Кивком приказав брату и своим людям следовать за ним, он тронул каблуками бока Хантера.
Генри не остановился у линии деревьев, а бесстрашно выехал на самую середину залитой солнечным светом поляны, легким галопом направляясь к поселению. Любой элемент неожиданности, на который они могли рассчитывать, был утрачен, и остальные последовали за ним, обнажая на ходу мечи. Генри ехал мимо груд камней и полуразрушенных укрытий, Хэмфри и Роберт двигались чуть поодаль. В центре лагеря пылал большой костер, обдавая их волнами жара. Под треск пламени рыцари рассредоточились по лагерю. Землю усеивали высохшие стебли папоротника, срезанные на склонах и раскиданные повсюду. Вокруг ямы с костром лежали несколько бревен, предназначенных, скорее всего, для сидения, а по краю кострища валялись обугленные кости животных. Рядом с шалашами в землю были воткнуты несколько копий, и тут же громоздились пустые бочонки и штабель старых деревянных ящиков. Но в остальном лагерь выглядел пустым и покинутым.
Генри направил коня к одному из шалашей и рассек мечом невесомую груду веток, прислоненных к остаткам стены. Она разлетелась ворохом сухих листьев и сучьев. Внутри оказалась грязная оленья шкура, лежавшая на голой земле. Свесившись с седла, он ткнул острием в потрепанную, вонючую накидку, скомканную на шкуре, и приподнял ее на лезвии, прежде чем с отвращением стряхнуть с клинка.
Хэмфри спешился и подошел к костру. На траве валялись несколько деревянных мисок, а на пне стоял огромный железный котел. Наклонившись, он поднял одну из мисок и понюхал ее, а потом, недовольно скривившись, отшвырнул прочь.
— Должно быть, они услыхали, как мы приближаемся, — сказал он, выпрямляясь и глядя на Генри. — Роберт был прав. Нам следовало слезть с коней и окружить их пешком, когда мы заметили оленей.
Роберт, оставаясь в седле, внимательно оглядывал поселение. Если бы не разожженный костер, он бы утверждал, что здесь давно никто не живет.
— Не очень-то это похоже на лагерь.
При этих словах друга Хэмфри тоже принялся оглядываться по сторонам, но тут один их рыцарей привлек его внимание.
— Сэр, быть можем, мы попробуем выследить их? Пойдем в лес по их следам?
Кое-кто из людей Генри тоже спешился и теперь пинками разбрасывал шалаши в поисках чего-либо ценного.
Хэмфри отрицательно покачал головой, вглядываясь в стену деревьев, обступившую их со всех сторон.
— Мы можем искать целую неделю и не найти никого.
Роберт направил Хантера к тому месту, где в землю рядом с шалашами были воткнуты копья. Древки были гладкими от долгого употребления, а в тех местах, где их сжимали чьи-то руки, буквально лоснились. Он ухватился за одно и выдернул его из земли, удивляясь про себя тому, что владелец зачем-то бросил его здесь. На месте еще нескольких копий в земле остались дыры и отпечатки ног, но земля, по большей части, оставалась покрытой густым ковром сухих веток папоротника. Обводя взглядом груды листьев, ему вдруг показалось, что они как-то странно поблескивают. Всмотревшись повнимательнее, Роберт понял, что хрупкие ветки покрыты каким-то веществом. Серые и вязкие мазки его висели на кустах и траве. Роберт подцепил такое пятно кончиком копья, а потом поднес к лицу, чтобы рассмотреть получше. Он потер субстанцию большим и указательным пальцами. Она оказалась липкой и пахла, как животный жир. Он отвернулся, решив, что ветками папоротника вытирали котлы после приготовления пищи, но потом заметил, что и остальные рыцари, обшаривающие лагерь, тоже ругаются чуть ли не в голос. Роберт увидел, как один из них с видимым отвращением понюхал испачканные чем-то пальцы. Еще один вытирал руку о свой дублет. Оруженосец Держал перед собой на вытянутых руках грязную накидку, блестевшую в лучах солнца. По спине Роберта вдруг пробежал холодок. В памяти у него вдруг всплыли сцены охоты, на которой он бывал вместе с дедом: как они расставляли силки, оставляя на траве кровавые следы и подвешивая на нижние ветки тушки овец, чтобы привлечь волков.
Все еще сжимая в руке перепачканное жиром копье, Роберт развернул Хантера.
— Хэмфри!
Рыцарь подпрыгнул от неожиданности, но не успели слова Роберта слететь с его губ, как в воздухе засверкали десятки звездочек, вылетевших из окружавшего их леса. Еще несколько мгновений они поднимались вверх по наклонной траектории, затем лениво перевернулись и обрушились на лагерь. Воины успели сообразить, что это горящие стрелы, прежде чем те начали падать вокруг. Рыцари и оруженосцы подняли щиты над головами, прикрываясь ими от стрел, или бросились в укрытия. Но мятежники стреляли не в них. Когда заостренные наконечники втыкались в груды сухого папоротника, тлеющие куски пакли еще мгновение тускло мерцали, а потом вспыхивали ярким пламенем. Стоило им попасть на обмазанные жиром участки, как те занимались немедленно, и по лагерю побежали перекрещивающиеся огненные дорожки. Лошади испуганно попятились, когда из-под копыт с земли повалил дым и со всех сторон покатились волны жара. Несколько животных, обезумев, развернулись и понесли.
А стрелы все продолжали сыпаться, и рыцари разразились встревоженными криками. Те, кто успел спешиться, бросились ловить своих коней, чтобы вновь подняться в седла. Эдвард Брюс успел подставить щит навстречу горящей стреле, когда та вылетела из лесу. Она глубоко засела в дереве, и языки пламени принялись облизывать разрисованный центр. Жеребец Хэмфри испуганно заржал, когда вокруг заклубился дым и, перепрыгнув через огненный ручеек, галопом поскакал к лесу. Хэмфри заорал ему вслед, пытаясь криком остановить обезумевшее животное, но вынужден был пригнуться и броситься в укрытие, когда из лесу на них обрушился очередной град стрел. Один из оруженосцев Хэмфри попытался отбежать в сторону от падающего с небес огня, но оступился и упал в костер. Пламя охватило его накидку, и та занялась моментально. Он покатился по земле, непослушными пальцами пытаясь расстегнуть застежку у горла, но огонь крепко держал его в своих объятиях, и он превратился в живой факел.
Кто-то из рыцарей Хэмфри уже занес ногу, садясь в седло, но тут стрела ударила его в спину. Наконечник не пробил дублета, но глубоко засел в подбое. Рыцарь судорожно принялся шарить руками по спине, пытаясь вытащить стрелу, но тут огонь обжег ему шею. Волосы вспыхнули, как факел, и конь испуганно помчал его к лесу, в то время как нога рыцаря по-прежнему оставалась в стремени. Он упал и с такой силой ударился о землю, что стрела пробила ему грудь навылет, и кончик ее высунулся наружу, задев легкое. Рыцарь содрогался в конвульсиях, кровь фонтаном хлынула у него изо рта, а обезумевший конь мчал его к лесу.
Роберт пытался удержать Хантера на месте, задрав голову и глядя, не летят ли в него новые стрелы. Он закричал брату и своим людям, подзывая их к себе. Эдвард с оруженосцами подскакали и окружили его. В щите Эдварда красовалась дыра с обожженными краями, откуда он вырвал стрелу вместе с наконечником. Его люди из Эссекса рассеялись по всему лагерю, когда началось нападение, но сейчас они скакали к Роберту, понукая лошадей и стараясь объезжать огненные ручейки. Заслышав громоподобный рев, Роберт обернулся и увидел, как вверх по склону холма к ним бежит толпа в несколько сотен человек, сжимая в руках короткие дротики. Генри, завидев мятежников, тоже закричал, подзывая к себе оруженосцев, но лишь несколько воинов смогли присоединиться к нему, тогда как остальные не совладали с обезумевшими конями.
