– Слушайте меня внимательно, юноши! Обряд корсовинга крайне, крайне опасен! Вам предстоит впустить в себя такое количество силы, коим ваше тело не обладало никогда с момента своего рождения. Многих во время этого процесса пробивают судороги, иные, способные к перемещениям, скрываются в иные миры или убегают в тело тотемника, к душе Ба. Кого-то от избытка силы начинает жечь жаром, из кого-то потоки силы, наоборот, уносят тепло. Почти все маги при прохождении корсовинга откатываются в своей жизни назад, в утробу матери, переживают роды повторно, чтобы получить перерождение и новую жизнь, в ходе которой они смогут жить уже в мире магических сил, а не просто среди земли, воды и воздуха. Для чего я вам это рассказываю? Я вас не пугаю, а спасаю от страха. Каждый из вас должен знать: если он вдруг увидит себя в теле зверя, или в неведомом мире, или в темной тесной утробе, из которой он выйдет, чтобы снова впервые увидеть лицо своей матери, – это нормальный и естественный эффект обряда корсовинга. Рядом с вами с первой и до последней минуты будет находиться проводник, который укутает ваше тело, если оно начнет мерзнуть, и раскроет его, если его раскалит от жара. Он удержит конечности, если вы вдруг попытаетесь себя искалечить, и перехватит вас, если попытаетесь убежать. Он отнесет вас в целительную, если вы не выдержите потока сил и умрете. Вы в безопасности, молодые люди. И на будущее запомните: категорически запрещается проводить обряд корсовинга в одиночку, сколь бы сложными ни оказались ваши обстоятельства. Это смертельно опасно! О чем это я? Ах да! Для поддержания способностей ощущения силы корсовинг желательно проводить раз в один-два года. Семь-десять обрядов через день в зависимости от результата.
Филли Налоби наморщился и зачесал в носу, напряженно глядя в траву. Развел руками:
– Только парами… Один ложится на расстеленное одеяло, второй садится рядом и внимательно следит за товарищем, обеспечивая его безопасность. Ложимся, ложимся. Ах да!!! – Внезапно он с силой ударил себя в лоб. – Вспомнил! Мсье Кро, в обед я посетил мадам Фре и узнал, что у вас нет животного тотемника. А без этого доступ к опасным обрядам для учеников школы запрещен! Поменяйтесь местами с мсье Сенусертом. Обряд будет проходить он, вы же останетесь проводником. Все готовы?
Профессор прошел по газону, оглядывая лежащих учеников.
– Очень хорошо! Тогда начнем. Сейчас все лежащие начинают глубоко дышать. Глубоко, наполняя все легкие, и чуть чаще, нежели вы дышите в обычном состоянии. Спустя минуту вы ощутите легкое головокружение. Это значит, что проходящая через вас вместе с воздухом сила дошла до обычного для вас предела. Продолжайте глубоко дышать. Наполнение силой превысит возможности вашего организма, и в нем начнется обычное для взрослеющего мага перерождение из личинки в человека. Вниманию проводников! Следите, чтобы ваш подопечный не прекращал глубокого дыхания. Прерывание обряда корсовинга еще опаснее, нежели смерть во время него!
– И как долго это продлится? – вскинул руку Битали.
– Когда перерождение организма закончится, вы это увидите, мсье Кро, – пообещал Филли Налоби. – Дышим, дышим! Все дышим! Поздравляю вас с истинным совершеннолетием, дорогие юноши и девушки. Вдохи спокойные, но глубокие, до самого возможного предела. Не разговаривать никому вплоть до окончания обряда!
Первые примерно четверть часа Надодух лежал спокойно, словно собрался спать, и непрерывно зевал. Потом его руки и ноги вдруг заскребли воздух, он заскулил, закинул назад голову, изогнувшись едва ли не мостиком, захрипел. Битали, перехватив друга за пояс, положил его на бок, поправил голову, и дыхание у того восстановилось. Вот только вскоре недоморф скрючился, прижал голову к груди и мелко задрожал. Кро развернул одеяло, накрыл его – Надодух ненадолго затих, но вскоре опять заскулил, на лице проступили капли пота. Битали убрал одеяло – парень затрясся. Накрыл – пробило потом.
Кро решил было спросить совета у профессора Налоби – но тот, как оказалось, бегал на четвереньках вокруг изломанного, словно после маслобойни, тела Ронни Завьялова и торопливо уговаривал:
– Дыши, дыши. По-собачьи, мелко… – Учитель высунул язык и часто-часто задышал. – Сможешь? Давай, дыши!
– Профессор! – подбежала бледная Горамник.
– Не отпускай! – рявкнул, опрокинувшись на спину и ткнув в нее пальцем, Филли Налоби. – Провалится в иномирье – потеряет контроль сил! Держи, уговаривай, не отпускай!
Отличница убежала, учитель опять сунулся к самому лицу тяжело перерождающегося мальчика, зачастил собачьим дыханием. А от дорожки бежал перепуганный Лайтен:
– Он бьется, профессор!
– Ерунда, доинкарнация, скоро родится, – отмахнулся Налоби.
Битали понял, что преподавателю не до него, вернулся к соседу. Надодух по сравнению с однокурсниками вел себя, оказывается, вполне мирно: всего лишь скрючился и пытался на локтях и коленях уползти к замку. Кро, подхватив одеяло, догнал беглеца, опрокинул на подстилку. Недоморф, словно не заметив, продолжил свои движения, потом вдруг резко задрыгал конечностями и широко их раскинул. Дыхание его стало ровным и спокойным. Битали подумал, почесал в затылке, сел рядом и посоветовал:
– Дыши.
– Что? – открыл глаза Надодух.
– Ты как, спрашиваю? – поправился юноша.
– Отлично, сосед! Просто великолепно! – Он рывком сел, ухватил Битали за затылок, наклонился, упершись лбом в его лоб: – Спасибо тебе, дружище. Спасибо. Ты мне теперь как брат будешь. Тысяча ифритов, как же это хорошо!!!
– Так ты в порядке?
– Ты даже не представляешь, в каком!
Теперь, успокоившись, Кро заметил, что недоморф такой не один. На разных сторонах газона уже многие однокурсники счастливо обнимались или просто лежали, раскинув руки и отдыхая. Обряд превращения учеников в полноценных магов завершался, отняв у ребят примерно два с половиной или три часа.
Этот вечер оказался долгим. Сперва весь курс дожидался, пока последний из учеников выйдет из измененного состояния, затем Филли Налоби долго поздравлял пятикурсников с новым рождением, одновременно предупреждая об опасности самостоятельного проведения обряда и о том, что способность ощущать течение сил и управлять ими возникает только после третьего-четвертого корсовинга.
Отпустил их учитель уже затемно, когда времени оставалось только поужинать, принять душ и лечь в постель.
* * *
Первый поцелуй не вернешь.
Разумом эту истину понять легко, душой – невозможно. В ней постоянно теплилась надежда, что через это снова получится пройти: горячие губы, волна наслаждения, хмельное ощущение шального счастья. Надежда на повторение того самого, первого чувства на рассвете снова погнала Битали в парк, к заселенному нежитью болоту, под длинные ветви серебристой плакучей ивы.
Девушка ждала его здесь, и с готовностью отвечала на его поцелуи и ласки… Но сколь ни приятными они были – все равно оставались обычными. Просто ласка, просто нежность…
