— Это совсем другое дело. Король Эдуард был моим сеньором, я владел землями по его милости. Тогда любой барон в герцогстве Гиень общался с англичанами.
— Вот именно! — резко бросил Ногаре. — Эдуард был вашим сеньором. А теперь уже больше года ваш сеньор — король Филипп. Но вы по-прежнему преданы Эдуарду.
— Нет. Я вассал короля Филиппа и предан ему. — Пьер вскинул голову. — Несмотря ни на что.
— Это как прикажете понимать? — задумчиво произнес Ногаре. — Несмотря ни на что?..
— А так, что повсюду в герцогстве люди короля изгоняют баронов с земель и захватывают их собственность. Я наблюдал за этим с возмущением, но англичанам никаких вестей не посылал.
— И что же вас возмущает? — тихо проговорил Ногаре. — То, что король по праву конфискует собственность чужеземцев и возвращает ее своей стране, своему народу? Вас это возмущает? — Ногаре посмотрел на гвардейцев. — Ведите его сюда.
Сопротивляющегося Пьера подтащили к столу.
— Кладите его руки ладонями вниз. — Пьер вертелся, брыкался, но тщетно. Ногаре протянул нож одному из гвардейцев. — Нет, Пьер де Бург, пока у вас еще не было причин для возмущения.
Из коридора послышался шум. Ногаре оглянулся. Дверь открылась, и вошел человек, запыхавшийся, с раскрасневшимся лицом. Он был примерно того же возраста, что и Ногаре, невысокий, худощавый, с крючковатым носом, безвольным ртом и невыразительным подбородком. Сзади нерешительно топтался королевский гвардеец. Ногаре внимательно рассмотрел вошедшего. Широкий плащ с капюшоном, обшитый коричневым мехом, под плащом белая льняная туника до пят, из-под которой выглядывали сандалии. Это был священник.
Вошедший заставил себя отвести взгляд от занесенного над Пьером ножа.
— Заклинаю вас, отпустите этого человека!
— Кто вы, и что вам здесь надо? — требовательно спросил Ногаре.
— Я Бертран де Гот, епископ Команжа.
— Что заставило вас проделать столь дальний путь от своей епархии?
— Я приехал в Бордо навестить племянника, местного священника. Как раз был в его церкви, когда узнал, что королевские гвардейцы посланы арестовать лорда де Бурга.
— А вам какое до этого дело?
Бертран вздохнул.
— Пьер — достойный прихожанин и щедрый жертвователь. Я не могу представить, чем он мог заслужить такое обращение. Архиепископу будет доложено об этом возмутительном факте, — добавил он со значением.
Ногаре воспринял его слова весьма равнодушно.
— Ваш достойный прихожанин — предатель. Наряду с другими он сообщал о передвижениях нашего войска англичанам, которые, как нам известно, не оставили попыток вновь захватить герцогство.
— Я не могу в это поверить.
— Придется. Пьер де Бург имел тесные отношения с Эдуардом Английским и, очевидно, продолжает поддерживать своего бывшего сюзерена.
— Но большинство почтенных людей в этом герцогстве имели отношения с королем Эдуардом, — возразил Бертран. — Я сам несколько раз встречался с ним в период его временного пребывания в Гасконии.
— Епископ, мне нет нужды пускаться с вами в дальнейшие объяснения. — Ногаре впервые обнаружил что-то вроде эмоции. Он кивнул гвардейцу, стоящему сзади Бертрана. — Проводи епископа на выход. И проследи, чтобы он покинул поместье.
— Возмутительно! — Бертран с вызовом посмотрел на Ногаре. — Архиепископ не потерпит самоуправства в своей провинции.
— Поместье конфисковано в пользу королевской казны. Уходите, или я позабочусь, чтобы вас наказали за вторжение в королевские владения.
— Я этого так не оставлю. — Бертран де Гот посмотрел на лорда и покачал головой. — Извините, Пьер, я сделал что мог.
Пьер напрягся в руках гвардейцев, расширил глаза.
— Ради Бога, Бертран, помогите!
Ногаре подошел к Пьеру и проговорил, кривя рот:
— Бог на этих землях больше не властен.
— Бертран! — крикнул Пьер, но епископ направился прочь, подталкиваемый гвардейцем. Дверь на кухню захлопнулась, частично заглушив вопли Пьера, когда нож принялся кромсать его пальцы.
Закончив пытку, Ногаре вернулся в передний зал, оставив Пьера с беспамятстве с одним из гвардейцев. Другой последовал с ним, вытирая руки о кухонное полотенце. В переднем зале собрали слуг, троих мужчин и четырех девушек. Рядом стояла стройная бледная женщина в элегантном платье, прижав к себе двух мальчиков. Один не переставая плакал.
Женщина в ужасе смотрела на гвардейца, чья накидка была заляпана кровью. Один слуга, пожилой человек, дернулся вперед, но тут же был остановлен мечом, упертым в живот. Ногаре заметил, что к мертвецам в углу зала прибавился еще один страж. К нему приблизился гвардеец в накидке, обшитой желтой парчой.
— Капитан, что случилось?
Они отошли к дверям, чтобы никто не слышал.
— Стражи услышали крики лорда и бросились на нас, — угрюмо проговорил капитан. — Один сумел выбить меч у одного из наших. Надеюсь, этот каналья предатель признался?
— Пока нет.
Капитан кивнул.
— Дело идет? — спросил Ногаре.
— Да, фургон грузят. — Капитан помолчал. — Но если он не признался, может быть, нам подождать? Может быть, он действительно не виноват?
— Виноват, — твердо произнес Ногаре. — Этих людей нужно держать в узде, пока они нам не навредили по-настоящему. С англичанами шутки плохи. Помните, как в начале войны они отвоевали у нас Блей и Байонн?
Капитан опять кивнул.
— Лорда с семьей отвезите в гарнизонную тюрьму. Их судьбу решат в свое время. — Оставив капитана, Ногаре вышел во двор.
Стояла ясная ноябрьская погода. Оруженосцы присматривали за конями, а гвардейцы с громким топотом двигались туда-сюда, вынося из боковой двери к большому фургону разнообразных предметы: изящные канделябры, стопки серебряных тарелок, книги, два меча в дорогих ножнах, шкатулку для пряностей из красного дерева. Краснолицый гвардеец под насмешки товарищей тащил кучу шелковых платьев, волоча их по земле.
Ногаре заглянул в фургон. Мебель, одежда, утварь. Потянулся к чему-то поблескивающему на полу. Поднял ожерелье со стеклянными бусинами и брезгливо бросил безделушку обратно. Он горячо надеялся, что королевская казна существенно пополнится, ведь конфискация имущества гасконских баронов была его идеей.
— Мессир, — окликнул Ногаре один из гвардейцев, показывая на ворота.
Прищурившись от солнца, министр увидел всадника в облаке пыли. На мгновение он подумал, что это вернулся епископ, но затем разглядел форму королевского гонца.
Гонец спешился, достал из пыльной кожаной сумки свиток и с поклоном передал министру.
Ногаре сорвал восковую печать, развернул свиток, просмотрел послание. Затем крикнул капитана гвардейцев.
