Книга Княгиня Ольга, страница 70. Автор книги Александр Антонов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Княгиня Ольга»

Cтраница 70

По вечерам в особняке княгини Ольги послы обсуждали сделанное за день, рассказывали, что с ними случилось. При этом часто, где‑нибудь в сторонке, сидел молодец Добрыня и с интересом слушал послов. Нравилось ему их дело. И как‑то в середине сентября он попросил у княгини Ольги позволения идти в город вместе с послами. В эти дни старший посол Гудвин ходил со своими помощниками на невольничий рынок Искали они по повелению княгини русичей, коих продавали в неволю грекам печенеги. Ольга наказала послам:

— Как найдете хоть девицу добрую, хоть вьюношу середовича, старца или дитя из Руси, выкупайте их моим именем и деньгами.

И Добрыня напросился к Гудвину, потому как более рьяного освободителя русичей из неволи богатырь не знал. Позже и сам он оказался дотошным искателем. Да слишком усердным. Он пытался освобождать от цепей румын и немцев, болгар и чехов, хорватов и сербов. За всех невольников он переживал, как за русичей. И шептал Добрыня про себя: «Мой бог, Перун, убереги меня от рабства, от цепей и колодок». Ан нет, Перун подвел его. И если бы не сила и отвага Добрыни, быть бы сему богатырю проданным в рабство.

На четвертый день походов на рынок рабов, когда над головой палило беспощадное солнце, Добрыня отлучился от послов в таверну испить воды. За ним увязались два подозрительных грека. Таверна располагалась в полуподвале. Добрыня спустился в нее, сел к столу и попросил принести ему воды. Греки вошли следом за Добрыней, и один из них о чем‑то поговорил со слугой, который подходил к русичу.

Спустя минуту — друтую к Добрыне подошла молодая и красивая гречанка и подала медную кружку. Сама же стала наливать из медного кувшина холодную и прозрачную воду. Пока Добрыня пил, гречанка мило улыбалась ему. Черные глаза ее сверкали маняще и загадочно. Добрыня попросил налить еще воды, пил медленно, любуясь девушкой, и даже тронул ее за талию. Она словно ждала этого и сама взяла Добрыню за руку, привлекла к себе. Семнадцатилетний богатырь послушно встал. В груди у него все ликовало, грязная харчевня — таверна показалась ему волшебно красивой. Всюду благоухали цветы, пели певчие птицы, журчала вода из фонтанов. И он не шел за прекрасной девой, а словно парил в воздухе, и она парила с ним рядом. Его сердце разрывалось от нежности и доброты. И он притянул деву к себе. Теперь она показалась ему золотоволосой и голубоглазой. Он хотел поцеловать ее, она же приложила к его лицу прохладную и ласковую руку и повела Добрыню светлым коридором. И сколько они так шли, Добрыня не ведал, но пришли, наконец, в волшебный зал, и дева усадила его на диван, сама опустилась ему на колени, обняла его за шею, и они прижались друг к другу губами.

Послы как‑то вначале и не заметили исчезновения Добрыни. Лишь к вечеру старший посол Гудвин спросил Рулава — младшего, сына Олегова воеводы Рулава:

— Был ли нынче с нами Добрыня?

— Да, был, — ответил Рулав.

— До полудня кружил по рынку, — добавил посол по имени Акрим, — Ему чего, он вольный сокол.

— Ан нет, здесь не Русь, а чужая держава. Ему должно было отпроситься у меня, — строго заметил Гудвин. — Теперь же ищите его, и пока не сыщем, нет нам возвратного пути.

Послы не возразили и молча разошлись по рынку. Они долго бродили по громадной рыночной площади, заглядывали во все питейные заведения, и в то заходили, где побывал Добрыня, но вернулись ни с чем к тому месту, откуда разошлись. Наступили сумерки, и рынок уже закрывался.

— Что же вы без Добрыни? — спросил расстроенный Гудвин.

— Он не дитя несмышленое и не мог потеряться. Поди, давно близ княгини, — сердито ответил Рулав.

— Дай‑то бог, — согласился Гудвин и молча отправился в резиденцию, кою послы звали меж собой подворьем русичей. Спутники Гудвина шагали следом, понуро опустив головы. Придя в посольский особняк, Гудвин сказал своим помощникам:

— Ищите Добрыню по всем покоям и углам. Но пока никому ни слова.

Рулав и Акрим снова ушли на поиски пропавшего, а Гудвин пустился в печальные размышления: что будет, ежели Добрыни нет в посольском особняке? И нужно ли бес покоить княгиню до утра? Вдруг он утром вернется? С другой стороны, ежели не сказать и ежели Добрыня впрямь пропал, то вся вина ляжет на него, Гудвина, и тогда не сносить ему головы. Зная строгий нрав княгини Ольги, Гудвин молил Перуна защитить Добрыню, где бы он ни был, привести его, как заблудшую овцу, в их стадо. Рулав и Акрим долго не появлялись. Гудвин сам отправился на поиски, но встретил своих помощников и по их кислому виду догадался, что Добрыни в особняке нет.

— Нет Добрыни на подворье. Токмо в щели не заглядывали, — сказал Рулав.

И понял Гудвин: чтобы не навлечь на себя весь гнев великой княгини, ему надо идти к ней сей же час и обо всем рассказать. Знал он, что в коварной Византии с человеком, который не вернулся к вечеру домой, может случиться все что угодно. И Гудвин отправился в покои, в которых располагалась княгиня Ольга.

Она в этот вечер занималась с отцом Григорием греческим языком.

— Хочу знать греческую речь, — сказала она Григорию на другой же день после торжественного приема императором.

— Сие токмо во славу тебе, матушка княгиня, — ответил отец Григорий, — Нонче и начнем, потому как времени у нас мало.

И вот священник и княгиня какой уже вечер упражнялись в греческой речи. В это время и появился Гудвин. Он знал, что княгиня Ольга воспримет его весть болезненно. Сын боярыни Павлы был близок ей, как и родной Святослав. Собравшись с духом, Гудвин сказал:

— Матушка великая княгиня, у нас приключилась беда.

— Говори, боярин, какая? — потребовала Ольга.

— Утром сын Никитич ушел с нами на невольничий рынок, на коем мы искали твоим повелением русичей. До полудня он был с нами, а в полдень отлучился и пропал.

— Искали?

— Все доступное нам осмотрели близ рынка и вернулись ни с чем токмо что.

— А греческих чиновников спрашивали?

— Нет. Переполох не хотели поднимать.

— И хорошо сделали, — Ольга не прогневалась на послов, не видела их вины. Сама деятельная, тут же спросила отца Григория: — Что нам делать, святой отец?

— Лучше бы уведомить канцлера — логофета. Токмо он может поднять своих людей на поиски и сделает сие тихо. Он же знает, где искать.

— Но мы‑то не должны сидеть и ждать, — заявила Ольга.

— И нам придется ноне не спать, — ответил Григорий. Он знал, что в самой Византии рабство было запрещено. Но те, кто хотел иметь рабов, охотился за ними. Большинство греков считали невольников товаром, и если кто‑то попадал в их руки, то вскоре же оказывался на невольничьих рынках, тайно вывозился морем из страны в арабские государства, где особо ценили рабов — славян. И потому Григорий дал единственный и верный совет: — Ты, матушка княгиня, повели своим людям — воинам, послам, купцам — не мешкая идти в гавань и встать там на страже у всех причалов и лодок близ рынка, дабы похитители не увели Добрыню на какое‑либо судно. Уведут — будет худо.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация