Пробираясь сквозь толпу, Лука перешел с шага на бег, едва увернувшись от огромного, как гора, улыбающегося купца, который попытался затащить его в свою лавку. Обежал вокруг большого стола, заполненного рыбой. Добравшись до пристани, он заткнул меч за пояс и снова перешел на шаг, смешиваясь с толпой встречающих.
Впереди он увидел Флавия и Янния, наблюдавших за несколькими лодками, ожидающими своей очереди, чтобы причалить. Большинство мест для швартовки уже были заняты. Поскольку ни Флавий, ни Янний никогда не видели Ярия Атиния, сигнал означал лишь то, что они заметили лодку, в которой трое мужчин и женщина. Минимальное условие для того, что они ищут.
Пробравшись сквозь толпу, Лука вышел на пристань и принялся разглядывать лодку, приближающуюся к свободному причалу. Первым с нее сошел мужчина мощного телосложения, бородатый, с черными вьющимися волосами до плеч. Придерживая лодку, он подал руку, чтобы помочь выбраться остальным. Лука стоял довольно далеко от него, но этот человек действительно был похож на Атиния. Хотя, судя по всему, у половины мужчин в этом городе вьющиеся черные волосы и косматые бороды.
Лука покачал головой. Что за малодушие? Зачем этот человек ударился в аскезу? Когда они служили вместе, Атиний поклонялся Спес, римской богине надежды. Даже носил с собой маленькую статуэтку — Лука видел ее однажды, когда центурион молился на поле боя. Статуэтка изображала Спес с распустившимся цветком в руке, она приподнимала край длинной юбки, словно собиралась куда-то бежать. Прекрасная вещица. Конечно, все это было до того, как Атиния повысили в должности, назначив личным охранником императора Константина за полгода до той судьбоносной битвы у Мильвийского моста.
А какой чудесный был триумф… Они ворвались в Италию и шли на Максенция, который засел в Риме со своим войском. Люди устали, упали духом. Множились дезертиры. Что самое худшее, Максенций оборонял от них собственный дом. Всех наполняла тревога. И тогда, в ночь перед битвой, император увидел во сне крест в небесах и услышал слова: «In Hoc Signo Vinces» — «С этим знаком победишь». Когда весть об этом видении распространилась среди солдат, многие из которых были христианами, войско сплотилось. Даже дикие тевтоны и кельты, которым крест напомнил не Иисуса Христа, а священное древо веры их предков, пошли в бой, будто несомые ангельскими крыльями, всем сердцем отдавшись сражению. Конечно же, они победили. В результате император принял христианство, как и большая часть его армии.
Многие солдаты, которых, как и Луку, тяготил груз вины, были избраны императором для службы в храмовой страже. Они навеки поклялись посвятить свои мечи, свою силу и саму жизнь защите таинства христианской веры.
Некоторые же сбежали и стали монахами.
В конце концов, они же были простыми солдатами.
Лука снова посмотрел на прибывших. Все четверо уже вышли на пристань и стояли, не отходя от лодки и о чем-то разговаривая. Старик с седой бородой, глубоко запавшими глазами и крючковатым носом прижимал к груди кожаный мешок. Крупный мужчина, по всей видимости Атиний, разговаривал с рыбаком, показывая пальцем на лодку. Через какое-то время рыбак махнул рукой и кивнул, отдавая что-то своему собеседнику. Судя по всему, монеты.
Лука перевел взгляд на женщину. Потрясающе красива! Похоже, в этой оценке с ним были солидарны все мужчины, находившиеся на пристани. Рослая, с длинными, вьющимися рыжими волосами, ниспадающими по плечам. Коричневое влажное платье, облегающее идеальную фигуру. Мужчина все отдаст за такую женщину. Возможно, когда дело будет сделано, епископ Меридий наградит Луку, даровав ее ему в рабство. За последние два года Лука имел возможность убедиться, сколь щедры бывают начальники храмового воинства, если он хорошо исполняет их задания.
Лука улыбнулся. Есть на что надеяться.
Подняв руку и резко ее опустив, он подал знак, и его люди начали медленно двигаться в сторону своих жертв. Лучше не браться за них прямо на пристани. Нужно проследить, пока они не смешаются с толпой, и тогда напасть со спины, перебив их поодиночке.
Флавий пошел первым, неторопливо, соблюдая достаточную дистанцию, но так, чтобы не потерять цель из виду. Чуть погодя двинулся и Янний, направившись к противоположной стороне причала.
Лука остался стоять у края торговых рядов, ожидая, когда Атиний подойдет поближе и он сможет удостовериться, что не ошибся.
Глава 16
Калай стояла посреди причала, вглядываясь в толпу. Пахло нагретой солнцем рыбой, стоячей водой, гнилью, нечистотами и немытым человеческим телом. Легче становилось лишь тогда, когда ветер доносил дым горящего дерева, жарящегося мяса и свежеиспеченного хлеба. Воздух наполняла какофония звуков: крики торговцев, визг детей, лай собак. И море цвета во всем: в одеждах людей, в тканях торговых палаток. Все это пробуждало воспоминания. Как долго она здесь не была? Четыре года? Или пять? Она улыбнулась. Теперь она снова в своей стихии и готова принять вызов.
Она отбросила назад пряди длинных рыжих волос. Мужчины откровенно глазели на нее, но она с юности привыкла к этому. Полезно, чтобы лучше оценить ситуацию, подумала Калай. Смотрела им в глаза, одному за другим. Все стыдливо отводили взор… кроме одного человека. Тот словно прожигал ее взглядом, будто пытаясь похитить ее душу. Лицо, похожее на морду льва. Широкий нос, слегка раскосые глаза, золотисто-рыжие волосы. И даже двигается как истинный римлянин. Власть, не обремененная чувствами и рассудком.
Брат Варнава осматривал порт, прижав к груди свой мешок с книгами. Заратан шел за ним следом с выражением блаженной невинности на лице. Монахи о чем-то разговаривали.
— Видишь его? — раздался у самого ее уха низкий голос Кира.
— Римлянина? — спросила она, не оборачиваясь. — Стоит как шлюха посреди весталок. Думаешь, нас поджидает?
— Возможно. А еще подозрительны вон те двое в чистой одежде, что стоят по краям пристани. Судя по всему, они с ним заодно.
Калай осторожно огляделась. Могла бы и сама заметить, подумала она.
— Полагаешь, убийцы так глупы, что вырядились в чистую одежду в таком месте, как Леонтополис? Что, по-твоему, они собираются делать?
— Наверное, ждут, когда мы смешаемся с толпой. Тогда они смогут выловить нас поодиночке. Кроме тебя, конечно.
У Калай по спине поползли мурашки, но она подавила в себе это ощущение.
— Да уж. Уверена, меня они пожелают оставить на потом. Но такого шанса у них не будет, Кир.
Слегка повернувшись, она сделала вид, что поправляет кожаный пояс. Их взгляды встретились. Его зеленые глаза пылали яростью. Он достал из-за пояса костяной стилет и, стараясь прикрыть его ладонью, передал ей.
— Бей первой, не раздумывая.
— Я не раздумывала с тех пор, как мне стукнуло четырнадцать, — ответила она, принимая оружие и взвешивая его в руке, острие стилета сверкнуло на солнце. — Что я должна делать?
Кир перешел на шепот.
