Дочери Антонине, в крещении
Ольге — с любовью посвящаю
История предков всегда любопытна для того, кто достоин иметь Отечество.
Николай Михайлович Карамзин
Глава первая
ПЕРУНОВ ГНЕВ
Той порою на Руси я жил.
Поздним сентябрьским вечером к крепостным воротам Киева, от которых начиналась дорога в Древлянскую землю, подошли два путника. Один из них, древний старец с длинной белой бородой, был кудесник Чур, служивший при дворе древлянского князя Мала, другой, еще отрок, — будущий паломник Мелентай. Старый Чур опирался на посох, переступал тяжело, мелкими шажками, и Мелентай поддерживал его под руку. За спиной у отрока висела торба, а в ней, завернутое в черную тряпицу, лежало волшебное троянское зеркало, да еще каравай хлеба и печеная репа. Подойдя к воротам, Чур поднял посох и постучал. Он знал, что в сей поздний час в города уже никого не впускали, но кудесник шел к великой княгине Ольге и нес от своего князя очень важное поручение.
Прошло немало времени, пока открылось оконце и стражник спросил:
— Эй, кто там?
— Открой врата, витязь, — еще ломким баском сказал отрок Мелентай, — идет кудесник Чур с государевым делом, — Юноша уже побывал со своим старцем в Болгарии, Богемии и даже в Византии и знал, что там всюду открывают врата тем, кто приходит с этими сильными, всегда скрывающими тайну словами.
Заскрипели засовы, ворота приоткрылись, Чура и Мелентая впустили в город, и, не спрашивая ни о чем, один из стражников повел их в княжеские терема.
Было темно и ветрено. Чур семенил торопливо, шел из последних сил. Он знал, что ежели промедлит, на стольный град Руси обрушится две беды, и потому спешил, надеясь предотвратить их, а для того еще до полуночи нужно было предупредить великую княгиню.
Вот и княжеское подворье — теремной двор. Там стражи оказались более строгими и ни в какую не хотели пускать путников в заповедное место. То ли молодые гридни
[1]
не знали значения слов «государево дело», то ли пренебрегли ими. Однако же калитку открыли.
Колдовская сила Чура была мало кому ведома, не проявлял он ее напрасно, только в крайних случаях. Сей случай пришел, и Чур пустил свои чары в ход. Он лишь дунул на стражников — и глаза им застлал туман, пока те размахивали руками, прошел он с Мелентаем на теремной двор. А как туман рассеялся, так стражники увидели лишь двух котов, неспешно бредущих к хозяйственным амбарам. Чур торопился. Оставалось совсем немного времени до начала того события, кое должна была увидеть великая княгиня. Да как ни спешил, а княжеских стражей в теремах оказалось много и всех их так или иначе надо было миновать. Но в княжеских покоях рынды
[2]
оказались понятливее, нежели в воротах. И наконец Чур и Мелентай поднялись на второй покой и были встречены боярыней Павлой, сродницей Ольги по женской линии, матушкой богатыря Добрыни и неизменной телохранительницей княгини, а еще мамкой трехлетнего князя Святослава. Крепкая, мужской стати Павла, сказывают, ходила с батюшкой в Заонежскую тайгу на медведя и валила того зверя рогатиной.
— Кудесник, что ли? Зачем пришел? — спросила она ласково.
Чур низко поклонился да выпрямился, вровень с Павлой встал.
— Верно, кудесник я. Но сам не пришел бы. Привела судьба твоей княгини.
— Да что же она, судьба‑то, в услужении у тебя? Говори правду, а не то вынесу из теремов, — пригрозила Павла.
— Ну полно, полно, остепенись да веди к хозяйке судьбы. Я к ней с государевым делом.
— Вон как! Ну подожди. — И Павла ушла в опочивальню княгини. Пробыла там недолго, вернулась и сказала: — Войди, ежели с государевым делом.
Чур взял у Мелентая торбу и вошел в опочивальню.
Княгиня Ольга в этот час стояла у окна, тосковала по любезному князю Игорю и смотрела в темень за окном, да ничего не видела, потому как слезы застилали ей глаза.
— Вот кудесник, — сказала Павла.
Повернувшись к Чуру, княгиня Ольга в сей же миг испытала страх. Она узнала в нем того кудесника, который предсказал судьбу князя Олега. Княгиня заслонила лицо руками и крикнула:
— Чур меня, чур!
— Я и есть Чур, матушка. Ан не спеши меня выгонять.
— Но ты погубил князя Олега!
— Сам он нашел свою погибель, потому как не внял моему слову, не поверил.
— Что тебе нужно? Говори и уходи!
— Мне ничего не нужно. Бог питает меня. Тебе нужнее меня услышать. Убери богатыршу и внимай сказанному мной!
— Павла не уйдет, — возразила княгиня.
— Уйдет. Сказано мною, — И Чур повернулся к Павле, поднял руки и направил ладони в ее сторону. — Изыди! — сказал он властно. И Павла попятилась, да так, задом, и скрылась за дверью. Чур повернулся к княгине. — Теперь слушай. Сказанное мною есть воля твоей Судьбы. Исполнишь ее волю — посеешь добро, нет — родишь зло, — Чур достал из торбы троянское зеркало, завернутое в черную ткань, положил зеркало на стол, откинул ткань и строго сказал княгине: — Встань рядом со мной, смотри в зеркало. Увидишь князя Игоря, повели ему вернуть древлянам все уворованное у них добро и уйти из Древлянской земли.
— Ты лжец! — яростно крикнула княгиня Ольга. — Мой князь никогда и ничего не крал. Он взял у древлян то, что принадлежит ему по праву. Отец все может взять у своих детей.
— Они не дети его. Он ограбил их по праву сильного. Сие — зло. Потому повелевай. — И Чур повел за спиною Ольги рукой, она невольно склонилась к зеркалу, и он накрыл ее черной тканью. — Ты уже видишь князя. Видишь его воинов, кои отнимают у древлян последнее. Повели им остановиться, повели уйти с Древлянской земли! Не желай себе худа! — Голос Чура прозвучал устрашающе.
Княгиня Ольга и впрямь увидела в Зазеркалье князя Игоря на коне, с обнаженным мечом и его воинов, кои отнимали у древлян добро, тащили его, набивали им торбы, переметные сумы, все забрасывали на конские спины. Еще увидела, как воины выгоняли из домов девиц, молодых жен и тянули их за собой. Горожане защищали свои дома и близких, вооруженные чем попало, они отбивались от воинов князя и даже одного убили. И Ольга пришла в ярость, она скинула с головы черную ткань и, сверкая гневными глазами, крикнула:
— Как смеют эти грязные барсуки убивать наших воинов?! Как смеют перечить воле великого князя?! Он государь над всеми, кто населяет великую Русь! — Ольга схватила зеркало, подняла его, дабы разбить, но Чур успел перехватить руки княгини и отобрал зеркало.
