— Меня зовут сэр Роберт Брюс, граф Каррик. Я — его внук, — сообщил он женщине. — Как я уже сказал, меня он примет.
Глаза женщины испуганно расширились, но на лице отразилось еще большее смятение.
— Сэр… — начала она.
— Просто скажи мне, где находится лорд.
— Он умер.
При звуках холодного голоса, пронзившего его, как ножом, Роберт резко развернулся.
В дверях главной башни стоял его отец. Его широкоплечая фигура в черной, подбитой мехом накидке заполнила собой весь дверной проем. Жесткое лицо отца постарело, испещренное морщинами возраста и недовольства. В волосах, торчавших ежиком, обильно серебрилась седина. Не успел Роберт оправиться от шока при виде отца, как сказанные им слова проникли ему в самую душу.
— Умер? — пробормотал он, уже понимая, что это правда.
— Твой дед умер в марте. Я вернулся из Норвегии, чтобы принять на себя управление поместьем. — Взгляд прозрачных голубых глаз старшего Брюса переметнулся с Роберта на Эдварда, а потом скользнул по оруженосцам и коням. Отец некоторое время разглядывал Хантера, недоуменно хмурясь.
Равнодушие отца почти не задело Роберта, оно казалось лишь булавочным уколом в океане той боли, которую он испытал, узнав о смерти деда. Перед его внутренним взором всплыло морщинистое, властное и благородное лицо, серебряная грива волос, ястребиные глаза. За спиной послышался хриплый голос Эдварда, приветствующего отца. Роберт не мог говорить. Слова застряли у него в горле. Отягощенные горем и печалью, они превратились в невнятные, жалкие звуки. Он чувствовал, как они стараются освободиться и рвутся наружу. Сделав над собой усилие, он пробормотал:
— Мне нужно умыться с дороги. — А потом повернулся, чтобы уйти и не выказать своего горя перед отцом. Он не намерен был терпеть, как тот осыпет солью презрения кровоточащую рану в его душе.
— Для этого у тебя еще будет время, — резко бросил отец. — Сначала ты должен встретиться кое с кем. Когда мне сообщили о твоем возвращении, я отправил письмо графу Дональду. Он прибыл на прошлой неделе, чтобы окончательно согласовать условия договора, заключенного с твоим дедом. И теперь, раз ты здесь, бракосочетание должно состояться как можно скорее.
Брюс повернулся к главному зданию, и Роберт заметил еще одну фигурку, замершую на пороге. Его отец сделал приглашающий жест, и она шагнула вперед, в свет факелов, бросивший резкие тени на ее тонкие черты. Девушка выглядела долговязой и неуклюжей в простом зеленом платье; нервно обхватив себя руками, она приблизилась к ним. Мышиного цвета волосы были заплетены в косу и уложены в тугой узел на затылке, стянутый заколками, отчего ее остренькое личико выглядело еще более осунувшимся и худым. Это была не Ева. Это была ее младшая сестра. Роберт не помнил, как ее зовут. Он тупо уставился на нее.
— Познакомься с Изабеллой, — сказал отец. — Она — твоя невеста.
Часть 4
1296 год
…И тогда бритты, силой своей веры, смогут вновь объединить остров, но лишь после того, как наступит предначертанное для этого время. Но для этого им сначала придется завладеть его реликвиями…
Гальфрид Монмутский.
История королей Британии
37
Свинцово-серое грозовое небо с черными тучами и грохот боевых барабанов возвестили о наступлении осени 1295 года. Зловещие знамения свершались одно за другим: то ребенок родился с двумя головами, то рыбак клятвенно уверял, что собственными глазами видел призрак короля Александра на скалах поблизости от Кингхорна, простертая сверкающая длань которого указывала на Эдинбург.
По городам и весям Шотландии быстро разнеслась весть о том, что короля Баллиола сменил новый Совет Двенадцати. Мужчины сдержанно совещались, гадая, что теперь будет. Некоторые были довольны происшедшим, обвиняя короля в том, что из-за своей слабости он передал свободы Шотландии в руки короля Эдуарда, и надеясь, что вновь образованный Совет сумеет вернуть их права. Но остальные были обеспокоены не на шутку, особенно после того, как Эдуард утопил в крови поднятое валлийцами восстание. Слухи ширились, утверждая, что Совет Двенадцати направил делегацию к королю Франции с намерением заключить военный союз против Англии, и поэтому все с затаенным страхом ожидали наступления нового года.
Роберт, чье возвращение в Шотландию сопровождалось праздничным звоном церковных колоколов, в эти нелегкие дни был очень занят, оплакивая кончину деда и пытаясь примириться с возвращением отца. Но даже для него не остались незамеченными признаки назревающего конфликта. Праздник Всех Душ принес с собой ураганы, обрушившиеся на восточное побережье и приведшие к падению новой стены Собора Святого Андрея, которая похоронила под обломками пятерых каменщиков. На следующий день пришло сообщение о том, что шотландская делегация заключила военный союз с королем Филиппом против Эдуарда. Поговаривали, что теперь война может разразиться со дня на день. Роберт, молодая жена которого уже была беременна ожидал, что король Эдуард заключит соглашение с Советом Двенадцати. Он знал, как дорого обошлась Эдуарду победа в Уэльсе, и сомневался, что у короля или его баронов достанет духу начать новую военную кампанию, особенно когда английские солдаты все еще сражались в Гаскони. Но реакция Эдуарда поразила его.
Узнав о заключенном против него союзе, король потребовал сдачи трех замков в Шотландии и запретил любому французу ступать на шотландскую землю. Там, где Баллиол непременно пошел бы на попятный, Совет стоял насмерть и, возглавляемый Комином, отказался передать англичанам три замка. В ответ Эдуард конфисковал английские владения и собственность членов Совета, а также отдал приказ своим шерифам арестовывать любого шотландца, пойманного на территории его королевства. Это, как вскоре стало понятно, были последние, заключительные акты перед наступлением неизбежного. Пар переговоров в запертом наглухо котле, не имея иного выхода, грозил сорвать крышку.
Перед самым Рождеством в Лохмабен прибыл приказ Баллиола, засвидетельствованный Джоном Комином от имени Двенадцати, о том, что в наступающем году лорд Аннандейл и его сын должны быть готовы к оружейному смотру. Перед ними встал нелегкий выбор: или сражаться за ненавистного короля и лишиться своих владений в Англии, или предать свой народ и потерять свои земли в Шотландии. Роберт оказался между двух огней, его шотландское наследие и клятва, данная рыцарям Ордена Дракона и королю Эдуарду, раздирали его на части. Но для его отца, однако, выбор оказался вполне очевиден. В самых оскорбительных выражениях он заявил посланцам короля, что скорее согласится потерять свои земли и саму жизнь, чем поднимет меч в защиту того, кто узурпировал принадлежащий ему по праву трон. Роберт, которого не на шутку беспокоило вызывающее поведение отца, не знал о том, что тот заблаговременно снесся со своим старинным союзником, королем Эдуардом. Вскоре Брюс увел семью и своих людей из Аннандейла. Взяв с собой все, что они были в состоянии увезти, Роберт с супругой, которая пребывала уже на пятом месяце беременности пересекли границу у Карлайла, где его отец был назначен губернатором города от имени английского короля.
