– Что за «недоморфы»? – не понял Битали.
– Уж какие есть, – подсунул руки под голову сосед. – Новичков в общие корпуса всегда поселяют. Там они или приживаются, или нет. По друзьям или братствам кучкуются. А тебя сразу сюда. Почему?
Рассказывать о своих проблемах Битали не хотелось – но он понял, что, не будь он откровенным, ответной искренности никогда не добьется.
– У нас дома несколько пожаров случилось, – признался он. – Профессор Бронте почему-то решил, что это из-за меня.
– А-а, пожары, – кивнул сосед. – Тогда понятно. Огонь, он ведь любого колдуна невозвратно убить может. А нас здесь никому не жалко, коли ты и вправду… того…
– Чего «того»? – повысил голос Битали.
– «Неконтролируемый пирокинез» называется. – Рывком сел в постели сосед. – Быть нам тогда с тобой, приятель, в одном костерке головешками.
Он поднялся, подошел ближе:
– Поклянись, что не ты пожары устраивал!
– Иди ты лесом, – отмахнулся Кро, уже жалея, что сказал правду.
– Ладно, не обижайся. – Присел на край стола сосед. – В нашей башне у каждого свой грешок имеется. Давай лучше знакомиться, раз под одной крышей оказались. Меня Надодухом зовут, в честь деда. Я из исконного рода Сенусертов. Слыхал?
Битали неопределенно пожал плечами.
– Это все из-за родового проклятья. На иссякание племени. До Второго Пророчества мы знамениты были. Теперь вот – сам видишь. За домового принимают.
– Извини, я же не знал, – смутился Кро. – Вид у тебя, согласись, не совсем… привычный.
– Ерунда. Я уже такого успел наслушаться, что уж лучше домовым… – Надодух протянул руку. Кро сделал шаг навстречу и с осторожностью ее пожал. Однако силы в пальцах соседа было совсем немного. Как у обычного человека.
– Снять проклятье пробовали?
– Еще бы! – возмущенно фыркнул сосед. – Каждое поколение. Только толку пока ни на гран. Видать, на мне оно окончится. Вместе с родом.
Я ведь последний буду. Здесь за пять лет привыкли, и то пальцем вслед показывают. А как первокурсники наезжают, так сызнова каждый день визги. Кто со мной, таким, свяжется? Со следующего года шаманство себе профилем выберу. Если хорошее место найти, можно и в лесу выжить. Или в горах. Были бы смертные поблизости. А поместье продам.
– Я раньше недоморфов ни разу не видел.
– Ну так полюбуйся. Зрение – как у человека, нюх – как у собаки, руки обезьяньи, шерсть козлиная, – со злостью ответил Надодух. – Все перекидчики или зверьми нормальными бегают, или людьми ходят. А я середина-наполовину застрял.
Правда, злился он явно не на собеседника, а просто на свое горькое невезение.
– Может, еще удастся что-нибудь придумать?
– В нашем роду дети в каждом поколении это слышат. Сперва те, кто вонял. Потом те, кто обрастал. У кого руки чернели, у кого лапы кривились… И так до самого конца. До меня то есть.
– Кстати, а кто у вас староста? – предпочел поменять тему разговора Битали. – Мне говорили, он с правилами меня познакомит.
– Чего знакомить? Все как везде. Первый этаж западной стены – у метаморфов. С магией у них всегда слабо, так им комнаты с дверьми сделали. И вход через ворота. Ночью к ним лучше не соваться. Да и в саду гулять не советую.
– А говоришь, как везде. – Кро отступил к своей постели и сел. – В других школах их вообще никогда не было. Не учили таких.
– У великого маркиза на этот счет имелось крайне свое мнение, – голосом профессора Налоби ответил недоморф. – Его школа изначально базировалась на скрещении дисциплин.
– Этот как? – не понял Битали.
– Пусть профессор Филли объясняет, – отмахнулся Надодух, – не буду чужой хлеб отбивать. Так, что еще? Увидишь в замке даму в шляпе с офигенным пером – кланяйся и называй ее хозяйкой. На прочих призраков плевать. На домовых жаловаться Филли Налоби, на нехватку мыла, полотенец, воды и всего прочего – мадам Лартиг. На второй этаж восточного корпуса не заходить, там комнаты девочек. В северном корпусе живут все остальные. Чего еще? Завтрак начинается в семь и до урока, обед с двух до трех, ужин с семи до десяти.
– Одежда какая?
– Ну, твоя, – окинул взглядом костюм нового ученика недоморф, – это на праздники, выходные, ну и домой обратно ехать. Парусиновая форма – для занятий и обычных дней, а спортивный костюм – для дурости на улице.
Похоже, играми на свежем воздухе Надодух не увлекался.
– А в комнатах?
– Неограниченно! – Недоморф с некоторой показушностью почесал обнаженную мохнатую грудь. – Ты откуда сюда сбежал? Из казармы или тюрьмы?
– Из колледжа Глоу, в Шотландии. Там обязательный общий отбой в десять вечера.
– Пусть они это нашим метаморфам расскажут, – довольно рассмеялся Надодух и вдруг спросил: – Так это ты пожары запаливал или нет?
– Нет, конечно! – отрезал Битали.
– Жаль. – Снова рухнул на постель сосед. – Если бы ты жег, то и бояться нечего. Вот если ненамеренно загоралось… Тогда хуже.
– Душ у вас тут принять можно?
– Хоть два! От сфинкса сорок шагов отсчитай, налево за стеной лестница будет. По ней на два витка вниз, выходи в коридор, опять налево. Ну, а там уже по запаху найдешь.
– Указатели есть, где какие? – уточнил Кро, хорошо зная, как любят шутить над новичками старожилы.
– Ты это про женские, что ли? – усмехнулся недоморф. – Не бойся, все их удобства в их корпусе, туда так просто не попасть. А где профессорские, так я и вовсе не знаю. Учителя едят, умываются и живут отдельно. Дабы престижа не ронять.
– Ясно. Ну ладно, – решил Битали, – на ужин я опоздал, так хоть ополоснусь с дороги.
– Мыло там есть всегда, а вот полотенце прихвати, – посоветовал Надодух.
– Ага, – кивнул Кро, снимая костюм и облачаясь вместо него в полотняную, пахнущую влажным крахмалом, пижаму, перекинул через плечо полотенце, переложил в карман вишневую палочку, но тут же спохватился и достал обратно: в школе маркиза де Гуяка без волшебства было невозможно даже просто выйти из комнаты.
– Я быстро, – пообещал Битали, подступил к подоконнику и легонько по нему стукнул, лихорадочно соображая, что же при этом нужно сказать. Однако магия сама исправно выполнила его желание: мгновение спустя он стоял в коридоре между лапами сфинкса. – Теперь сорок шагов влево.
Мальчик повернул, старательно отсчитал сорок шагов, оказавшись аккурат меж двух ковров, на которых слабо светилась ажурная арабская вязь. Поколебавшись, он прошел еще немного и нацелился палочкой в промежуток перед гобеленом с сияющим белым единорогом:
– Онберик!
Стена раскрылась с удивительной готовностью – вот только оказался он не на лестнице, а в забитой швабрами, ведрами и пыльными тряпками кладовке с крохотным оконцем у самого пола. Закашлявшись, Битали развернулся, снова ударил палочкой в стену – но на сей раз та не поддалась. Видимо, мальчик сдвинулся и оказался за ковром, сотканным с примесью шерсти единорога. Кро подвинулся, ударил снова – опять безуспешно. Он опять подвинулся – но и третья попытка оказалась неудачной.
