– Целься, «Варварушка», целься, – шепчет Бурун. Он старший в расчете. Он и ведет огонь.
Присмотрелась «Варвара» к фашистскому танку. Поймала в прицел врага. Выстрел – и нет врага!
– Спасибо, родная, – шепчет Беседин. Он тут же рядом. Он подает снаряды.
Продолжается бой с фашистами.
Поймала «Варвара» в прицел врага. Не уйти от «Варвары» танку. Секунда – и замер фашистский танк.
– Так им, так им! – шепчет ружью Бурун.
– Эх, расцелую тебя, голубушка! – Это слова Беседина.
Новый ползет на героев танк. Ловит, ловит «Варвара» в прицел врага.
– Не торопись, не торопись, – шепчет ружью Бурун.
– По лапам его, по лапам! – это слова Беседина.
«По лапам» – означает по гусеницам.
Понимает все это и без подсказки солдат «Варвара». Конечно – по лапам лучше, конечно – спешить не стоит. Да ведь рядом совсем фашист. Во-вот и днищем тебя накроет. Секунда. Вторая.
Ну, не зевай, «Варвара»!
Выстрел. Выстрел. Ура! Попала!
Четыре фашистских танка уничтожили в этом бою Бурун и Беседин.
После боя солдат хвалили. Смущались бойцы, краснели:
– Это же все «Варвара».
Расцеловали они «Варвару».
«Эх, жаль, комиссар не видит!»
Бои шли на Таманском полуострове. Два моря омывают таманские берега – Черное и Азовское. К обоим морям сразу фашисты рвутся.
Самый крупный город в этих местах Темрюк. Лежит он в низовьях реки Кубани. За Темрюк и велись бои.
Военным комиссаром одной из сражавшихся под Темрюком частей был полковой комиссар Ефимов. Любили бойцы своего комиссара. Особенно ценили его мнение. Если Ефимов кого похвалит – это награда из всех наград.
Шел бой за важную высоту. Вместе со всеми здесь находился и комиссар Ефимов. То при одной, то при другой он роте. Быстр. Поспевает всюду. Целый день продолжался бой. Устали бойцы от атак, контратак, от канонад и военного крика. Однако смотрят на комиссара. Здесь, со всеми в бою, комиссар. Посмотрят на комиссара – как-то сразу усталость меньше.
Совершил боец Пересохин подвиг. Довольны бойцы: комиссар увидел.
– Герой! – похвалил комиссар.
Совершил подвиг боец Сазонов. Похвалил и его Ефимов. Снова солдаты:
– Повезло – комиссар отметил.
Все труднее, сложнее бой. Вечер солнце к закату клонит. Снова в атаку пошли фашисты. То там, то здесь – рукопашный бой.
Новый боец отличился. В рукопашной храбрец сошелся. Удар направо, удар налево – и два фашиста простились с жизнью.
Оглянулись солдаты, хотели крикнуть:
– Посмотри, комиссар!
Нет комиссара рядом. Видно, в другой он роте.
Продолжает боец сражаться. Сожалеют солдаты:
– Эх, жаль, комиссар не видит!
Побежали солдаты к бойцу на помощь. Пока добежали, еще двоих врагов уложил в рукопашной схватке храбрец. Отступили фашисты. Отошли и даже оставили два пулемета.
Подходят солдаты:
– Вот это да! Четыре убитых фашиста и два пулемета!
– Эх, жаль, комиссар не видит!
Интересно солдатам, кто же таков герой. Совсем рядом они с отважным. Посмотрели – так это же сам комиссар Ефимов!
Эльхотовские ворота
Ворота. Ворота. Эльхотовские ворота. Предприняли фашисты и еще одну попытку пробиться к Грозному. Ударили на селение Эльхотово, тут рядом Эльхотовские ворота. Так называется узкий проход между двумя горными хребтами, открывающий дорогу на город Грозный. «Стучалась» в Эльхотовские ворота 13-я танковая дивизия фашистов. Командовал дивизией генерал Траугот Герр.
Опытен в боях генерал. Напорист.
Десять суток длились бои под Эльхотово. Танковая атака шла за атакой. Танкам помогали фашистские самолеты. Шли они группа за группой, как волны в море. Налево, направо бросали смерть. Склоны вокруг Эльхотово покрыты густыми горными лесами. Именно здесь, на этих склонах, располагались позиции советских войск. Подожгли фашисты леса. В безумном вихре мечется пламя. Старается уничтожить все живое, бушует рядом огонь и сталь.
Устояли, удержались советские солдаты.
Не утихает сражение.
Докладывают генералу Трауготу Герру:
– Двадцать наших танков подбито русскими.
Бросает коротко Герр:
– Вперед!
Докладывают генералу Трауготу Герру:
– Пятьдесят наших танков подбито русскими.
Бросает коротко Герр:
– Вперед!
Продолжают фашисты свои атаки.
– Сто наших танков подбито русскими, – новый доклад генералу.
Знает генерал Траутот Герр об огромных своих потерях: и о танках, и о том, что несколько тысяч немецких солдат уже сложили здесь, у Эльхотовских ворот, свои головы. И все же снова:
– Вперед! – командует генерал.
Должен он пробиться сквозь эти проклятые ворота. Должен. Обязан. Пробьется.
– Пробьемся! – заявил генерал Траугот Герр. – Я сам принесу победу!
Приказал он подать его личный танк.
Подошла к генералу махина.
Надел генерал Герр на голову шлем, махнул кожаной перчаткой, опустился в танковый люк.
Рванулась вперед машина.
Устремились за генералом в прорыв и другие танки.
Несутся, несутся враги вперед.
Не прошли далеко фашисты.
Стали у них на пути советские артиллеристы. Устремились снаряды врагу навстречу. Один из первых снарядов и угодил в генеральский танк.
Нет генерала Герра. Нет Траугота. Пришибли его ворота.
Морская профессия
Много на боевых кораблях разных служб, много на флоте разных морских профессий: минер, бомбардир, рулевой, радист, электрик, механик. Десятки различных морских специальностей.
Любил пехотинец ефрейтор Наседкин определять по виду матроса его корабельную принадлежность, его профессию. Всегда угадывал.
Было это в городе Новороссийске незадолго до начала боев за город. Шел как-то Наседкин Приморской улицей с дружком-приятелем рядовым Клюшкиным. Краснофлотец идет навстречу.
Посмотрел Наседкин на краснофлотца.
– Минер, – шепчет Клюшкину.
Поравнялись они с матросом.
– Братец, скажи, какова у тебя боевая профессия? – спросил Наседкин.
Подивился матрос вопросу, однако ответил:
