везет ордена-кресты. Вручат храбрецам награды.
Повеселели солдаты. Поднялся солдатский дух. Не забыла их родина. Чтит и помнит.
Прибыл полковник.
– Смирно! – команда идет по баракам.
Замерли все: и врачи, и больные. Вручает полковник солдатам награды. Идет вдоль нар, никого не обходит. Косят Шредер и Пикер глазами. Скоро и к ним подойдет.
– Хайль Гитлер! – произносит полковник. И цепляет солдатам почетный знак.
– Хайль! – отвечают солдаты.
– Хайль! – прокричали и Шредер и Пикер.
Лежат солдаты в крестах, в наградах. Оценен их ратный труд. И все же волнует солдат вопрос: как же с отправкой на родину? Кто-то обратился к полковнику:
– Не грозит ли солдатам плен?
– Не грозит, не грозит, – ответил полковник. – Не опасайтесь. Слово мое и фюрера.
Уехал полковник. Оставил какой-то приказ в пакете. Сказал – вскрыть, если прорвутся к Садовой русские. Прорвались русские. Вышли утром они к Садовой. Вскрыли пакет начальники. Читают приказ. В приказе черным по белому – сжечь, уничтожить солдат и солдатский госпиталь.
Сдержало начальство слово. Не попали солдаты в плен. Плеснули фашисты бензин на бараки. Взвились к небу огонь и дым. Утонули в пожаре несчастных крики.
Посмотреть на героев
Добивают фашистов советские войска.
Молодые солдаты – башенный стрелок Степан Басов и механик-водитель Павел Костров – мечтали посмотреть на настоящих героев. Восхищались они мужеством защитников Сталинграда:
– Вот ведь люди какие! Как скалы стояли. Не сломили фашисты город. Вот бы глянуть на них, на героев!
Служили солдаты в составе Донского фронта, в танковой бригаде подполковника Якубовского. Наступил день, когда армия, в которой служили танкисты, перешла в наступление. Прорвали советские войска оборону противника. Идут к Сталинграду. Довольны Костров и Басов – вот повезло, своими глазами увидят они героев.
Во время прорыва танки Якубовского обходили слева поселок Мало-Клетский. Рядом с поселком сильно укрепленная высота. Разместились здесь огневые точки противника. Сдерживают отсюда фашисты наступление нашей пехоты. На штурм высоты и пошли танкисты. Метко бьет Басов. Уничтожил две огневые точки. Ловко управляет Костров машиной. Две огневые точки гусеницами раздавил. Отличились в бою солдаты, медалями награждены.
Затем бригада подполковника Якубовского сражалась в районе Вертячего. Выскочили несколько танков, в том числе и танки Кострова и Басова, на крутой берег Дона. Далеко видно с высокого берега. Вот в атаку идет советская пехота. Бьют из-за укрытия по пехоте фашистские пушки. На фашистов, на пушки и ринулся танк Кострова. С первых же выстрелов подбил Басов два фашистских орудия. Еще два орудия Костров гусеницами раздавил. Отличились снова Костров и Басов. Заслужили и здесь награды.
Пробиваются танки дальше. Все ближе и ближе они к Сталинграду.
Рады Костров и Басов:
– Теперь уже скоро увидим героев. Теперь уже недалеко!
Тяжелые бои развернулись за Казачий курган. Трижды советские бойцы достигали его вершины. Трижды возвращали фашисты опять высоту.
Идет атака в четвертый раз. На помощь пехоте брошены танки. Лихо танкисты бьются. Любо на них смотреть. Залюбовалась пехота. И слева и справа несутся танки. Оторвался один от других. Первым на приступ лезет. Первым вошел на курган. Первым пехоте пробил дорогу.
– Ура героям!
– Так это же Костров и Басов!
Вновь смельчакам – награды.
Движутся, движутся вперед войска. Мужают в боях солдаты. И вот впереди Сталинград. Торжествуют Костров и Басов. Сбывается их желание. Еще день – и своими глазами увидят они защитников волжской крепости.
И вот этот день наступил – 26 января. В этот день танкисты Якубовского ворвались в Сталинград и в районе Мамаева кургана встретились с бойцами-гвардейцами из армии генерала Чуйкова.
Выскочили Костров и Басов из танка, уставились на сталинградцев – вот перед ними стоят герои!
Поражаются сталинградцы: что это два танкиста на них, как на расписные ворота, смотрят?
Объясняет командир танка: мол, молодые солдаты, мол, мечтали посмотреть на героев.
Усмехнулись сталинградцы. Однако самим приятно.
– Ясно, товарищ танкист. Понятно!
Вдруг вышел вперед старшина-сталинградец. Пригляделся к Кострову, к Басову:
– Посмотреть на героев? Ну что ж, смотрите. – Вынул газету: – Вот тут про героев.
Раскрыли танкисты газету. Глянул Басов – не верит своим глазам. Глянул Костров – тоже глазам не верит.
В газете напечатана фотография. На фотографии двое – Костров и Басов. А сверху надпись: «Слава героям Донского фронта!»
Растерялись танкисты, смутились, зарделись.
Улыбается старшина-сталинградец. Похлопал по плечу Басова, похлопал Кострова, смотрит и сам на фотографию:
– Хороши, хороши! Красивы!
Пошла по рукам газета. Все хотят на героев взглянуть.
«Варвара»
Бойцы Платон Бурун и Константин Беседин составляли один боевой расчет. Входил расчет в отделение противотанковых ружей. Ружье длинное, тяжелое. Носят его двое. Идешь, под весом ружья прогибаешься.
Свое противотанковое ружье Бурун и Беседин называли «Варварой». Почему? Трудно ответить точно. Возможно, потому, что громким было. Возможно, о чем-то имя каждому говорило. Возможно, понравилось просто имя.
Любили солдаты свою «Варвару». С ружьем, словно с живым, разговаривали:
– Ну, «Варварушка», целься.
– Ну, «Варварушка», стрельни.
– Э-эх, не туда, «Варвара»!
– Ура! Молодец, попала!
Фашисты двигались на Кропоткин, на Ставрополь. И здесь вперед прорывались танки. С одной из танковых групп врага и повстречались Бурун с Бесединым. Вступили солдаты в бой. Заработала их «Варвара».
